— Фу ты черт, как же они здесь водят! — Не стоит так кричать, Эйстейн. — Черт меня подери, да они тут все — просто убийцы на шоссе! Из Шарм-эль-Шейха взял такси прямо до места. Я-то думал, отличная прогулка — через пустыню, никакого транспорта, прямая дорога. Не тут-то было. Клянусь тебе. Это чудо, что я все еще жив. А эта жара! А кузнечиков здешних слышал? Сверчки пустыни! Стрекочут выше всех в мире. Имеется в виду высота звука. Все мозги наизнанку вывернули, черти. Вот что здесь клево — так это море! Водичка — шик! Абсолютно прозрачная, с чуть зеленоватым отливом. А температура — как температура тела, так что ее даже не замечаешь. Вылез вчера из моря, так веришь, черт меня дери, не мог понять, купался я или… — Шут с ней, с водой, Эйстейн. Ты нашел сервер? — И да и нет. — Что это значит? Ответа Харри не получил. По-видимому, на другом конце провода завязалась дискуссия, из которой до Харри долетали лишь фрагменты, типа «the boss» и «the money». — Харри? Прости, у парня здесь паранойя. Да и у меня тоже. Все чертова жара! Но я нашел, как мне кажется, тот самый сервер. Конечно, есть шанс, что парень меня дурачит, но завтра я, похоже, увижу и саму машину, и хозяина. Три минуты работы у клавиатуры — и я буду точно знать, то ли это, что нам нужно. Тогда остальное — лишь вопрос цены. По крайней мере, надеюсь. Позвоню завтра. Видел бы ты, какие ножи у здешних бедуинов… Смех Эйстейна звучал глухо, как из бочки. Перед тем как потушить свет, Харри полистал энциклопедию. Туманность «Конская Голова» оказалась темной туманностью, о которой мало что известно. Как, впрочем, и об Орионе, который, однако, был назван одним из самых красивых созвездий. Также указывалось, что Орионом звался некий мифологический персонаж — титан, охотник-великан. Он был совращен богиней зари Эос, после чего Артемида в гневе убила его. Харри лег спать с таким чувством, что кто-то о нем вспоминает. Когда на следующее утро он открыл глаза, в голове у него был полнейший беспорядок: все мысли перемешались и спутались, в сознании проносились какие-то смутные ощущения и обрывки полузабытых воспоминаний. Как будто кто-то произвел у него в мозгу обыск и теперь содержимое, до того аккуратно рассортированное по разным полкам и ящикам, было свалено в одну большую кучу. Должно быть, ночью ему что-то снилось. Телефон в прихожей звонил не переставая. Харри, сделав над собой усилие, поднялся и взял трубку. Это снова был Эйстейн. Он говорил из какой-то конторы в Эль-Торе. — У нас проблемы, — сказал он. Глава 24 Сан-Паулу Уголки губ у Расколя опущены так, что кажется, будто он все время слегка улыбается. Вот и теперь невозможно определить, то ли он и вправду улыбнулся этой своей легкой улыбкой, то ли нет. Харри выбрал последний вариант. — Значит, твой приятель обретается сейчас в каком-то египетском городишке и пытается раздобыть некий телефонный номер, — сказал Расколь, и по его тону Харри так и не понял, съязвил он или же просто констатировал факт. — В Эль-Торе, — уточнил Харри и провел ладонями по ручкам стула. Он ощущал неприятную тяжесть в желудке, и не только из-за того, что снова пришлось наведаться в эту голую комнату для свиданий, просто его нынешняя миссия не вызывала у него положительных эмоций. Он обдумал все другие возможности для выхода из создавшегося положения. Например, самому взять ссуду в банке. Или посвятить в дело Бьярне Мёллера. Или же продать «форд-эскорт» владельцу мастерской, где он и так стоит без движения. Последнее — единственный реальный выход, единственное логичное решение. Но ведь это же полное безумие. — Это не просто номер телефона, — продолжил Харри. — Он выведет нас на абонента, который прислал мне письмо по электронке. И по этому письму можно судить, что его автору известны конкретные детали смерти Анны, которыми он не мог располагать, если бы не побывал у нее перед самым убийством. — И твой приятель говорит, что владельцы сервера потребовали шестьдесят тысяч египетских фунтов. Сколько это? — Круглым счетом сто двадцать тысяч крон. — Которые ты хочешь получить от меня. — Ничего я не хочу, просто рассказываю, какая сложилась ситуация. Они требуют деньги, а таких денег у меня нет. Расколь провел пальцем по верхней губе: — Но почему ты решил, что это моя проблема, Харри? Ведь у нас уговор, и свои обязательства я выполнил. — Я тоже выполню свои, только без денег это займет больше времени. Расколь покачал головой, всплеснул руками и пробормотал что-то, как решил Харри, на цыганском языке. В голосе Эйстейна, когда тот звонил по телефону, чувствовались нотки отчаяния. Нет, не было никаких сомнений, что они вышли на нужный им сервер, но он ожидал обнаружить допотопный, чихающий от старости, проржавевший аппарат в каком-нибудь сарае, где барышник в тюрбане попросит у него трех верблюдов и пачку американских сигарет в придачу за полный список абонентов. На деле же он оказался в офисе с кондиционером, где молодой египтянин в костюме, рассматривая Эйстейна через очки в серебряной оправе, сказал, что речь не идет о «торговой сделке» и потому деньги следует выплатить наличными, чтобы операцию нельзя было проследить по банковской отчетности, и что предложение действует в течение трех дней. — Полагаю, ты продумал все последствия на случай, если станет известно, что ты, находясь на службе, взял деньги у такого человека, как я. — Я не на службе, — сказал Харри. Расколь прижал ладони к ушам: — Сунь-Цзы говорит, что тот, кто теряет контроль над развитием событий, сам становится их заложником. А ты утратил контроль над событиями, Спиуни. И это значит, что ты совершил ошибку. А я не могу полагаться на людей, которые ошибаются. Поэтому у меня есть другое предложение. Мы упростим дело для обеих сторон. Давай так: ты сообщаешь мне имя этого человека, а я позабочусь об остальном. — Нет! — Харри ударил ладонью по столу. — Не хочу, чтобы его самым подлым образом пришил кто-нибудь из твоих мордоворотов. — Ты удивляешь меня, Спиуни. Если я правильно тебя понимаю, ты и так уже находишься в щекотливом положении в связи с этим делом. Так почему же ты не хочешь, чтобы акт справедливости свершился столь безболезненно, сколь это вообще возможно. — Никакой вендетты. В этом смысл нашего уговора. Расколь улыбнулся: — А ты крепкий парень, Холе, мне это нравится. И я уважаю договоренности. Но ежели ты начинаешь совершать ошибки, то как я могу быть уверен, что это именно тот человек, который нам нужен? — Ты ведь сам сравнивал ключ Анны с тем, что я нашел у него в загородном доме, и убедился в их идентичности. — И теперь ты снова хочешь прийти мне на помощь? В таком случае скажи, что тебе еще известно. Харри сглотнул: — Я обнаружил фотографию в туфле Анны. — Продолжай. — По-моему, она спрятала ее туда перед самой смертью. А на фотографии — семья убийцы. — Это все? — Да. Расколь покачал головой. Перевел взгляд на Харри и снова покачал головой: — Не понимаю, кто из нас выглядит глупее. Ты, которого надувает твой же друг? Твой приятель, который надеется скрыться после того, как умыкнет мои деньги? — Он тяжело вздохнул: — Или я, который дает деньги? Харри думал, что ощутит радость или хотя бы облегчение. Но вместо этого узел у него в животе затянулся еще туже: — Какая информация тебе нужна? — Только имя твоего приятеля и название банка в Египте, где он снимет деньги со счета. — Сообщу через час. — Харри поднялся. Расколь потер руки так, словно с него только что сняли наручники. — Надеюсь, ты не думаешь, что понимаешь меня, Спиуни, — сказал он тихим голосом, не поднимая глаз. Харри остановился: — Что ты имеешь в виду? — Я ведь цыган. И в моем мире все может быть поставлено с ног на голову. Ты знаешь, как будет «Бог» по-цыгански? — Нет. — Девел. Забавно, не правда ли? Если хочешь продать душу, Спиуни, неплохо бы знать, кому ты ее продаешь. Халворсен не преминул проехаться по поводу изможденного вида Харри. — А что такое «изможденный»? — спросил Харри и откинулся на спинку офисного стула. — Хотя ладно, не затрудняйся. Когда же Халворсен поинтересовался, как прошло свидание, а Харри попросил его определить значение слова «свидание», тот покинул кабинет, чтобы купить счастливый билетик в киоске у Элмера. Харри набрал номер, который сообщила ему Ракель, но опять же кто-то, как понял Харри, по-русски ответил, что он не туда попал. Тогда он позвонил Бьярне Мёллеру и попытался создать у шефа впечатление, что он попал в точку. Судя по голосу собеседника, попытка оказалась безуспешной. — Мне нужны хорошие новости, Харри. А не отчеты о том, на что ты тратишь свое рабочее время. В кабинет вошла Беате. Она просмотрела запись еще раз десять, и теперь у нее уже не осталось сомнений в том, что Забойщик и Стине Гретте знали друг друга: — По-моему, в последнее мгновение он сказал ей, что сейчас она умрет. Ты можешь прочесть это по ее взгляду, он у нее одновременно отрешенный и испытующий. В точности как у подпольщиков из военных фильмов, когда они стоят перед строем расстрельной команды. Возникла пауза. — Эй! — Беате помахала рукой перед глазами у Харри. — Совсем выдохся? Харри набрал номер Эуне: — Это Харри. Слушай, как ведут себя приговоренные к смерти в последний момент перед казнью?