– Предлагаю за ребятами понаблюдать. – Прямо сейчас? – округлила я глаза, оказавшись к мероприятию морально не готовой. – Ну раз мы все равно уже здесь, – резонно заметил Серый и принялся оглядываться по сторонам. Я последовала его примеру и приуныла: территория завода окружена бетонным забором, внутри укрыться негде, везде снуют рабочие, а находясь снаружи, чтобы увидеть то, что творится за забором, придется как минимум взобраться на дерево. – Бинго! – раздался сбоку от меня бодрый Серенин голос и заставил чуть ли не подпрыгнуть от неожиданности. – Кому-то нервишки лечить надо, – ядовито прокомментировал Ковальский. – А кому-то – учиться рот на замке держать, – огрызнулась я и вопросительно посмотрела на Серегу. – Кафе на втором этаже видите? – кивнул он на здание, стоящее за забором напротив. – Готов поспорить, что оттуда открывается великолепная панорама на интересующую нас контору. – И что, предлагаешь нам там до вечера кантоваться? – не разделила я его восторгов. Уверена, буфетчица уже спустя час начнет недовольно коситься на задержавшихся клиентов. – Значит будем сидеть там по-очереди, – невозмутимо ответил мужчина. – Нести почетный караул, – хохотнул Макс, который любую идею Серени воспринимал прямо-таки «на ура». – Ну а если эти ребята решат там пообедать? – продолжала я сопротивляться. – Тогда двое оставшихся в машине позвонят, и наблюдатель успеет выйти в туалет, – разъяснил тонкости сыска Серега, а блондин деловито кивнул. – Ладно, но женщины вперед, – сдалась я, почувствовав, что успела проголодаться. – Как скажешь, – равнодушно пожал плечами Серый. – Любой каприз, – мерзко протянул Ковальский, за что удостоился убийственного взгляда. И что в нем женщины находят? Втроем мы загрузились в мою машину, на которой сюда и приехали, причем место за рулем без всяких пояснений занял Серега, на полпути к машине отобрав у меня ключи. Ковальский, как водится, уселся рядом, мне же в распоряжение досталось заднее сиденье целиком. Особо возражать я по понятным причинам не стала. Сереня отбуксировал мою «Вольво» немного вперед и припарковал возле видавшего виды трактора с огромным желтым ковшом. Впрочем, не уверена, что эта штуковина называется именно так. Я с подозрением взглянула на укрытие и покинула салон, наказав мужчинам напоследок не поцарапать мою малышку. Макс в ответ протянул мне тысячу «на обед». – Лучше купи себе еще усов. Ты с ними поприятнее, – огрызнулась я и хлопнула дверью. О чем впоследствии пожалела: дверь все-таки моя, да и Ковальскому от подобного жеста ни горячо, ни холодно. До обеда оставалось еще некоторое время, а посему в заведении, где мне предстояло нести вахту, был занят лишь один столик. Первым делом я застолбила место у окна, кинув жакет на спинку пластмассового стула. На раздаче стояла полная, но улыбчивая женщина, с радостью готовая помочь определиться. Но так как выбирать было особо не из чего, я остановилась на курином бульоне и чашке кофе с булочкой. Всевозможные салаты с майонезом и румяные с виду сырники лично меня не прельстили. Я расплатилась, пристроилась за выбранным ранее столиком, усевшись лицом к окну, и принялась неторопливо работать одноразовой ложкой, практически не сводя глаз со входной двери интересующей нас конторы. Мысли о несуразности всего происходящего не заставили себя ждать. Так что каков бульон оказался на вкус, сказать я точно не смогу. Горячий, пожалуй. Так я и провела ближайший час, бестолково глазея в окно и рассеянно поглощая обед. Ребята из конторы за это время вышли лишь раз и, выкурив по сигаретке, скрылись за дверью. Кофе, что я старательно растягивала, как могла, дабы не сидеть за пустым столом, успел остыть, и каждый глоток превратился в маленькую пытку с привкусом горечи на языке. Но я все продолжала пить по чуть-чуть, подозревая, как глупо выглядела – все же кофе «три в одном» не тот напиток, что люди предпочитают смаковать, и тайком бросала взгляды на наручные часы, умоляя время бежать как-нибудь побыстрее. Сидеть и пялиться в давно не мытое окно было откровенно скучно: вокруг интересующего нас офиса все как будто замерло, и даже местные собаки и кошки не подавали признаков жизни, так что зацепиться взгляду было абсолютно не за что. Разве что посчитать количество грязных пятен, но, боюсь, задача была не выполнима, ибо оно – количество – приближалось к количеству звезд на небосклоне. Так я и скучала, гипнотизируя металлическую лестницу и дверь с табличкой и попутно изводя себя мыслями о тщетности всего происходящего. Евгеша, чтоб его, на связь не выходил и судя по всему в ближайшее время делать этого не собирался. По крайней мере, если не совсем дурак, будет сидеть тише воды в этой своей загранице, пока тут у нас все каким-нибудь чудом не разрулится. Хорошо хоть удосужился Сереню на помощь прислать. Видно сообразил, что в одиночку мои шансы неумолимо стремились к нулю. Боровцев этот тоже не известно куда подевался. И как его найти – большой вопрос. А он, судя по всему, единственный, кто может назвать причину, по которой бандиты на нас напали. Тот факт, что я до сих пор не знала, по чью душу ребята тогда объявились в подворотне, никак не давал покоя. Потому что, если место и время были выбраны случайно – это одно. Впрочем, как и вариант с тем, что их целью являлся Ковальский. А вот если же целью была именно я и документы, что лежали у меня в сумочке, ситуация принимает совершенно другой характер. В этом случае придется бонусом разбираться, кто же автор подлянки: либо Евгеша решил меня окончательно «пустить в расход», как отработанный, так сказать, материал, либо сам Павел Анатольевич игры затеял, и тогда хорошего от ближайших событий ждать не приходится. Единственная оставшаяся зацепка, да и то весьма сомнительная, – вот эта непонятная фирма, наблюдением за которой я сейчас и занималась. И если выяснится, что к нашему делу ребята никакого отношения не имеют, то как быть дальше, лично я понятия не имела. Не идти же к Баскову в лоб спрашивать, не затеял ли уважаемый чиновник часом чего мутного? Помещение, где я сидела, постепенно начало заполняться народом, но очнулась я лишь тогда, когда справа знакомым голосом поинтересовались: – Прошу прощения, у вас свободно? В ответ я молча кивнула и убрала в сторону пустую посуду. Ковальский примостился с полным подносом и принялся расставлять по столу заказанные кушанья. Я даже повертела головой по сторонам, ожидая увидеть поблизости Серегу, но того в кафе не оказалось. – Ковальский, а ты не лопнешь, деточка? – поинтересовалась я с намеком. – Или ждешь кого? – Вообще-то я мужчина в самом соку, так что мне нужно питаться как следует. А то пока жил у тебя, чуть с голоду коньки не двинул. Теперь вот приходится восполнять «утраченное», – объяснился Макс, как бы в доказательство похлопал себя по животу и, пододвинув к себе тарелку, с аппетитом принялся за борщ. Я несколько мгновений таращилась на этот непонятный, с точки зрения моей логики, экземпляр, затем мысленно махнула рукой и, пожелав приятного аппетита, отправилась составлять компанию Серене. Перед самым выходом свернула к прилавку и купила недавнему арестанту пирожков. Так как указаний «не светиться» по пути от общепита к машине не было, я смело протопала по грунтовой дороге прямиком до любимой «Вольво», размахивая пакетом с еще теплой выпечкой и щурясь на солнце, что вопреки прогнозам синоптиков решило выглянуть из-за пелены облаков. – Вот это дело! – радостно приветствовал меня Серый и уже через мгновение откусил примерно половину от первого пирожка. Я даже сесть толком не успела. – Что-нибудь интересное заметила? – прочавкал он. – Ага. У буфетчицы половина товара «черная». – Ну ясно, – ответил мужчина и продолжил жевать. – Серый, – после вынужденного одиночества в кафе душа требовала общения. – А если и с этой конторой ничего не выйдет? – Пойдем сдаваться, – отмахнулся тот. – Кому? – нахмурилась я. – Властям! – Ты что, с Ковальским переобщался? – от столь явного пренебрежения к моему беспокойству стало обидно. – Да ладно тебе, прорвемся, – ткнул меня Серый локтем в бок и затем добавил: – Как-нибудь. – Я бы предпочла в тылу посидеть, – протянула я мечтательно, а Серега принялся за третий пирожок, тем самым ставя точку в нашем разговоре. Торчать в машине оказалось не многим лучше, чем в столовой, и дабы не взвыть от скуки, пришлось скачать на телефон первый попавшийся бестселлер. Повествование возможно и заслуживало всяческих похвал, но вникнуть в суть мне не удалось. Хотя готова поспорить, виноват был в этом отнюдь не автор произведения. Я упрямо продиралась через текст, перечитывая каждый абзац по нескольку раз, и была уже на тридцатой странице, когда задняя дверь внедорожника открылась, и в салон ввалился предельно серьезный блондин. Я даже встрепенулась, ожидая услышать что-то важное. – Похоже я не смогу есть теперь как минимум до завтра, – пожаловался он. – Тяжело тебе приходится, – с напускным сочувствием покачала я головой. – Все тихо? – перешел к делу Серый. – Ага, теперь твоя очередь идти. Только винегрет там не бери, он у них какой-то кислый, – напутствовал товарища Ковальский. – Ладно. Смотрите не передеритесь тут, голубки, – съязвил напоследок Сереня и поспешил занять освободившийся в столовке пост. В машине сразу же наступила тишина, периодически прерываемая пыхтением блондина. Я продолжала терзать абзац в самом верху тридцать первой страницы и все пыталась сопоставить его смысл с ранее прочитанным. Получалось из рук вон плохо. В конце концов Макс пробурчал что-то о том, что кто хорошо поработал, тому нужно хорошо и отдохнуть, и бесстыдно захрапел с заднего сиденья. Как будто то, что я вместо целого подноса снеди осилила лишь бульон и кофе, автоматически говорило о низшем уровне трудоспособности. Я фыркнула и уставилась обратно в экран. Зато книга сразу же пошла как по маслу, и я сама не заметила, как втянулась. Очнулась я через несколько часов, пораженная мыслью, что Серый до сих пор не объявился. Трудовой день у офисных сотрудников подходил к концу, и я почти воочию видела, как народ готовился покинуть рабочее место: кто допивал последнюю чашку чая, кто начищал туфли и смотрел погоду, а кто заканчивал начатый еще в обед пасьянс… Без малейшей жалости я растолкала тихо сопящего блондина и сообщив, что пошла в кафе, оставила того в машине. По дороге я на всякий случай старательно вертела головой, выискивая незнамо куда запрятавшегося Серегу. Хотя что-то мне подсказывало, что если бы он действительно спрятался и не хотел, чтобы его нашли, то никакие ухищрения бы мне не помогли. Но сканировать от этого местность я не перестала: для очистки совести. Перед входом в здание, где располагался общепит, я значительно прокашлялась, выждала несколько мгновений и только затем стала взбираться по лестнице. Первым, что я увидела, войдя в кафе, был профиль Серени, и зубы, которые он сушил в сторону кассирши. Столик у окна был как будто давно забыт, чего можно было ожидать скорее от блондина. Мадам стояла напротив, сложив локти на прилавок и водрузив поверх них внушительных размеров бюст. От заливистого хохота этот самый бюст подрагивал как рисовый пудинг моей матери, что выглядело трогательно и одновременно пугающе, и лично я бы расценила это как психологическую атаку. Но мой напарник, не в пример мне, был морально крепок и стрессоустойчив, так что при моем появлении с легкостью отлепил взгляд от прелестей буфетчицы и воскликнул: – Что ж, не имею права отвлекать вас от работы, дорогая! До скорой встречи, грех не заглянуть к вам еще раз! Серега облобызал пухлую руку кассирши под ее заливистый смех, подмигнул той напоследок и посторонился со словами: «Девочка наверняка пришла чего-нибудь купить». Я оглянулась в поисках «девочки», хмуро посмотрела на Сереню, который похоже вконец выжил из ума, и только после того, как он подтолкнул меня к прилавку, поняла, что это я должна тут что-нибудь купить. Видимо, чтобы оправдать собственное присутствие, так некстати нарушившее интимную обстановочку. От растерянности я ткнула в первое, что лежало на прилавке. – Мне, пожалуйста, вот этот пирожок и молочный коктейль. С собой. – Пирожок с ливером и коктейль, – удивилась кассирша, но виду постаралась не подать – профессиональная этика, а как же… Я кисло улыбнулась, как бы намекая, что свиные потроха в сочетании с молоком были пределом моих гастрономических мечтаний, рассчиталась и поспешила убраться прочь. Кто вообще в наше время торгует подобным? Сереги на улице не оказалось – видимо уже успел добраться до машины. Я шла, размахивая целлофановым пакетом, и прикидывала: скормить ли пирожок местным собакам, или же «отблагодарить» им Сереню – конфузиться на пустом месте я не любила. Так ничего толком и не решив, я залезла в салон. Макс с радостным воплем выхватил из моих рук пакет и быстро откусил от пирожка. – Фу! Что это? – тут же выплюнул он гадость на улицу и принюхался к начинке. – Ты отравить меня хотела? – Вообще-то собак прикормить, – пожала я плечами. – Знаешь, Регина, иногда ты ведешь себя странно, – всерьез обиделся Ковальский. – Что думаете насчет этой конторы? – перевела я тему дабы прекратить этот бред. – Похоже ребята и сами не в курсе, чем занимаются, – выразил мнение Макс. – Вполне согласен, – кивнул Серега. – Эдакие современные «Рога и копыта», организованные с целью отвода глаз. Надобность в них пропадет, как только хозяева добьются своего. Набрали туповатых офис-менеджеров, – усмехнулся Серега на последнем слове, – чтоб деятельность имитировали. Так что парни, скорее всего не при делах. – Нам-то что с того? – уныло поинтересовалась я. – Еще один день, потраченный впустую. – Предлагаю для очистки совести проводить ребят до дома, – кивнул Сереня в сторону парней, что уже стояли на лестнице и дружно запирали конторскую дверь. Перешучиваясь, молодые люди загрузились в ветхую девятку, что была старше их раза в два, а выглядела так, будто на ней до этого не один год подряд гоняли цыгане. Та, как ни странно, завелась и с жутким бренчанием двинулась в сторону шоссе. Серый о чем-то поностальгировал, упомянул короткое крыло и направил мою «Вольво» следом. Ковальский со знанием дела поддержал товарища, а я откинулась на спинку сиденья.