— Вы мне дадите адреса этих девушек? — Да, за ради бога! — Сергей Викторович вырвал из записной книжки листок и записал оба адреса. — А отпечатки пальцев в квартире? — спросила Мирослава, с благодарностью приняв адреса. — Там их тьма! Видно, что Коршунов был человеком гостеприимным… — А на бутылке и тарелках с закусками? Рябинкин бросил на детектива красноречивый взгляд, побарабанил пальцами по столу и процедил сквозь зубы: — На этих предметах отпечатков не обнаружено. — Стерты? Следователь пожал плечами. — А те отпечатки, что обнаружены, вы, конечно, сверили со своей картотекой? — Как вы догадливы, — съязвил следователь. — Ну, что ж, спасибо, что согласились встретиться, — поблагодарила Мирослава, не обращая внимания на его иронию. — Не за что… Трофимов, все это время не вмешивавшийся в разговор, так же поблагодарил следователя и отвез Мирославу обратно в свой коттедж. Когда они приехали, Елизавета занималась прополкой и поливкой цветов. Мирослава присоединилась к ней, решив продолжить расследование завтра. Василий развалился на скамейке, которая стояла недалеко от цветника рядом с ручейком, обложенным цветными камнями и впадающим в небольшой водоем с белыми и розовыми лилиями, тростником по краю и прибрежными ирисами. Вероятно, по каким-то своим кошачьим соображениям, Василий считал своим долгом приглядывать за обеими девушками. Одна из них была его будущей законной хозяйкой, а другая умела так искусно поглаживать лоб, живот и под шеей, что Василий просто млел… Короче, он совсем не возражал против того, чтобы она осталась навсегда и гладила Васю на протяжении всей его кошачьей жизни. Что бы на все на это ответил Дон, если бы знал… Утром Мирослава заехала в местный отдел внутренних дел. Оперативника Максима Карелина предупредили, что с ним хочет поговорить частный детектив. Сначала Максим несказанно удивился, но потом решил с начальством не спорить, потому как себе дороже, и пообщаться с детективом, тем более что ему сказали, что это молодая женщина. Заинтригованный Карелин ждал свою гостью в своем небольшом кабинете, подоконник которого он умудрился уставить горшками с сенполиями. Кто знает, может быть, именно благодаря цветущим фиалкам Мирослава прониклась симпатией к молодому оперативнику… Сразу после обмена любезностями она спросила: — Вы разводите цветы? — Вообще-то моя мама, — ответил Максим, смутившись, — но я ей помогаю и вот часть принес сюда. — Красиво, — одобрила Мирослава. — Моя бабушка тоже когда-то разводила. — А теперь? — Увы, ее больше нет. — Простите. — Ничего страшного, она была уже старенькой, когда ее не стало. Но я хотела расспросить вас о деле Коршунова. Мне очень нужна ваша помощь. После этих слов сердце Максима чуть ли совсем не растаяло. — Конечно, я помогу всем, чем смогу. Мирослава не стала говорить ему, что это она поможет местной полиции, если раскроет дело, просто мягко улыбнулась: — Тогда поговорим? Он только кивнул в ответ и, налив себе воды из графина, выпил залпом весь стакан. На Мирославу Максим произвел благоприятное впечатление не только своей мускулистой фигурой, ростом выше среднего и глубоким взглядом карих глаз, но и своей непосредственной реакцией, если так можно выразиться. Она решила, что оперативного опыта у Карелина пока немного, но это дело наживное, главное, иметь острый, на лету схватывающий ум и развивать свою интуицию. — Только, — заговорил Максим, — дело это приостановлено… — Я знаю. — Тогда спрашивайте, что бы вы хотели узнать. — Я хотела бы узнать более подробно о вашем первом впечатлении на месте совершения преступления. И вы, конечно, допрашивали друзей, знакомых Коршунова, общались с представителями древнейшей, которых когда-либо приглашал к себе Олег? Максим добросовестно стал излагать Мирославе свои впечатления и скромные факты, которые никак не помогали в раскрытии дела. — А вам ничего не показалось странным? — В общем-то, нет… Я много думал об этом деле, и хоть бы одна зацепка появилась! — А какая у вас изначальная была версия? — Сначала я подумал, что Коршунов с друзьями устроили вакханалию, а там по пьянке у них что-то не так пошло, он скончался, а компания впопыхах разбежалась. Мирослава кивнула. — Но у друзей его алиби, девушки, которых они нередко вызывали иногда из «Милого друга», не практикуют жесткий секс. — Вот как? Максим невольно покраснел: — Да, там все весьма пристойно, если можно так сказать о подобном заведении. — Я думала, что в подобных местах идут навстречу пожеланиям клиентов, — осторожно бросила Мирослава пробный камешек. — Может быть, где-то это и так, но не у нас… — Ага. Понятно. А какое впечатление на вас произвела последняя девушка Коршунова? — Аховое! — вырвалось у Максима невольно. — То есть? — Крашеная блондинка, трудно сказать, какое у нее настоящее лицо, вся разрисованная, и верещит, как кошка, которой в трамвае прищемили дверью хвост. — Почему в трамвае? — улыбнулась Мирослава. — Потому что, кажется, что она свесилась с трамвая вниз головой, зацепившись хвостом, и ничего не соображает. Короче, безголовая девица. — Интересный психотип вы мне нарисовали. А не могла она, находясь в таком подвешенном состоянии, столь жестоко отомстить бросившему ее любовнику? — Не думаю. — Почему? — Потому что, судя по всему, Коршунов у нее не первый и далеко не последний. Я видел ее с новым, так сказать, кавалером. Судя по всему, его тоже ненадолго хватит. К тому же у нее на этот день алиби есть. Они с новым парнем были на юбилее его босса, и их видело огромное количество людей. — А его предпоследняя девушка? — Она собирается замуж в конце этого месяца. — Но это может ничего не значить… Вы прочитали книгу в ознакомительном фрагменте. Купить недорого с доставкой можно здесь