- Глебушка, скоро год пройдёт после ухода Ивана. - Да, помню, - кивнул Глеб. - Давай поженимся после того, как траур закончится? - Ольга легко провела пальцами по груди Глеба и почувствовала, как он замер после её слов. - Вот так сразу поженимся? - тихо спросил он. - Конечно! - Ольга приподнялась на локте и заглянула в любимые глаза. - Я буду тебе хорошей женой, Глебушка! Очень хорошей. Всю жизнь тебя любить буду. Клянусь, ты ни разу не пожалеешь о том, что на мне женился, даже на секундочку. - Так сильно хочешь замуж за меня? - А ты сомневаешься, Глеб? - И на многое готова ради того, чтобы я на тебе женился? - На многое. Да почти на всё, кроме преступления. - А если я тебя попрошу помочь моей семье, Оля? - Каким образом, Глеб? - Нужно обольстить паренька одного, сына наших деловых партнёров, Кислицыных. Он совершеннолетний, ему уже девятнадцать. - Глеб, ты серьёзно? - нахмурилась Ольга. - Разве похоже, что я шучу? Всё очень серьёзно. Если нам удастся помочь Кислицыным, это обернётся для компании огромной выгодой. - И что, после такого ты женишься на мне? Сразу? - недоверчиво спросила Ольга. - Я когда-то тебе лгал? Хоть раз? - серьёзно спросил Глеб. Ольга долго и пристально вглядывалась в его лицо, а потом тяжело вздохнула: - Ну хорошо. Расскажи мне подробнее о том, что нужно сделать. Глава девятая Была поздняя весна, почти лето; тот период, когда всё в цвету, а голова кружится от обилия ароматов и ярких красок. Ян, как и большинство уважающих себя фотографов-урбанистов, не пропускал в эти дни ни одного заката и ни одного начавшего цвести растения. Выяснив это, Ольга решила не усложнять самой себе задачу. Она просто появилась однажды вечером в парке около утиного болота. Именно эта часть парка, помимо множества плакучих ив, радовала обилием распустившейся белой сирени, которую Ольга обожала. Для "случайной" встречи с Яном Ольга выбрала длинное и лёгкое платье цвета кофе с молоком, светлые сандалии и лёгкую кремовую шляпу с узкими полями. На шее, на тонком шнурке, болтался самый простецкий фотоаппарат, "мыльница", как называли его в народе. Фотографию самого Яна Ольга видела заранее, потому найти среди гуляющих в парке высокого, стройного парня с шапкой вьющихся русых волос для неё не составило труда. Ян был в джинсах и светлой рубахе-распашонке, и ничто не выдавало в нём принадлежность к одной из самых влиятельных семей в городе. В какой-то момент Ольга, изображая праздно гуляющую болтливую дамочку, просто подошла к Яну и, протягивая свою "мыльницу", попросила парня запечатлеть её на фоне одного из незатейливых пейзажей. До сих пор Ольге, дожившей к этому моменту до двадцати семи лет, не приходилось соблазнять мужчин сознательно и целенаправленно. Всё получалось как-то само собой, или сами мужчины думали за неё. Потому, откровенно говоря, она не верила в необыкновенную действенность своих чар. И продолжала не верить даже тогда, когда увидела неподдельный интерес в светло-карих глазах Яна Кислицына. Скорее всего, парень просто созрел для отношений, и всё с ним изначально было нормально. Все люди разные. Кто-то уже в шестнадцать лет испытывает жгучее, непреодолимое влечение к противоположному полу и вступает в отношения, а кому-то нужно больше времени для созревания. Как выяснилось, с парнем всё было абсолютно нормально, а его заполошный родитель бил тревогу совершенно напрасно. Как бы то ни было, Ольга оказалась в нужное время в нужном месте: Ян, глядя на неё со смесью некоторого профессионального превосходства и чисто мужского интереса, посоветовал убрать подальше "мыльницу". - Если вы располагаете некоторым временем и хоть немного доверяете мне, могу сделать для вас снимки на профессиональный фотоаппарат. Я как раз хотел попрактиковаться в работе над портретной фотографией. Обещаю, что к завтрашнему дню ваши снимки будут готовы. - Не знаю, имею ли я право злоупотреблять вашим драгоценным временем, - искренне улыбнулась Ольга. - Но мне оооочень хочется согласиться. - Тогда соглашайтесь, - перестав быть излишне серьёзным и напыщенным, и превратившись в обыкновенного девятнадцатилетнего парня, с энтузиазмом посоветовал Ян. - Сколько будет сто́ить фотосессия? - Ольга будто прикидывала, хватит ли у неё налички для того, чтобы оплатить работу фотографа. - В крайнем случае, могу пока оставить аванс, а остальное - по готовности. - Перестаньте, не обижайте меня, - продолжал улыбаться Ян. - Вы нужны мне гораздо больше, чем я вам. Настолько естественная, гармоничная красота - огромная редкость сейчас. К тому же, я не волшебник, а только учусь, потому ни о какой оплате речи быть не может. Когда необходимый протокол был соблюдён, а все приличествующие случаю слова - произнесены, началась непосредственно фотосессия, и работа закипела, - как у Яна, так и у Ольги. Ольга быстро нащупала нужную линию поведения: с Яном недопустимы были вульгарность, развязность и излишняя смелость. Зато общительность, улыбчивость, лёгкость и строго дозированная скромность почти моментально дали свои плоды: уже к окончанию вечера Ян был по-настоящему увлечён своей "моделью". Потом парень проводил Ольгу до трамвая (машину Ольга, естественно, "светить" не стала, а трамвай намного романтичнее, чем автобус и троллейбус) и сам предложил встретиться завтра в одном из популярных летних кафе на набережной. Во-первых, ему хотелось сделать ещё несколько снимков с Ольгой около реки, а во-вторых, нужно было отдать Ольге готовые сегодняшние фотографии. Поскольку в этот вечер Ольга была на "задании", с Глебом они не встречались. Почему-то на душе у Ольги было очень тяжело и муторно, и ни в какую не хотелось воспринимать общение с Яном как "работу", потому сообщение о том, что всё идёт по намеченной траектории, Ольга отправляла любимому с тяжёлым сердцем. Ян оказался удивительно хорошим человеком, светлым и добрым, потому обман давался Ольге очень и очень тяжело. К тому же, на следущий день парень принёс на встречу потрясающие фотографии, такие, каких у Ольги не было никогда. Она всегда казалась себе не слишком фотогеничной, не нравилась себе на снимках, потому фотографироваться не любила. Работы Яна неожиданно позволили Ольге увидеть себя новыми глазами. У парня и вправду был талант. Они опять провели весь вечер вместе, гуляя у реки. Ян вновь сделал несколько снимков Ольги и снова попросил о свидании. Пытался он и узнать номер телефона Ольги, но она отказалась сообщить, пообещав, что завтра непременно приедет на очередную встречу. Опять сообщение Глебу, а потом раздумья до половины ночи... На следущий день Ольга на свидание с Яном не пошла. Она, естественно, не дала ему никакой личной информации, помимо имени, потому не опасалась того, что Ян сможет её разыскать. * * * * * * * * * * * * Ольга очень надеялась на то, что Глеб не вспомнит о "задании", однако, когда они нежились в постели, отдыхая после бурной встречи, - три дня не виделись, как-никак, - Глеб спросил: - Как продвигаются дела с Яном Кислицыным? - Всё хорошо, - нехотя ответила Ольга. - Неужели не повёлся? - Глеб удивлённо заглянул в лицо Ольги. - Повёлся, - Ольга провела ладонью по груди Глеба, сильной шее, колючей щеке и зарылась пальцами в отросшей буйной шевелюре. - Тогда в чём же дело? - поймав вторую ладонь Ольги, Глеб начал слегка покусывать кончики её пальцев и понял, что опять заводится. Эта женщина обладает какой-то ненормальной, невыносимой сексуальной энергетикой, и он, Глеб, очень плотно зависим. Настолько зависим от Ольги, что уже через день разлуки готов выть по-волчьи. Сегодня, сжав Ольгу в объятиях спустя три дня, прошедших без неё, он готов был её съесть. Так нельзя. С этим нужно что-то срочно делать, не животное же он, а человек! И хочется верить в то, что человек с самоуважением. Мысли о том, что он испытывает к Ольге нечто несоизмеримо бо́льшее, а не только непреодолимое сексуальное влечение, Глеб привык старательно отгонять и успешно прятать даже от самого себя. Брат Мишка, сам того не ведая (а может, и прекрасно отдавая себе отчёт в том, что делает), встал на самую больную мозоль Глеба. Вот уже почти год Глеб находился в отравляющих, лишающих воли и жёстких тисках собственной страсти: он не мог прожить без Ольги даже одного дня, но и просто подумать о том, чтобы связать свою жизнь с этой женщиной, было невыносимо. После того, как больше двух лет назад Ольга сбежала от него ночью, оставив одного и в полном неведении, ему казалось, он сдохнет. Однако это, как выяснилось, были всего лишь наивные цветочки. Как только он оправился и вернулся к нормальному ритму жизни, перестав разыскивать таинственную незнакомку, судьба подкараулила его, приготовив новую встречу, гораздо более тяжёлую и страшную, и с тех пор вся жизнь Глеба пошла под откос. Он перестал принадлежать самому себе. Он возненавидел самого себя, Ольгу и даже собственного отца. Ему хотелось вырваться из тисков и отыграться за всё на Ольге - а он не мог... Высвободившись, Ольга села в кровати и натянула одеяло до подбородка. - Глеб, я не буду спать с Яном, - решительно сказала она. - Почему? - Глеб тоже сел, словно чья-то невидимая рука потянула его следом за невидимые нити. - Не могу и не хочу. С парнем всё нормально, напрасно ваш деловой партнёр бьёт в колокола. Все люди развиваются по-разному как физически, так и духовно. Ян - очень развитый духовно человек, умный и тонкий. Он шагнул далеко вперёд многих гораздо более взрослых и образованных людей, в том числе, своего папаши, у которого наверняка в голове только "бабки", а отдых сосредоточен ниже пояса, на бабах. Ян заинтересовался мной, по-настоящему. Он смотрит на меня так, как мужчина смотрит на женщину, которую не только хочет, но и которой восхищён. - Тогда тем более не понимаю, - скрипучим голосом выдавил Глеб. Он даже не ожидал, что умеет так бешено ревновать, - до черноты и до темноты в душе́. - Ну и не понимай, - Ольга встала и начала одеваться. - Я не буду соблазнять Яна, Глеб. Вы с твоими братьями и вашими деловыми партнёрами можете думать обо мне всё, что угодно, но я не животное. Сначала решила, что смогу, потому что очень люблю тебя, больше жизни люблю, и хочу за тебя замуж, однако не смогла. Хотя я уверена в том, что выполнила свою часть договора, ведь я выяснила: Яну нравятся именно женщины, всё с ним в полном порядке. "Точнее, нравится одна конкретная женщина", - стучало в голове у Глеба. Когда он всё это затевал, недооценил степень своего погружения в ситуацию. Теперь же он не просто ревновал. Именно тот момент, что Ян разбудил в Ольге "человеческое" (а оно в ней никогда и не засыпало, просто признать это было невыносимо), довёл Глеба до ручки. Ольга вдруг оказалась духовно выше самого Глеба и его семьи. Она отказалась спать с Яном, даже несмотря на реальную угрозу потерять Глеба. А как такое возможно пережить?! Ему хотелось уничтожить Ольгу, убить на месте, но физически он этого сделать не мог, и не смог бы никогда причинить ей даже малейшую физическую боль. Потому пришла пора растоптать Ольгу морально. А там, глядишь, и сам он излечится от своей болезненной страсти.