- Простите, Ольга Викторовна, я понимаю, что вам тяжело об этом говорить, но... - Я не подпишу согласие на медицинское вмешательство, Анатолий Егорович, - не открывая глаз, спокойно ответила Ольга. - Ольга Викторовна... - Я не подпишу согласие на медицинское вмешательство, - уже громче, раздельно, почти по слогам повторила Ольга. - Напишу отказ. - Ольга Викторовна, вы должны быть в курсе возможных последствий. Очень возможных, Ольга Викторовна! - Я всё прекрасно поняла вчера, Анатолий Егорович. Тот доктор, который приезжал из областной больницы, всё объяснил. Где и когда я могу написать отказ? - Вот, хоть сейчас, - Анатолий Егорович положил синюю папку на тумбочку. - Давайте, помогу вам принять положение полусидя. Доктор помог Ольге приподняться и облокотиться на спинку кровати. Садиться Ольге пока было категорически запрещено. Ольга написала отказ, поставила подпись и число. Правда, она понятия не имела о том, какой сегодня день, и ей пришлось спрашивать у доктора. Оказалось, что она находится в больнице уже две с половиной недели. - А там снег не лёг ещё? - спросила Ольга у Анатолия Егоровича и указала глазами на серое окно. - Нет, - глядя на пациентку со смесью уважения, восхищения и бесконечного сочувствия, покачал головой доктор. - Тёплый ноябрь выдался. - Терпеть не могу тёплый ноябрь, - улыбнулась Ольга. - Это худшее, что можно придумать в нашей полосе. Тёплый ноябрь - это неубиваемая грязь, серость, утро, похожее на вечер, и самые тёмные в году вечера, пока снег не выпадет. А с другой стороны, в этом году я даже рада такой погоде: может, я уже начну ходить к тому времени, когда ляжет постоянный снег, и я его увижу. * * * * * * * * * * * * * Однажды Ольга уснула днём, а когда проснулась, поняла вдруг, что впервые за последние три недели она проснулась, не ощущая боли. И ещё она сразу почувствовала чьё-то присутствие. - Мама? - потрясённо пробормотала Ольга, открыв глаза. - Мамочка! Откуда ты здесь? - Тссс, - мать поправила подушку и сползшее одеяло Ольги, а потом взяла руку Ольги и прижала ладонь к своему лицу. - Как же так, доченька? Ольга увидела, что всё лицо у мамы в слезах. Сама она не плакала, даже от боли, безысходности и отчаяния. - Всё уже хорошо, мама, жить буду. И жить буду долго, потому что у меня очень много дел. Обними меня, пожалуйста! Мать, плача, наклонилась и прижалась к Ольге. - Отец... Он так и не хочет ничего о тебе слышать, доченька, - прошептала мать. - Я знаю, мам. И мне абсолютно всё равно. Я тоже не хочу слышать о нём. А ты носишь серьги, которые я подарила, и это самое главное. - Я и цепочку с подвеской ношу, - всхлипнула мать. - Сразу стала носить, в тот же вечер надела, когда вы с Витей разругались. Как не носить? Это же ты подарила. А так, как ты, меня никто не любит. Прости, что я тогда обидела тебя... - Да ладно, мам, какие обиды могут быть сейчас! Толик тоже тебя очень любит, внуки любят. А я тебе ещё подарю гарнитур, другой, с камушками. И кольцо с браслетом. Вот выберусь отсюда... - Да и не надо мне, зачем тратиться? Не придумывай даже, - махнула рукой мать. - Сама скорее поправляйся. Мать помолчала, будто собираясь с силами. - Оленька, а ребёнок... - всё же нерешительно начала она. - Ребёнок у меня обязательно будет, мама, не переживай и не слушай то, что тебе тут говорят. - Ой, доченька, - опять всхлипнула мать. - Как земля-то носит таких извергов, подумать страшно. Надеюсь, найдут их и накажут. Ты-то как, совсем ничего не помнишь? - Совсем ничего, мам, - Ольга погладила руку матери. - А наказаны они будут, даже не сомневайся. Получат своё в полной мере. - Твои бы слова, доченька, - с сомнением пробормотала мать, но тут же встрепенулась. - Ой, чуть не забыла, дура старая! Мать открыла сумку, с которой приехала, и начала доставать гостинцы. А потом достала маленький серебристый телефон и положила на тумбочку. - Вот, это тебе. Он с номером. А у меня свой, и там... как это? Забит твой номер, вот. А у тебя - мой. Это чтобы мы могли созваниваться и переписываться с тобой. - Откуда у тебя телефны, мама? Целых два? Ольга прекрасно знала своих родителей, которые на стационарный-то телефон потратиться жалели, а тут два мобильника! - Не велено говорить, Оля, и я не скажу, потому что слово дала, - отводя взгляд, потрясла головой мать. - Потом сама узнаешь. - Ну ладно, - пожала плечами Ольга. - Раз уж ты слово дала, не буду выпытывать. Спасибо передай этому человеку. ...После этого случая мать навещала Ольгу ещё несколько раз, а созванивались и переписывались они ежедневно. * * * * * * * * * * * * * - Ну и что ты всё тут стои́шь, сердешная? - не выдержав, к Ольге подошла пожилая санитарка Галина Сергеевна. - С тех пор, как ходить тебе разрешили, всё у окна в коридоре обитаешь. Замёрзнешь, боюсь, застудишься. Нельзя тебе. - У меня халат тёплый, Галина Сергеевна, - улыбнулась Ольга и поплотнее запахнула ворот на груди. - Мама привезла. - Хорошая мама у тебя, добрая женщина и вежливая. Ты на неё похожа. Чувствовалось, что Галине Сергеевне хочется поговорить, а Ольга и не была против. - Это только внешне, Галина Сергеевна. По характеру мы с мамой разные совсем. - Погоди-ка, я шалюшку для тебя принесу, - женщина бойко засеменила по коридору, и Ольга даже не успела отказаться. Правда, стоять у большого окна, закутавшись в старую серую шаль, оказалось гораздо приятнее и комфортнее. - Спасибо, Галина Сергеевна, - от души поблагодарила Ольга и подумала о том, что непременно вернётся в эту больницу с подарками для всех, кто был рядом с ней в прошедший месяц. Самый тяжёлый месяц в её жизни. Послезавтра её выпишут отсюда и перевезут на скорой в областную больницу, в отделение неврозов. Анатолий Егорович настаивал на прохождении Ольгой курса лечения там, и в этом Ольга ему не перечила. - А из милиции так ни разу ко мне и не пришли, - задумчиво пробормотала Ольга, глядя на медленно падающие крупные и частые хлопья снега. Сегодня наконец-то пошёл снег! В начале декабря. Будто ждал, когда Ольга встанет. - В первые-то два дня милицейские, можно сказать, жили тут, - пожала плечами Галина Сергеевна. - Всё ждали, когда ты в себя придёшь. А потом исчезли - как отрезало. Не знаю, почему. Может, с врачами и держат связь, а к тебе так и не появились. - Ну не пришли и не пришли, - усмехнулась Ольга. - А как преступников-то найдут, если у тебя даже не спросили ничего? - Галина Сергеевна бросила на Ольгу быстрый взгляд. - Найдут, - заверила её Ольга. - Главное, что снег пошёл наконец-то. Посмотрите, весь мир белый. - Начало декабря уж, а все будто и не подозревали, что снег вот-вот повалит, - горестно вздохнула Галина Сергеевна. - На машинах своих, или как говорят нынче, на тачках, носятся, будто угорелые. Сегодня привезли двоих, в аварию попали, отец и дочь взрослая, из города оба. Ольга знала, что городом в Лодыгино называют областной центр, расположенный в сорока́ километрах от посёлка. - Тут ведь у нас в одной из частей посёлка богатеи домов понастроили, и летают сюда по трассе на своих иномарках. Вот и эти ехали на праздник, на юбилей к кому-то сюда, в Лодыгино. Мать-то позже приехать собиралась, ближе к вечеру, и муж у девушки этой тоже занят был, позже хотел с тёщей приехать. Куда отец с дочерью так торопились, непонятно. На обгон пошли, и влетели в "КамАЗ". Дочка-то на месте погибла. Беременная была. А отца к нам привезли. Сейчас вот муж дочкин и мать приехали, решают вопросы с руководством больницы. Ольга тяжело вздохнула, продолжая неотрывно смотреть на падающий снег. Жизнь идёт своим чередом, и далеко не ко всем она справедлива и добра. Вдруг она увидела высокого темноволосого мужчину в чёрной куртке, спустившегося с крыльца административного корпуса, расположенного рядом. Дышать стало тяжело, и Ольга попыталась рассеять видение, однако глупо было заниматься самообманом: она ни с кем и никогда не сможет перепутать Глеба. Глеб медленно прошёл к одной из скамеек, оставляя следы на нетронутом снежном ковре, и сел, не смахнув со скамейки снег. Упёрся локтями в колени, сцепил руки в замо́к и опустил голову. - Вот он, муж-то девушки той. Бедный парень! В одночасье и жену, и нерождённого ребёнка потерял, - Галина Сергеевна провела ладонью по глазам и внимательно взглянула на Ольгу, которая смотрела на Глеба так, будто увидела привидение. - Ты знаешь его что ли? Смотришь так, и побелела вся. - Нет, - покачала головой Ольга. - Понятия не имею, кто это. Впервые вижу. Отвернувшись от окна, Ольга отдала шаль Галине Сергеевне и медленно побрела в палату. * * * * * * * * * * * * * * Из отделения неврозов Ольгу выписали тридцатого декабря во второй половине дня. За время пребывания сначала в одной, а потом в другой больнице Ольга немного "обросла" пожитками, и теперь, стоя на крыльце, держала в руках два больших пакета с вещами. Наверно, нужно вызвать такси. Только вот куда ехать? Домой, в свою квартиру, ехать категорически не хотелось. Почему-то Ольга даже не задумывалась о том, что рано или поздно её выпишут, и она останется один на один с реальностью. Пока Ольга размышляла таким образом, к крыльцу медленно подъехал чёрный внедорожник с глухой тонировкой. У Ольги внезапно вспотела спина, а руки и ноги резко ослабели. Конечно, это был совсем другой внедорожник, не такой, в который её затолкали два месяца назад, но Ольга не смогла сразу справиться с реакцией. К счастью, в этот момент двери машины открылись. - Ты?! - удивлённо воскликнула Ольга.