— Кажется, пришло время экзекуций. Ох, и я был бы не против, чтобы меня полечили такие дивы от медицины! Ох, что-то у меня в боку закололо! — Поменьше жирной пищи, — строго произнесла Ольга Максимовна. — Диета и режим питания. Ваши проблемы, молодой человек, лежат в области не хирургии, а гастроэнтерологии. — Все понял, сдаюсь! — Крячко сделал умоляющее лицо и стал отступать к двери. — Удаляюсь, Лев Иванович, удаляюсь. Прямо сейчас и возьмусь за свой режим! — Уже у самой двери он повернулся и подмигнул Гурову, повторив многозначительно слова доктора: — Молодой человек! Владик Бочкин сидел на деревянных нарах в камере, прижавшись спиной к стене, и безрадостно созерцал синий цвет, в который было окрашено здесь практически все. Ну, вот и допрыгался, вяло текли мысли в его голове. На грабеже попался, мента ножом пырнул. Все, хана мне теперь! И чего жизнь так по-дурацки повернулась? В коридоре послышались шаги. Все ближе к решетчатой двери камеры. И по мере приближения шагов Владик втягивал голову в плечи все сильнее. Опять к дознавателю, опять будет изматывать допросами: как было, что было. А может, как раз сейчас и повезут на место, чтобы показывал, как напал на эту дуру. Следственный эксперимент называется. Чего она так вцепилась в свою сумочку? Отдала бы, и все обошлось. Видно же, что телка была при бабках. Или муж зарабатывает хорошо, или родители с достатком. Если муж, то хуже. Один тип за свою бабу нанял блатных, так они его в камере так отделали, кровью потом харкал. Лязгнул замок, дверь распахнулась. Здоровенный сержант махнул рукой с ключами и приказал выходить. Вздохнув, Бочкин поднялся с топчана и, уныло шаркая ногами, поплелся к выходу. Шли они недолго. Через две комнаты от камеры сержант открыл дверь и коротко доложил кому-то, что Бочкин доставлен. Владик вошел и остановился. Ну, так и есть. Кроме уже знакомого ему эксперта-криминалиста в комнате для допросов сидел широкоплечий мужчина в костюме. Он смерил Бочкина насмешливым взглядом, а потом властным голосом велел подойти и сесть на стул. От этого голоса и интонации, не сулящей ничего хорошего, Владик поспешно подошел и уселся. — Ну, Соловей-разбойник, — хмыкнул мужчина. — Ты что грустный такой? Развеселить тебя? Давай! Я — полковник Крячко из Главного управления уголовного розыска МВД страны. Что, все равно невесело? И правильно, в большое дерьмо ты, парень, попал! — Я же вернул ей сумку, — тихо заговорил Владик. — И ударил я ее несильно. Че вы за меня так взялись, как будто я банк ограбил или Третьяковскую галерею? — А может, и ограбил, кто ж тебя знает, — засмеялся Стас, переглянувшись с экспертом. — Нам много что о тебе придется узнавать, надеюсь, интересного и увлекательного. А вообще-то ты полковника полиции ножом ударил. Так что должен вести себя тише воды ниже травы и отвечать на все вопросы взрослых дяденек. Понял? Он поднялся и подошел к сидевшему на стуле Владику. Тот вжался в стул, сам не зная, чего ему ожидать — то ли бить начнут, то ли сейчас обвинения станут предъявлять, одно страшнее другого. Но Крячко ни того, ни другого не сделал. Он протянул свою ладонь и коротко приказал: — Руку покажи! — Какую? — не понял Бочкин. — Левую! С татуировкой. Не дожидаясь, пока растерянный парень поднимает руку, Стас сам схватил его за запястье и сдвинул рукав толстовки до самого локтя. Повернув руку внутренней стороной предплечья вверх, он с интересом разглядывал татуировку. Да, это была не наскоро сделанная в дешевом салоне татуха. Крячко повидал на своем веку много татуировок, которые кололи и на зонах, и в дорогих салонах, и частники на квартирах. Эту делал мастер. И рисунок, по которому кололи изображение, тоже был качественный. Как ни крути, произведение искусства. Только вот на руке уличного грабителя оно было неуместным. — Как ты с такой красотой и «на дело» пошел? — спросил он, подняв парня за плечо со стула и подталкивая его к столу, где криминалист уже все подготовил к съемке. — Это в первый раз, — тихо ответил Бочкин. — Я следователю уже все рассказывал. Деньги нужны были срочно. Меня «на счетчик» поставили, деваться было некуда. — Играешь на автоматах? — понимающе кивнул Станислав, проведя пальцами по чистым венам на сгибе руки парня. Следов иглы там не было. Руку уложили на белый лист бумаги. Эксперт выставил освещение от переносного источника, потом стал искать положение, с которого лучше всего сделать снимок. Крячко смотрел и нетерпеливо постукивал носком ботинка по бетонному полу. Торопиться нельзя. Снимок должен быть идеально чистым, как будто его только что придумали и впервые нарисовали на компьютере. Иначе толку от него в базе данных МВД будет мало. Сделав несколько кадров, эксперт стал рассматривать татуировку под большим увеличением. — Вы правы, Станислав Васильевич, — сказал он, — колол этот рисунок хороший мастер, использовано профессиональное оборудование. — Давно тебе эту татуху сделали? — спросил Крячко Бочкина. — Прошлым летом. А что не так? — заволновался Владик. — Кто колол, где колол? — Ящер его зовут. Ну, это прозвище такое у него, из-за татуировок в виде ящеров и всяких гадов на теле. А имя у него Альберт, кажется. Он в салоне работал в торговом центре «Аргус-Сити». Это возле метро «Автозаводская». — Хорошо, записал, — кивнул Крячко, делая записи в блокноте. — Рисунок его или ты со своим приходил? — Не, его! Я пришел к нему, просил что-нибудь романтическое мне наколоть. У меня тогда девчонка была… Ну, я перед ней решил выпендриться. А Ящер сначала загнул цену, но потом скинул мне пятьдесят процентов. У меня бы денег не хватило. — Хорошо, проверим и это, — пообещал Крячко, захлопнул свой блокнот и посмотрел Владику в глаза: — А теперь вспоминай, голубь, где ты был и чем занимался 22 апреля. Время пошло. — Когда? — вытаращил на него глаза Бочкин. — Так это же два месяца назад! Откуда я помню, где был и чем занимался! — А ты поднатужься. От этого многое в твоей жизни будет зависеть. Два часа Крячко бился с Бочкиным, помогая ему день за днем, час за часом вспоминать все его похождения двухмесячной давности. И к исходу второго часа стало проясняться, что в тот момент, когда Бочкин должен был, по подозрениям Гурова, находиться в квартире пострадавшей Ирины Захаровой, парень развлекался в компании друзей в боулинге на Красной Пресне. Крячко с сомнением смотрел на Владика. Придется все это проверить, но подговорить своих приятелей и девчонок, что он в нужное время был с ними, легко. Другое дело, что сейчас Владик, скорее всего, не играл и не готовил заранее себе алиби. Ведь, по его словам, как только они вышли из боулинга, у них случился инцидент на улице, и их всех забрали в полицию, откуда отпустили, сделав предупреждение. Но их личности там устанавливали, документы проверяли. Записав номер отделения полиции, Стас закрыл блокнот и сунул его в карман. Ну вот, обычное дело для оперативника. Понимаешь, нутром чуешь, что «пустышка», а все равно придется проверить, потерять время. Эксперт повернул ноутбук и показал ему фото татуировки. Крячко достал свой смартфон и попросил: — Сбросьте мне на почту. И еще, когда в базу станете заносить, то сразу сообщите мне, если появится совпадение. В любое время дня и ночи звоните. Хорошо? Крячко вышел из здания и подошел к своей машине. Так, стал он мысленно прикидывать план действий. Сейчас в отделение полиции — проверить факт задержания Бочкина и его друзей возле боулинга на Красной Пресне. Потом найти этого «кольщика» из салона. Пардон, мысленно усмехнулся Стас, в приличном мире это называется «тату-мастер», «кольщики» — это мастера в блатном мире. Ну а потом придется поднять дело этой Захаровой и познакомиться основательно со всеми обстоятельствами. И ее допросить основательно. Бочкина ей все равно надо предъявлять на опознание по всем правилам. Ладно, проверим, нет ничего проще. А ты, Лева, отдыхай пока. Крячко работал с Гуровым не первый год, столько же они дружили. И если у Льва заговорила интуиция, то к этому следовало прислушаться. Это Стас тоже хорошо знал. Он даже подозревал, что именно вынужденное безделье его друга на больничной койке активизировало все его таланты. Сейчас главное — все тщательно проверить, не оставлять за спиной «белых пятен». Где-то в этой системе Гуров своим чутьем профессионала почувствовал несоответствие. Что-то большее он увидел за простым совпадением. Нет, не за совпадением, а всего лишь за возможностью его. Салон уже не работал. Крячко постоял перед закрытой дверью, глядя на табличку с указанным режимом работы. М-да, сегодня до 16.00, он всего на пять минут опоздал. Хотя в такого рода заведениях в указанное время невозможно просто запереть дверь и разойтись по домам. И мастер может еще не до конца закончить работу, администратор не собрала все документы, уборщица, в конце концов, должна навести порядок. И Стас решительно постучал в дверь. Выждав несколько секунд, он прислушался, но за добротной железной дверью расслышать что-то вряд ли бы удалось. Наконец, к его большому удовольствию, за дверью все же послышались шаги, женские голоса, а потом щелкнула дверная задвижка. — Здравствуйте. Чем могу помочь? — На пороге стояла миленькая блондинка лет тридцати в узенькой черной юбке и белой блузке. — Уделите мне пару минут времени, — попросил Крячко и развернул перед девушкой удостоверение. — Это очень важно и не терпит до завтрашнего дня. Девушка помедлила, но все же пропустила сотрудника полиции в салон. Внутри, как и следовало ожидать, шла уборка, мастер заправлял кофемашину возле стойки администратора, две девушки в фирменных майках салона чему-то смеялись у окна, не обращая внимания на гостя. — Мне нужен ваш тату-мастер, — заявил Крячко, выжидающе глядя на девушку. — А кто именно из мастеров вам нужен? У нас работают три мастера, и… Не успела администратор договорить, как из коридорчика справа вышел мускулистый молодой мужчина в черной футболке. Его руки и шея сплошь были покрыты татуировками. Очень сложный узор, но Стас сразу обратил внимание на стиль и на то, что в этот узор вплетены изображения пресмыкающихся. — Альберт, если не ошибаюсь? — обратился он к мужчине. Мастер остановился, удивленно глядя на незнакомца. Чтобы не привлекать внимания окружающих, Стас взял Альберта за локоть и тихо предложил: — Можно мне с вами поговорить наедине? — А что… — пожал плечами мастер. — Пойдемте ко мне, там и поговорим. Они прошли по коридору и, открыв последнюю дверь, оказались в маленькой комнате, где едва умещались стол с лампой, небольшой стеллаж, железный несгораемый шкаф и большое удобное кресло у стены. — Вот мое царство. Прошу! — обвел рукой помещение Альберт. — Вы здесь работаете? — удивился Крячко. — Нет, — засмеялся Альберт и уселся в крутящееся офисное кресло. — Здесь у нас инструмент, оборудование, краски. Ну и место отдыха. Вообще-то напряжение довольно большое, когда полчаса-час сидишь согнувшись и смотришь сосредоточенно фактически в одну точку. А работаем мы в зале. Там кресла, кушетки, ну и другая мебель, в зависимости от того, на какое место наносится татуха. Так что вы хотели? Вы из полиции, как я понял? — Да. Моя фамилия Крячко, зовут Станислав Васильевич. — Альберт Золотарев. — Мастер чуть склонил голову и снова продолжил чуть покачиваться из стороны в сторону в кресле, с интересом глядя на собеседника. — Вам знакома эта татуировка? — Стас протянул свой смартфон с выведенной на экран фотографией руки Бочкина. — А-а, — усмехнулся Альберт. — Знак Уробороса! Как же, помню такую картинку. Неплохо получилось. Как вы считаете? — Получилось замечательно, — согласился Крячко. — Вы кололи этот рисунок? — Поручиться, что именно на этой руке колол я, не могу. Но такую же мне приходилось использовать. Где-то с год назад. А что случилось? — Естественно, что было совершено преступление, иначе к вам за помощью не пришел бы сотрудник полиции. Скажите, Альберт, вы помните человека, которому кололи этого змея? — Ну, я колол его двум клиентам. — Вы это хорошо помните? — В данном случае хорошо. — Мастер с некоторым смущением потеребил мочку уха. — Чаще всего клиенты не запоминаются, запоминается рисунок, если клиент пришел с ним. По молодости девчонки запоминались, особенно те, кому надо было наколоть в интересных местах. Бывают такие любительницы: высоко на бедре, на ягодице, в зоне бикини, на груди. Но постепенно приелось. — А этот рисунок вам принес клиент? — Тут немного другая история, Станислав Васильевич. Картинка у меня осталась от одного клиента. А потом я решил ее использовать при другом заказе. Собственно, на этом все и закончилось. Я случайно испортил рисунок, и пришлось его выбросить. — Расскажите про этих двух клиентов. Что вы о них помните? — Не знаю даже, что вам сказать о них, — пожал плечами Альберт. — Я и лиц-то их не помню. Первый, что рисунок принес, был мужчина лет тридцати, наверное, хотя я могу и ошибаться. Но то, что второй был моложе, — это точно. Он пришел и попросил что-то романтическое, хотел произвести впечатление на девушку. Вот тут я и вспомнил про рисунок со змеем. Только у этого студента с деньгами было плоховато. Если честно, я его просто пожалел — для девушки ведь старался. Знаете, шевельнулось что-то в душе, сделал ему приличную скидку. — По фотографии сможете опознать этих двух клиентов? — Вот это вряд ли, — отрицательно покачал головой Альберт. — Могу только добавить, что у первого, который постарше, кажется, рука была помускулистее. Чувствовалось, что он спортом занимается. Или занимался. — Да, не густо, — вздохнул Стас, убирая смартфон и поднимаясь на ноги. — Ну, чем могу! — Скажите, Альберт, а почему вы назвали рисунок Уроборосом? — Это довольно старинный и хорошо известный символ. Известный, конечно, в среде специалистов. Я не особо большой знаток, но частенько просматриваю статьи, литературу. Все-таки мне желательно разбираться в том, что я оставляю на человеческих телах. А змея, кусающая себя за хвост, олицетворяет собой бесконечность и цикличность сущего. Между прочим, этот знак в том или ином виде встречается у всех народов мира без исключения. А само название «Уроборос» сохранилось из древних шумерских мифов. Было у них такое существо. В переводе с греческого это «хвост» и «еда», либо непосредственно змея, кусающая себя за хвост. Точно не могу вам сказать. А то, что это не змея в чистом виде, понятно по древним рисункам. То ли змея, то ли дракон. В источниках из Месопотамии этот зверь часто изображается с едва заметными лапами. Да и в средневековых трактатах тоже такой вариант встречается. — Интересно, — кивнул Крячко. — Только непонятно, откуда у массового населения, преимущественно молодого и тяготеющего к субкультуре тату, такое тяготение к древнешумерской культуре.