— А без повода может показаться, что я за бывшем мужем наблюдаю, кстати о птичках. Державин, — крикнула громким голосом, — выходи из бани, у Люськи организм молодой и ей перегрев не страшен, а твоим старым сосудам жара противопоказана, это я тебе как доктор говорю. Через некоторое время дверь в предбанник открылась и на дорожке к дому показался Влад, в полотенце, замотанном на бедрах. На руках он нес Люську, закутанную в большое банное полотенце. — Марьяш, ну чего орать-то, весь дом побудишь, — укорил Марьяну приблизившись. — Ты полотенчико-то хорошо закрепил, не упадет? Мог бы между прочим лучше девушке окрестности показать, чем в жару тащить. — Я не успел, окрестности показывать Стёпа Наташку повел. — О как, это я проглядела, вот все время удивляюсь, как Субботин, этот тюфяк все время вперёд тебя успевает? — Дальше этот разговор продолжать не вижу смысла, — обиделся Влад, — посторонитесь, а то у меня девушка замерзает. Державин со своей ношей скрылся в доме и на крыльце воцарилась тишина, которую спустя несколько минут нарушил полковник: — Марьяна, зачем вы Влада обидели? — Ой, — отмахнулась Марьяна, — нашелся обидчивый. Полковник на эту реплику промолчал, внимательно буравя Марьяну взглядом. Марьяна его взгляд выдержала недолго, отвернулась в сторону. — Из зависти это всё. Не получается у меня так, вон Субботин, как влип в Наташку в старших классах, так и до сих пор отлипнуть не может. А она ему предана как собака, он в командировку уехал, она беременная была, так промолчала, не сказала ему, чтобы не передумал и не сидел возле ее юбки. Рожала сама, без него, тяжело было, я вот врач, а в родовую с ней зайти не смогла. Или Ленка вон, не красотка же, а армянин ее в восемнадцать лет из дома украл, не побоялся папашу, начальника уголовного розыска, несколько месяцев в КПЗ же сидел. А Ленка не побоялась, что традиции другие, ушла к свекрови жить, они там ее чуть со свету не сжили. Сержик из КПЗ когда вышел, сразу на съёмную квартиру ушли с Ленкой жить. Так и живут уже вон двадцать лет, он ее даже расстроить лишний раз боится, Гарик натворит что-нибудь, а он сам быстрее разгребать и на дай бог Леночка узнает, расстроится. Люська вон как по Державину сохнет. Будет сидеть, ждать его с работы. Он же на каждое ДТП с летальным исходом сам выезжает, а потом ночь не спит, переживает. Его же начальство имеет во все места, от местного до Московского, вон даже Субботин. Как кота его тычут, а он молчит, терпит, домой придет только сам не свой, когда совсем тяжело выпивает, все молча. Вот Люська его и будет после таких разносов жалеть, ужин накроет, пожалеет, приласкает, свои проблемы на него вываливать не будет, что на работе тяжело, пациент умер, доктор в смене стерва. Нет, молчать же будет и его жалеть. Вот не могу я так, не могу, — в каком-то отчаянном порыве прошептала Марьяна, — чтоб за мужиком и в огонь и в воду, чтобы терпеть все его закидоны, себя задвигая на задний план. На работу иду в выходные от одиночества чтобы убежать, хотя от себя не убежишь. Договорила и замолчала, сглатывая подступивший к горлу ком. Полковник слушал молча, потом потянулся к ней и притянул в свои объятия. Марьяна хотела воспротивиться, но во-первых он был сильнее и на две головы выше, а во-вторых его руки, такие сильные, которые она пристально рассматривала еще у главврача в кабинете сейчас казались такими нужными. Полковник тяжело задышал ей в макушку, шевеля волосы своим дыханием. Руки сомкнулись вокруг ее тела сильнее, жар, шедший от его тела опалял сильнее любого пожара. Виктор громко вдохнул воздух у ее шеи и поцеловал сухими губами, ожидая ее реакции. Марьяна только сильнее выгнула шею, чтобы ему было удобнее, может это вечер располагал и всеобщее настроение, может просто хотелось забыться в таких сильных надежных руках. Но когда Виктор стал целовать настойчивее и пробираться руками под пижамную маечку, оглажвая стройное тело сопротивляться не стала. А в своей спальне на первом этаже даже сама проявила инициативу, снимая с себя низ пижамных шортиков и нижнее белье. Глава 11 Глава 11 Марьяна сонно запротестовала, когда какой-то наглец выдернул из-под головы подушку, которой ей служила рука Виктора. — Спи, рано еще, — раздался над головой тихий голос и в плечо почуствовался быстрый поцелуй. — Куда ты намылился в такую рань? Фильмов пересмотрел и решил сбежать под покровом ночи, чтобы не объясняться наутро с девушкой? — Это ты что ли девушка? Марьяна от такой наглости даже приоткрыла один глаз: — А вот это сейчас обидно было, — надула губки. — А тебя бить можно только твоим же оружием, — усмехнулся полковник, — на рыбалку я, мы же вчера с мужиками собирались. — А, ну это да, утренняя рыбалка для этих хонуриков святое, нет чтобы с утра даме приятное сделать. — Так я вроде ночью делал, — удивился полковник так, что замер с натянутой одной штаниной. — Это было вчера, — пробормотала Марьяна в подушку, укладываясь на живот и выставляя напоказ голую спину, — а сегодня — это уже сегодня. — Ну, держись, — пророкотал полковник, бросив штаны и надвигаясь на нее, снимая на ходу еще и футболку через голову. Завалился на Марьяну сверху и начал обцеловывать каждуй позвонок, попутно наглаживая руками оголенное тело. Марьяна призывно подняла вверх попку, но их прервал настойчивый стук в дверь. — Полковник, выходи, на рыбалку опоздаем. Виктор резко замер, поцеловал Марьяну в основание шеи, подтянулся на руках и подскочил с кровати: — Запомни, на чем мы остановились — Державин, паразит, как всегда весь кайф обломал, — возмутилась Марьяна. — Марьяшка, не ворчи, Витьку вообще будить Степа собирался, а он стучать бы не стал, сразу вломился. — Съешь леденец, как премию за деликатность, — ехидно прокричала Марьяна в сторону двери. — Полковник, ты там плохо старался что ли? Раз она с утра такая злая? — шутканул Державин. — Скройся, пока я тебя не потеряла, Евгений Петросян доморощенный. Полковник же, молча по-военному быстро оделся, чмокнул Марьяну в губы и резко распахнул дверь, чуть не прибив Державина. Марьяна кинула взгляд на часы и легла досыпать после из ухода, но дверь распахнулась и в нее прошмыгнула Наталья. — Ну, и как товарищ полковник, не подкачал? — поинтересовалась, устраиваясь под одеялом. — Тебе чего с утра не спится? — Так я без Степы плохо сплю и тошнило немного с утра, — оправдалась Наталья. — Ты Субботину вчера рассказала про ваше интересное положение? — Рассказала. — Ну? И чего ты тянешь, я подробности узнаю или нет. — Какие тебе подробности, обрадовался конечно. — И все? Даже на колени не упал и ноги не целовал. — Нет, только руки, — ехидно парировала Наталья, — от темы не уходи, что Виктор Алексеевич, настоящий полковник? — поиграла бровями. — Настоящий, настоящий. — Ну и чего ты тогда квасишься? — Боюсь я Наташ, что не получится, не выдержит он характера моего противного. Сбежит от меня стервы. — Никакая ты не стерва. — Ты это моим коллегам расскажи. — Они это тоже прекрасно знают, ты самая добрая и отзывчивая, всегда за них смену в праздники возьмёшь и жалеешь каждого: от бомжа до депутата. — С депутатом — это случайно вышло. — Это мама там рано встала? — прислушалась Марьяна к разговору на кухне, — с кем она беседует, неужели отец на рыбалку не пошел? — Пошли на разведку, может она блинчики стряпает, — облизнулась Наталья. — Тебе между прочим диета положена, — возясь с халатом назидательно проговорила Марьяна. В кухне обнаружилась мама с Люськой. Блинчики и правда готовились, только пекла их Людмила. — Это что-то новое, — удивились сестры. — Я сама услышала возню на кухне и пришла, а тут Люсенька блины уже развела, — пояснила ситуацию мама. — Просто я Владиславу Сергеевичу блины всегда по выходным пеку, — оправдалась Люся.