– А они не могли раньше сообщить тебе об этом? Я зла. О своих командировках я сообщаю минимум за неделю. – Они могли еще за пару часов до вылета тебе рассказать. – Я сам не рад подобной новости. – И на сколько дней? Я вижу, как дергается его кадык, когда он сглатывает. Крепись Анаис. Сейчас будет еще более потрясающая информация. – На недели три. Я обещала, что буду радоваться за него, ведь он идет к своей мечте. Но сейчас узнавая подробности вся моя радость сходит на нет. – Прости за то, что вот так все неожиданно? – Все в порядке. Ты в этом не виноват. Я совсем не рада данной новости. Я остаюсь одна на три недели. Одна. Я еще ни разу не оставалась в одиночестве на такой большой срок. Может взять небольшой отпуск и съездить к Марии? – За то ты сможешь спокойно подготовить все для репортажа. Кстати, на следующем домашний матче ты работаешь? Увы да. На следующую игру дома я назначена специальным корреспондентом. – Да. – Я не вижу счастья на твоем лице. – Потому что его действительно нет. Я не хочу работать на этом матче. Потому что хочу смотреть на него с трибуны. – Тебе вроде бы понравилось на прошлой игре. Я еще ни разу не видел, чтобы ты так более за Никс, тем более в Лейкерс играет твой друг. Я лишь молча пожимаю плечами. А что я еще могу на это сказать? Прости, я тебе разве не говорила, что теперь Никс тренирует мой бывший? И кстати, я, кажется, все еще люблю его, но это не точно. – Мне нужна помощь в собирании вещей, – вспоминает он. – Да, конечно, ты только скажи, что тебе обязательно нужно взять. Я все соберу. – Спасибо, – посылает он мне воздушный поцелуй. *** Я не провожала Кевина в аэропорту, он сказал, что не стоит этого делать, поэтому я лишь проводила его до такси. Как только черный мерседес скрылся с поля моего зрения я развернулась, чтобы вернуться обратно в квартиру, но заметила машину незнакомца. Он так и не ответил на мою записку, что очень странно. Его черная БМВ стояла на своем привычном месте, но что-то в ней было не так. И я понятия не имею что. Выбросив все это из головы, я разворачиваюсь и поднимаюсь по ступенькам в здание, но почти у входа слышу звук снятия машинной сигнализации. Обернувшись, замечаю молодого человека у той самой черной БМВ, он разговаривает с кем-то по телефону. Я вижу его улыбку и слышу его громкий смех, но затем он резко начинает возмущаться. – В смысле завтра? Он слушает собеседника на другом конце телефонного звонка. – Я тебя предупреждал о том, что ремонт займет около двух дней. Смею предположить, что этот парень тот самый менеджер, с который я связывалась. – И каким образом я ускорю тебе этот процесс? Я еще ни разу не виделась с этим Эрнандесом, но что-то подсказывает мне что он очень требовательный. – Все, поговорим, когда я вернусь. Он скидывает звонок и снова набирает кому-то. А я, как и собиралась, возвращаюсь в квартиру. Нужно на этой неделе заняться ремонтом машины и вычеркнуть уже этот пункт из списка. На три недели я останусь одна, а это означает три недели упорной работы. И я очень надеюсь, что ни кто и ни что не помешает мне закончить составление вопросов и сюжета к репортажу, в том числе и я сама. Отсрочка, которую я брала, может мне даже не понадобиться при таком раскладе. Быстро перекусив, сразу же сажусь за работу. Открываю файл на ноутбуке, где, к моему сожалению, написан только заголовок, как я говорила раньше работа совсем не идет. Но никого не интересует твой творческий кризис, все хотят видеть результат. Я сама решила рассказать о его сложном пути к сегодняшнему результату, никто не дергал меня за язык. Дэвид закрыл на огромный замок дверь, которая ведет в его прошлое, но я взломаю ее ради него же. Я должна рассказать всем о том, что случилось ранее, о его мечтах и о том, как они разбились в дребезги. О том, как несмотря на все происходящее вокруг он смог подняться и найти выход. Я объеду весь мир, чтобы показать, что выход есть всегда. И докажу, что если перед тобой закрылась одна дверь, то обязательно откроется другая. Он будет зол на то, что я буду копаться в его прошлом, да еще и освещать его на большую аудиторию. Но, отныне, я буду раз сто думать перед тем, как рассказывать ту или иную информацию. Вот только от некоторой я не смогу отказаться никак. Слышу, как рядом звонит телефон и оторвав глаза от ноутбука, замечаю, что вокруг уже стемнело. Смотрю на время и понимаю, что просидела за работой больше шести часов. Телефон все продолжает звонить, и я, не гладя на экран, отвечаю. – Да? – Анаис Холл? – произносит незнакомый голос. – Да, а кто интересуется? – Добрый вечер, я менеджер Дэвида Геррера, – он делает небольшую паузу. – Можете звать меня Джонни. – Я не думаю, что неофициальное обращение уместно в нашем разговоре. – Не переживайте, никто не узнает об этом. Ну ладно. Я пыталась. – Вы что-то хотели? – Да, я бы хотел попросить вас отправить на почту тему интервью, чтобы мы смогли обсудить вопросы, которые вы будете задавать. Только не это. Видимо мои письменные увиливания его достали. – Да, конечно, но на данный момент у меня еще нет точной темы и вопросов. Отчасти правда, отчасти нет. – Хорошо, – по его голосу понятно, что он мне не доверяет. – Что насчет даты? – Об этом я тоже пока не могу сказать. Боже, как мне неудобно. Я уже уверена, что он жалеет не о самом интервью, а о том, что на него назначили именно меня. – Еще ничего не готово, но примерные даты – конец октября – начало ноября. – Хорошо, надеюсь, что в ближайшее время появится более точная информация. – На следующей недели постараюсь все выслать, извините за предоставленные неудобства. – Все в порядке, до встречи. – До свидания. Это было ужасно. Я просто отвратительна в коммуникациях с менеджерами. Еще один такой опыт я не переживу. Смотрю на экран ноутбука и, к моему удивлению, замечаю, что там не пусто. Я даже не помню, что писала. Просматриваю пару листов, которые полностью заполнены текстов и улыбаюсь, потому что то, что написано там мне нравится. Сохраняю файл и со спокойствием на душе, которого не было уже пару дней, иду на кухню. В холодильнике повесилась мышь, а в желудке с самого утра не было и крошки. Но настроение у меня было хорошее, поэтому я накинула на себя пальто и взяв ключи от машины, вышла из дома. На улице похолодало по сравнению с обеденным временем, и как только меня обдул холодный нью-йоркский ветер, я сильнее закуталась в пальто. Уже дохожу до машины и открываю дверь, когда меня окликает наш охранник, аккуратно спускаясь по ступенькам. – Анаис, – зовет он. Я захлопываю дверь машины обратно и иду ему на встречу. Генри шестьдесят, и я не могу допустить, чтобы он случайно упал, спеша ко мне. – Меня попросили тебе передать вот это, – протягивает он небольшой лист. – Только молодой человек почему-то назвал тебя Луизой. Смеется Генри.