— Я хочу мороженое, фисташковое, моё любимое. Можно? — заглядываю в эти голубые глаза, зная, что они всегда на меня смотрят с нежностью, с теплотой и сделают всё для меня, чтобы я не попросила. — Тебе можно всё, — подтверждает мои слова и приобняв меня за плечи ведёт к машине. Только в его машине я успокаиваюсь и привожу своё лицо в порядок. Мы срываемся с места, и я знаю куда он меня везёт, это может быть только одно единственное место. У друга свой ресторан и совсем скоро открывается новый в Питере. У него самые вкусные пирожные во всём городе, как и моё любимое мороженое. Вообще Влад хороший друг и надёжный человек, который всегда тебя поддержит и не оставит в беде. И я благодарна ему за всё. Я бы могла начать с ним встречаться, но сердце противиться, а обманывать парня и врать ему что я что-то чувствую к нему это низко и подло. Я так никогда с ним не поступлю. Как бы не было Влад для меня дорогой человек. Всю дорогу мы молчали. Я знала, что Влад меня поддержит чтобы не было, но также он знает если я решусь всё рассказать я расскажу сама по доброй воли. Машина тормозит возле ресторана Влада. Я поворачиваю голову в сторону яркого здания под названием “RoSe”. В наше время оно стало очень популярно. Ещё бы здесь вкусно кормят и блюда не такие дорогие как в других заведениях. Сюда заезжают не только обычные люди, но и богачи любят вкусно поужинать. — Ну что пойдём? — привлекает своё внимание Вербинский. — Да, конечно. Мы выходим из машины и заходим в ресторан. Сегодня тут ажиотаж, народу тьма и это действительно успех друга, за которого я бесконечно рада. — Пойдём вон за тот столик, — показывает рукой на дальний стол в углу. — Там нам никто не будет мешать. — Я киваю и следую за ним. Как только мы сели за стол к нам подошёл официант с меню. Решили заказать по салату, а я себе ещё и мороженое фисташковое. — Спасибо, Игорь, — подав обратно меню молодому человеку Влад повернулся ко мне и не скрывая радости улыбнулся. — Как твои дела, малышка? — У меня всё хорошо. Ты лучше скажи как твои? Как продвигается подготовка к открытию нового ресторана? — О-о-о всё замечательно. Подготовка идёт полным ходом, — Влад стал рассказывать какой будет интерьер и что нового он придумал, а я восхищённо слушала его. Мне всегда было интересно его дело. Может быть, когда ни будь я так же открою свой собственный ресторан, ну или кофейню, где будут варить обалденное кофе от запаха которого внутри всё замирает. — Но без меня не могут они, поэтому я думаю на днях поехать и проследить, чтобы всё было в порядке, — заканчивает Вербинский и я слышу в его голосе нотки тоски. — И надолго? — Пока не знаю. Скорей всего придётся остаться там до открытия, а может и дольше. Так как первое время нужно будет всё контролировать. И я тут подумал, — начинает друг, но тут же замолкает не зная, как сказать. — Что такое Влад? Что-то серьёзное случилось? — Ничего особенного, — качает головой. — Но я бы хотел тебе кое-что предложить, — делает глубокий вздох. — Поехали со мной? Я знаю у тебя учёба последний год, и ты не можешь всё бросить, но Мишель, перевестись можно в другой университет. Я договорюсь, а жить будешь у меня. И в этом нет ничего такого… — Я согласна, — перебиваю Влада, и он тут же замолкает. — Что ты сказала? — не веря в то, что услышал говорит охрипшим голосом. — Я согласна Влад. Я поеду с тобой. Меня здесь ничего не держит, да и ты прав перевестись можно в другой университет. — Правда? — Конечно, — улыбаюсь, показывая другу, что тоже рада, но внутри то совсем не радостно. Там пепел. — Завтра отвезу в универ документы на перевод и поговорю с родителями, но… — задумываюсь, подставив руку под подбородок. — Думаю они не будут против. Ты же их знаешь. — Знаю, Мишель, — кивает Влад и ободряюще улыбается мне. И от этого чёрт возьми становится спокойнее. Ну почему я не влюбилась во Влада, а полюбила человека, которого нельзя любить, желать. Влад, он такой хороший. С ним бы никогда не знала слёз. С Вербинским мы договорились встретиться завтра и ещё раз обговорить поездку. Сама же я подумываю устроиться на работу и платить другу за квартиру. Не могу я жить на чужие деньги, быть содержанкой. Я не такая и никогда такой не буду. А дальше мы смеялись, вспоминая как я упала два года назад с тарзанки и переломала себе руку. Да слёз тогда было, но и смеха тоже. У нас есть общие весёлые, радостные воспоминания, вспомнив которые без улыбки невозможно. Помню, как мы с Янкой поспорили кто больше всех съест мороженого, а потом лежали с температурой под сорок, а Влад лечил нас и причитал какие мы безрассудные. А что мы, нам весело. К дому мы подъехали уже около двенадцать ночи. Поблагодарив друга за всё, я быстро выбежала из машины, а он тут же скрылся из виду стартанув с места. Я только и успела помахать ему рукой, счастливо улыбнувшись. Хоть на короткий миг моя боль утихла, но как же я ошиблась. Ровно до того самого момента, как мой взгляд столкнулся с человеком что сидел у нас на ступеньках на веранде. Внутри всё затрепетало, ударило и в ту же секунду упало вниз. Я так надеялась, что больше его не увижу, что меня не будут волновать эти глаза и сам этот человек. Да и что он тут делает? Что ему вообще нужно? Я ему уже сказала, что ничего его любимой невестушке говорить не буду. Тогда что ему здесь нужно в столь поздней час или всё же ждёт сестру. Сделала глубокий вздох и направилась в дом, только не к нему, а мимо. С каждым приближением к дому сердце отдавало гулким ударом, а запах древесно-апельсиновых ноток всё больше проникал в мои лёгкие. Всё тело задрожала, как только между нами оставалось полметра. Марк не отводил от меня своих глаз, осматривая, изучая, словно я изменщица жена пришла, домой переспав с другим мужчиной. Только он собирался встать я сделала шаг в сторону обходя его направляясь к самой двери. Спокойствие давалось мне всё труднее и труднее. Воздуха катастрофически не хватало, а я задыхалась. Он желает моей смерти, только он ещё не знает, что я умерла в тот самый момент, когда узнала, что он чужой, он жених моей старшей сестры. Как только моя рука коснулась ручки двери на моё запястье оплели большие пальцы, а в шею тяжело задышали. От близости его тела сердце начало колотиться как будто вот-вот выпрыгнет из груди. Я прикрыла глаза и в следующий миг развернулась, намереваясь всё ему высказать, но не успела. В мои губы впились требовательным поцелуем. На короткий миг я замерла не в силах пошевелиться. Это было секундное помутнение рассудка. Собрав всю волю в кулак, я оттолкнула Марка. — Что ты делаешь? — крикнула на него. — Мишель… — начал он, но я тут же его перебила. — Хватит! Я повторюсь в последний раз, не смей меня так называть. Для тебя я только Асаева и никак иначе, — не успела я закончить фразу, как возле самой головы в печатался кулак издав глухой звук. Я вздрогнула и сжалась. — А ему значит можно? — кивнул мужчина на дорогу, где ещё пять минут назад стояла машина Влада. — Ему можно всё, в отличие от тебя. — Только что-то кричала ты подо мной, а не под ним, — зло отчеканил бывший незнакомец. — Это тебе не касается. Уходи! — Меня касается всё, что касается тебя, — Марк взял меня за руки больно прижав меня к себе, но я не собиралась сдаваться. — Хватит, Марк! Если ты приехал поговорить чтобы я Кире ничего не рассказала, то я и так ничего не собиралась говорить, как и сказала тебе до этого. Я её люблю, она мне дорога и рушить её счастье я не собираюсь. А теперь оставь меня в покое! — крикнула, оттолкнула с силой его в грудь. — Уходи! Исчезни из моей жизни как будто тебя и не было. Сделай вид, что мы не знакомы, да что вообще меня нет в конце то концов. Я скажу всё за тебя. Та ночь была ошибкой! — Послушай, ты всё не так понимаешь, — качает головой, и я вижу в его глазах боль. — Я всё правильно понимаю! Ты решил развлечься и совсем не думал, что я окажусь сестрой твоей невесты. Со всеми бывает, — качаю головой понимающе. — Так что можешь не переживать. А теперь уходи, — но мужчина всё так же стоит на том же месте. — Уходи, Марк! — прикрикиваю, быстро берусь за ручку и скрываюсь за дверью, плотно её закрывая. По лицу в тот час же текут слёзы, но я не смахиваю их, а медленно оседаю на пол всхлипывая. Оплетаю ноги руками скрывая голову в коленях. Я должна уйти. Должна исчезнуть. Понимаю, что это выглядит как бегство, но другого выхода я не вижу. Я должна убежать, скрыться. Так будет лучше для всех и совсем не важно, что я хочу остаться и поддаться своим чувствам. Не важно, что я умираю. Я предательница и достойна этого, сгорать заживо. Глава 4 Мишель Я сидела на холодном полу, поджимая ноги под себя и тихо всхлипывала. Мне так плохо, больно, что каждая клетка моего организма пылает от этой немыслимой боли. Меня раздирает на части. С одной стороны я хочу встать открыть эту чёртову дверь и впиться в желанные губы, а с другой стороны понимаю он чужой, не мой и это чёрт возьми неправильно желать жениха старшей сестры. Скидываю со своих ног босоножки на высоком каблуке, тяжело вздыхаю. Что делать? Этот вопрос постоянно крутиться у меня в голове, но ответа на него нет, да и разве может быть по-другому. Нам не быть вместе. По ту сторону слышу тихое, охрипшее: — Мишель, — в сердце пропускает удар, и я больше не могу. Оно рвётся к нему. Одна единственная слеза скатилась по моей щеке, и я срываюсь с места. Вскакиваю так быстро, что чуть не падаю обратно. Открываю дверь и замираю. По ту сторону стоит Он. Марк. В его глазах вижу боль. С каждой секундой они потухают и от этого душа сжимается в тиски. Делаю шаг к нему, приподнимаю правую руку и касаюсь его колючей щеки. Марк прикрывает глаза, ластиться к ладошке, трётся об неё, а в следующую секунду обхватывает меня за талию, прижимаю к себе и впивается в губы. Он ласков, нежен. Его руки ласкают мою талию, прижимают к себе ближе. Одной обхватывает шею, углубляя поцелуй. Посасывает, кусает, пропускает через моё тело ток в миллион вольт. Я стону в рот мужчине, приподнимаюсь на носочках, чтобы было удобнее целовать его, запуская пальцы рук в густые волосы Марка. Поцелуй сладок, словно мёд и я не могу остановиться. Я хочу ещё и ещё. Хочу принадлежать этому сильному мужчине, его рукам, его глазам, сердцу. Я хочу его всего. Как же судьба не справедлива. Почему я нуждаюсь в чужом мужчине? В мужчине, что скоро станет мужем сестры. Марк приподнимает меня над полом под попу и впечатывает в стену. Его губы со вкусом яда, от которого нет противоядие. Он проникает в мои лёгкие заполняя их полностью, без остатка. И вот я вновь в его плену. Плену от куда нет выхода. Этот поцелуй пробуждает во мне такие чувства, о которых я даже не подозревала. Он въелся в меня, как татуировка, которую ничем не выведешь. — Мишель, — вновь слышу своё имя из его уст и он, как изголодавший кот приникает к моим губам, завладевая ими, словно имеет на это права так кусать, ласкать, терзать, есть словно лакомый кусочек. Мы выпиваем чувства друг друга, как свежий глоток кислорода.