Сэди отвернулась от ванны и тела, лежавшего в воде. — Я сказала бы, что в последние четыре или пять часов. Она точно не лежала в воде ночь или даже целый день. Ты же знаешь, что происходит с телом, если оно так долго находится в воде. Фалько кивнул. — Давай осмотримся. Скажешь мне, если что-то изменилось по сравнению со средой, когда ты тут была. Они прошлись по второму этажу и осмотрели каждую комнату. В спальне, превращенной в кабинет, стало ясно, что забрал убийца. — Компьютера нет. — Сэди прошла к письменному столу. — Он здесь стоял. Ту информацию, которую я тебе передала, я вытянула из него. Фалько почесал подбородок. — Как хорошо, что ты на шаг опередила человека, который приказал ее убить. — Да. — Звуки и образы из тех часов, которые она провела в кровати с Макгилл, шептали и мелькали в голове у Сэди. — Я думаю, что если бы кто-то видел, как я приходила или уходила в среду, ее убили бы раньше и не стали бы ждать до сегодняшнего дня. — И явно остались бы следы допроса, — заметил Фалько. Следов допроса не было, но от этого Сэди не стала чувствовать себя лучше. — Не забывай: Макгилл сама делала выбор, — добавил Фалько. — Не ты это с ней сотворила. Она сама виновата. Может быть. — Наверное, тебе пора вызывать коллег. — Сэди начала пятиться к двери. — А мне нужно уходить. Увидимся, Фалько. Сэди вышла из дома. Ей много всего требовалось сделать. Или проклятые голоса у нее в голове победят. * * * Дом Кортесов Одиннадцатая авеню, Юг Бирмингем, 22:30 Кросс следовало взять с собой что-то покрепче кофе. Сэди снова завернула крышку термоса и бросила его на переднее место пассажира в дерьмовой желтой машине Хека. Она неотрывно смотрела на дом Кортесов. Никаких фонарей снаружи. Только лунный свет просачивался сквозь деревья и освещал дом каким-то потусторонним светом. Окна напоминали коробки с окантовкой золотом. Шторы на окнах скрывали большую часть того, что происходило внутри, свет струился только по бокам, обеспечивая эти золотистые края. Девочка находилась в доме. Изабелла. Не исключено, что Сэди просто не могла ясно мыслить со всеми этими голосами из прошлого, то и дело вторгающимися в ее голову, но теперь она была почти уверена, что это она. С девочкой были проблемы. Сэди помнила, как Эдди рассказывал ей, что поведенческие проблемы начались у Изабеллы в возрасте пяти лет. Пока была жива мать, она позволяла ей делать все, что хотела. Никакой дисциплины. Эдди винил себя, но больше всего отца. Изабелла была его единственной внучкой, и он ее страшно баловал. Все ее баловали — слуги, охранники, и еще были очарованы ею. Она была настоящим ангелом. Такой милой и забавной, как может быть ребенок-кинозвезда. Только вот не тогда, когда не получала то, что хотела, и не тогда, когда все внимание уделялось не ей. Тогда она становилась жестокой и впадала в ярость. Эдди отказывался от медикаментозной терапии. Он думал, что ребенок перерастет эти вспышки гнева. Все эти воспоминания просеивались сквозь мозг Сэди в последние пару часов, когда она сидела в машине и наблюдала за домом. Слова, его голос нахлынули на нее, словно он прикоснулся к ней. Она содрогнулась даже сейчас, попыталась сбросить это ощущение и сосредоточила внимание на доме. Ее сознание создавало образы того, что находилось внутри — маски, кресты, рисунки, которые ей показала Девлин. Все слишком знакомое. И теперь, если эта Элис на самом деле была дочерью Эдди, она зашла гораздо дальше, чем просто вспышки гнева. Большой вопрос все еще продолжал висеть у Сэди в мозгу, как мигающий предупредительный знак. Зачем было отправлять ее в Бирмингем? Почему не прятать девочку так, как раньше? Непонятно. Сэди прикрыла глаза и откинула голову на подголовник водительского места. Она так устала. Теперь уже несколько лет Кросс пыталась вспомнить отсутствующие куски. А они отказывались возвращаться, и только иногда всплывал тот или иной фрагмент. Внезапно они посыпались, как метеорный поток. Может, старый Карлос больше не справлялся с ребенком. Там была няня. Возможно, девчонка убила няню или попыталась прикончить деда. Он слишком стар, чтобы справляться с подобным. Сэди хотелось улыбнуться при мысли о том, что ребенок мог как-то навредить старику, но у нее возникло неприятное чувство. Кросс может на самом деле оказаться права. Она вернулась в воспоминаниях в ту ночь… ночь, когда девочка в странной маске, подобной той, что на фотографиях, которые ей показала Девлин, отвела Сэди в сарай или хижину в дальнем углу поместья. Стояла тьма. Или, может, это все снилось Сэди. Она не могла определить, где сон, а где явь. Звуки смеха и музыки продолжали доноситься из дома. Там люди танцевали и пили. Вероятно, некоторые прятались в тихих уголках и занимались другими делами. Детский голос девочки Изабеллы говорил, что она ведет Сэди в место, которое является ее секретом, чтобы встретиться с подругой, которую она тоже держит в секрете. Девочка кружилась в ночи и шептала слова, которые Сэди не понимала. Наверное, так и было, — решила она. Определенно это Изабелла повела ее по тем ступеням вниз, а потом сквозь тьму. Сэди так напилась в тот вечер. Как и во многие другие вечера после ее возвращения. Ее сознание продолжало снова и снова возвращаться в те темные места, которые она не могла четко вспомнить, и отказывалось прекращать эти посещения. Какая-то блуждающая клетка ее мозга продолжала ворошить куски фрагментарных воспоминаний в попытке соединить их вместе, как рассыпавшийся по полу пазл. Только она не могла найти все кусочки. Они никак не желали соединяться вместе. «Это как в детском стишке», — снова подумала Сэди Кросс. Шалтай-Болтай развалился на слишком много частей, чтобы с ними можно было что-то сделать. Это положение внезапно изменилось. То ли сыграли роль все те фотографии, которые ей показали, то ли то, что Кросс увидела саму девочку, но в мозгу у Сэди что-то происходило, и отключить его она не могла. В ту ночь почти пять лет назад она последовала за девочкой в маске. В сарай или хижину, где жила пожилая женщина. Та, которая была знахаркой и лечила всех в поместье. Это была маленькая, сгорбленная женщина, сама не больше ребенка, с длинными седыми волосами, которые заплетала в косу. Носила она старую одежду и явно собственноручно сшитую, а не купленную в магазине. У Сэди перехватило дыхание, когда на нее нахлынули новые ощущения. Не совсем воспоминания. Образы, голоса, знание. — Toma[23], — сказала пожилая женщина, протягивая Сэди чашку. — Выпей это, — сказала девочка в маске. Образ ребенка расплывался, но Сэди понимала, что все дело в количестве алкоголя, попавшего ей в кровь, а не в ребенке. Ей хотелось спросить, что в этой чашке, но она не могла. Язык отказывался работать. Вместо этого она взяла чашку и выпила содержимое. Мир закружился, она погрузилась во тьму. В эту тьму за ней последовало слово: «Сгинь!» Сэди резко дернулась на сиденье. Она моргнула. Потрясла головой. Кросс сидела в машине. Уродливой желтой машине, припаркованной перед домом Кортесов. Она выдохнула. Воды. Сэди нужно выпить воды. Сколько времени? Она посмотрела на экран мобильного телефона. Почти полночь. Она задремала и проспала больше часа. — Проклятье. Она бросила мобильный телефон на переднее место пассажира. Сэди Кросс облизала губы и уставилась во тьму вокруг дома. Теперь ни в одном окне не горел свет. Кросс заметила движение уголком глаза. За домом, рядом с углом трепетало что-то белое. Сэди выпрямила спину. Стала вглядываться во тьму. — Какого черта? — пробормотала она. Она ждала и смотрела. Потом она снова это увидела. Что-то маленькое и призрачно-белое в заднем дворе. Сэди открыла дверцу машины, вышла, захлопнула дверцу. Пригибая голову, она обошла машину сзади и перешла улицу. Она скрылась в ряду деревьев между двумя домами. Сэди Кросс беззвучно продвигалась вдоль границы участка, пока не оказалась в заднем дворе Кортесов. Сэди стояла неподвижно, как камень. Ждала и наблюдала. Где-то через минуту призрак появился из-за противоположного угла дома и стал кружиться в заднем дворе. Платье или что-то другое, надетое на тело, было темным, возможно, черным как ночь. Белым пятном была маска. Точно такая же маска, как была надета на маленькой девочке в ту ночь пять лет назад, в Мексике, на территории картеля. Может, Сэди снится сон. Или это галлюцинация. С ней такое уже случалось. Кросс плотно зажмурилась и не открывала глаз, пока не досчитала до пяти. Она сказала себе, что это сон. Но когда она открыла глаза, белая маска все еще танцевала во дворе. Сэди видела две темные прорези для глаз, которые казались пустыми. С каждой из сторон изгибалось по одному пестрому рогу.