Поиски и ученик К моменту прибытия к дому Анны я немного успокоилась. На что я, в самом деле, рассчитывала? Влад никогда не изменится. Ни одна моя попытка протестовать ни к чему не приводила, он все равно поступал по-своему, и на этот раз все произошло как всегда. Приняв протянутую в вежливом жесте руку брата, я покинула экипаж. Окинула взглядом дом, в очередной раз отметив, что он, увитый виноградом и розами, очень красив. Жутко захотелось его испортить. У меня отняли мой дом, а сами живут в таких вот местах и даже не думают о таких, как я. Но ничего, однажды я доберусь и до этого дома. Когда мы вошли, в глаза первым делом бросился Михаил. Он сидел в гостиной передстоликом, на котором красовалась бутылка виски и стакан. Он покосился в нашу сторону и расплылся в пьяной улыбке. — А, вернулись, — его язык самую малость заплетался. — Как все прошло? Это вот он что сейчас, съехидничал? Моему удивлению не было предела. Да нет, он не мог иметь в виду то, как я… выводила брата из безумия. Это далеко не первый и наверняка не последний случай. — Ты о чем? — на всякий случай уточнила я, подходя. — Да все о том же, Ника, — вот теперь его голос звучал откровенно пьяным. — Все о том же. Он выпил стакан ликера залпом. Я остановилась у дивана, на котором он сидел, и увидела под ногами бывшего призрака еще две бутылки. Я замерла в шоке, глядя на это. В моей голове все это настолько не укладывалось, что я не нашлась, что сказать. — Анна у себя? — спросил Влад, проходя мимо. — Ее срочно вызвали, — он с трудом составлял слова, — на работу. Мы разворошили улей. — Влад, что мне с ним делать? — растерянно спросила я вслед уходящему к лестнице брату. — Что хочешь. Щенок твой. Ну замечательно. Вот так вот просто взял и спихнул его на меня. Михаил никогда не напивался, а кто сейчас сидит передо мной — не знаю. Я решительно отодвинула столик с его выпивкой. Он потянулся за уезжающим столом, провожая его взглядом. — Эээ… Ника, ну куда-а-а… — он протянул последнюю гласную, словно никак не мог решить, не собирается ли он продолжить речь. Я встала прямо перед ним, прочно уперевшись ногами в пол и расставив их на ширину плеч. — Эй, Михаил, — окликнула я. Когда тот поднял взгляд, я влепила ему пощечину, особенно не сдерживаясь. Его голову мотнуло так, что на секунду я даже пожалела о своем поступке. Михаила отбросило спиной в диван, на котором он сидел. Он взялся за мигом покрасневшую щеку и проследил взглядом, как я ухожу. — За что, Ника? — в его начавшем трезветь голосе звучала обида. — Не смей меня так называть, — я остановилась у подножия лестницы и сверкнула на него глазами. — Это я позволяла Михаилу, а ты не он. — Ты не права. Это я, — сказал он, немного помедлив, но меня уже не было. К этим словам я уже скрылась за поворотом лестницы, направляясь в библиотеку. Ее тишина должна была помочь мне успокоиться, слишком много случилось сегодня. Безумие брата. Видевший нас с ним вместе Виктор. Выброшенная монета. И осознание, что Михаил на самом деле не Михаил. Библиотека представляла собой средних размеров комнату с одним столом, парой стульев и заполненными книгами шкафами вдоль стен. Я бы не назвала эту библиотеку большой, но вот ее содержание меня привлекло. И как я раньше не обращала внимание? Вот История появления Ордена Света, вон несколько томиков трудов Рысина об артефактах и их влиянии на живое и неживое, а вон там вообще покосившаяся и торчащая во все стороны пачка бумаг с рапортами агентов с подробным описанием событий, связанных с порождениями богов. Здесь были даже некоторые из отчётов нашей группы, и я пробежалась взглядом по страницам. Почерк Михаила резанул болезненными воспоминаниями, и я спрятала бумаги назад. Однако скука диктовала свои условия, и в конце концов я достала отчёты двухсотлетней давности и уселась в кресло читать их, словно развлекательную литературу. Это оказалось действительно интересно. Они содержали сообщения о встречах с порождениями Зоога, основным противником тех времен, и немного о чудовищах, детях Кхутуру, гхаттитов тогда не существовало. Сначала я читала их разрозненно, не обращая внимания на хронологию, но мозг зацепился за что-то важное. Я никак не могла уловить логику, и потому взялась раскладывать все бумаги в хронологическом порядке. Здесь было не все, разумеется, так что осталось лишь надеяться, что этого мне хватит, чтобы понять, что же такого я в них заметила. Именно так меня, раскладывающую бумаги на столе, и застал Виктор. Он подошёл к столу и оперся сложенными друг поверх друга ладонями на любимую, ныне безглазую, трость. — Рад, что вы вернулись невредимой, Сцилла. И честно признаться, я полагал, что вы здесь решили почитать книги, а не перекладывать бумаги, — он чуть склонился над столом, быстро взглядом пробежал по строчкам в одном из отчётов и удивился, с намеком уточнив. — Вы ведь уже не работаете в Отделе. Это госпожа Пламенева вас попросила? Странно, учитывая, что ее нет дома и не было с вашего возвращения. Все его слова были наполнены двойным смыслом. Мой брат ненавидел так общаться, а вот я чувствовала себя, как рыба в воде. Я усмехнулась, не поднимая на него взгляда и продолжая своё занятие. — Какой любопытный. И чего только тебе не спится ночью. Впрочем, ты и днём спокойно вести себя не можешь, — я наконец подняла на него взгляд и ухмылка превратилась в хмурость. — Я знаю, что ты был там. Я замолчала, ожидая его реакции. Виктор спокойно смотрел на меня в ожидании продолжения. Какой умница, на такие простые психологические трюки не поддается. — Сядь. Я кивнула на кресло перед собой и продолжила только когда он выполнил мое требование. — Скажи, если бы на месте моего брата был ты и заметил бы, что твою женщину видел другой. Без твоего разрешения. Что бы ты с ним сделал?.. — я выдержала несколько секунд молчания, которые он смотрел мне в глаза, обдумывая ответ. — О, не переживай, ответ я знаю и без тебя, потому что мой брат мне уже наглядно его показывал. Некоторые из его жертв были виноваты лишь в том, что оказались не в том месте и не в то время и видели то, чего не следовало. И все эти убийства, даже особо жестокие, ему спускали с рук двадцать лет. Я снова замолчала. Виктор нервничал, хотя умело скрывал это. Взгляд впрочем все же в сторону отвел. Я поднялась с кресла и оперлась ладоням на стол, нависая над собеседником: — Так скажи мне, где была твоя голова, идиот?! Чем ты, вечно обвиняющий в глупости своего друга, думал в тот момент?! — Вы беспокоитесь за меня? — он поднял на меня взгляд и улыбнулся. — Я предупреждаю тебя. Если тебе говорят уходить, значит надо уходить. Потому что сколько бы ни читал книг, ты ровным счетом ничего не знаешь об агентах первой волны и о безумии черной крови. — Ну так расскажите мне, Сцилла! — он снизил тон голоса и заговорил тише и быстрее. — Мои интимные желания уже давно не секрет для вас, но есть нечто, что я все еще скрываю, хотя пожалуй, именно об этом стоило заявить в первую очередь. Прошу вас, присядьте, и я расскажу все. Я стояла в задумчивости еще несколько секунд, размышляя, так ли уж сильно хочу знать то, что он собирается рассказать мне, но все же малец сумел меня заинтересовать, поэтому я опустилась обратно в кресло, расслабленно откинулась на спинку и кивнула: — Рассказывай. Он улыбнулся еще шире, и до меня долетел отголосок яркой эмоции. Он посчитал, что раз я согласилась его выслушать, то уже полпути до его мечты пройдено. — С тех пор, как я решил стать агентом, Сцилла, я всегда знал, что стану лучшим среди них. Но чтобы стать лучшим, нужно учиться у лучших. Именно поэтому я изучал историю и дела агентов первой волны, и особенно вашей троицы. Вы единственные выжившие, а значит, именно вы — лучшие. И признаться, если бы судьба не сложилась так, как сложилась, я сам нашел бы вас и вашего брата и умолял учить меня. Откровенно говоря, Сцилла, я больше рассчитывал на вашего брата в качестве учителя, но за неимением информации о нем, готов был согласиться и на вас. — О, то есть я — запасной вариант, — я хмыкнула, хотя слышать такое было обидно. — Да, так я полагал раньше. Но теперь я воочию увидел вас обоих. Когда-то ваш брат, возможно, и был лучшим среди лучших, но сейчас он похож на ходячего мертвеца, как бы странно это ни звучало в его случае. А вот вы все еще живы. — О чем ты? — я нахмурилась и нервно затарабанила пальцами по подлокотнику. — Заметить это вам мешает тот факт, что вы слишком давно его знаете. Его взгляд — взгляд человека, который ищет смерти. Я уже видел такой в последние годы жизни своей матери, и ни с чем его не спутаю. Я подавленно молчала, задумавшись о его словах, а Виктор так же уверенно продолжал: — И раз он пришел к тому, чем стал, он и его путь мне не нужны. Учите меня, Сцилла, я прошу об этом вас как сильнейшего из известных мне людей, — его глаза лихорадочно заблестели, а эмоции взметнулись россыпью мольбы, жажды и чего-то более глубокого, к чему наиболее близко понятие фанатизм. — Именно ваш путь и ваши взгляды на жизнь сделали вас такой, какая вы есть, и я в восхищении! Я понимаю, что вам не хочется тратить ваше, несомненно, бесценное время и силы на кого-то вроде Никиты, кто не сможет вас понять, но клянусь вам, ученика лучше меня вы не найдете. Просите за это, что хотите, Сцилла, я готов быть вам почти рабом, лишь прошу учить меня, и вы не найдете более целеустремлённого и жаждущего знаний ученика, чем я. Вот уж чего не ожидала, так это подобной просьбы. Впрочем, не сказала бы, что мне это в тягость, так что почему бы и нет. — Я согласна, — ответила я после недолгого раздумья. — Но что ты видишь во мне? Возможно, это лишь образ, который ты себе придумал. — Я вижу силу, Сцилла. Внутреннюю силу, которую нельзя объяснить или измерить, но она проявляется во всем, что вы делаете, чем живёте. Я хочу ее, — он помолчал, усмехнулся и продолжил. — Разумеется, вас я тоже хочу, но это чревато проблемами с Владиславом, что может помешать мне достигнуть более важной цели, так что я не претендую. Но если вы предложите, не откажусь. — Не предложу. Рада, что ты хотя бы иногда думаешь головой, а не тем, что между ног, — я не удержалась от небольшой подколки, но затем продолжила серьезно. — Посмотри на эти бумаги передо мной. В них есть что-то важное, но я не успела понять, что именно. Считай это своей первой задачей, первым шагом к обучению. — Вы хотите, чтобы я нашел нечто, о чем вы сами не знаете? — изумился он. — А ты думал, будет легко? — я усмехнулась. — И дело не в поиске, Виктор, а в умении быстро размышлять и сопоставлять. В умении мыслить. Я запнулась на этой фразе, потому что вдруг вспомнила, что Кайрадж хочет от меня того же самого, чтобы я мыслила. Это стоило обдумать. Я поднялась с кресла: — Пора спать, Виктор. Спокойной ночи, — я отправилась к выходу. — И вам, Сцилла, приятных снов, — его слова догнали меня у самой двери, заставив обернуться. — Тебе нравится называть меня именно так, а не по имени. Что это значит для тебя? — я задумчиво уставилась на его ответную улыбку. — В вас живет чудовище. Опасное. Живое. Красивое. Именно такое имя я дал бы тому, что ранее в разговоре назвал вашей внутренней силой. И знаете, мне понравилась задача, которую вы мне дали, я обязательно найду то, что вы искали. Что ж, может из него и правда выйдет неплохой ученик. У спальни меня ждал сюрприз. Рядом с дверью, прислонившись к ней спиной, стоял Никита. Заметив меня, он шагнул навстречу и протянул розу. — Давайте поговорим, Вероника. Пожалуйста. Он явно стащил цветок с клумбы Анны, но порыв я оценила. — Что ж, входи. Я кивнула на дверь своей спальни, а сама взмолилась всем богам, чтобы он вел себя осторожно и не пришлось больше мучить его. Никита остановился на середине комнаты и дождался, пока я сяду на кровать, прежде чем начал говорить.