Он обжег меня взглядом черных глаз, забрал альбом, достал карандаши и уложил прямо на пол. Как в самый первый раз, когда он рисовал первый портрет. Сел рядом и принялся рисовать. Только совсем по-другому. Другую…. Рисовал портрет так же, как и всю нашу жизнь. Только светлыми карандашами. Теперь мы так умеем…. Мы сами взяли свои карандаши, и каждый день выбирали светлые. Я смотрела как мой муж сосредоточенно рисует и снова влюблялась в него. Каждый день заново. Нам не нужны были слова, чтобы сказать друг другу о нашей любви. Нам хватало взглядов, заботы, прикосновений. Но иногда, как в тот день, Марат все же хрипло шептал: — Люблю тебя, Машка. Как одержимый тебя люблю…. — Люблю тебя, Рат! Ты — моя жизнь… — отвечала я, сгорая в пламени его взгляда и его объятий.