— Можете пройти в мой кабинет, а я пока осмотрю Тимура, — улыбнулся профессор. — Я думаю, вам лучше поговорить с моим сыном, — в голосе женщины слышалась растерянность, тревога. — Не стоит откладывать, — твердо произнес я. — Это в ваших интересах. Женщина не спешила. Переводила обвиняющий взгляд с доктора на меня. Сжимала нервно трубку телефона в руках. Посмотрела на мальчика, морщины на ее лбу резко разгладились. Видимо, не хотела напугать ребенка. — Тимур, я скоро вернусь, — попыталась улыбнуться, но вышло не очень. Тимур заметил ее волнение. — Мам, ты куда? — подозрительно глядя на меня. Отметил, что женщину он называет мамой. Интересно, Тимур знает, что Фатима ему неродная? — С доктором поговорить, — кивнула в мою сторону. Хорошо, что на мне был белый халат. Пропустил Фатиму вперед, а прикрывая дверь, услышал слова профессора: — Вы были правы, мой юный друг. Вчера Барселона выиграла… Пока Тимур обсуждает с доктором футбол, мы поговорим с Фатимой. — Я не хочу с вами разговаривать, — набросилась она, как только я закрыл дверь. — Присядьте, — голос мой ударил холодом, она вздрогнула. — В ваших интересах меня выслушать, — сел за стол, опустил перед собой темную папку. — Что вы хотите? — в голосе появился страх. — У меня только два требования. Первое – ваш муж должен оставить Луну в покое, ни при каких обстоятельствах не искать с ней встречи. — Ахшар и не ищет! — ощетинилась она. — Второе, — я не стал переубеждать, ведь именно на это рассчитывала женщина. — Луна и Тимур должны общаться. Это несправедливо, что он не знает, кто его настоящая мать, — губы Фатимы поджались. — Или вы считаете, что это справедливо? — Я ничего не могу изменить. Вы должны понять, что это практически невозможно. — Нет ничего невозможного. — Сейчас нужно думать о здоровье Тимура, все остальное можно обсудить потом, — я понял, что она хочет перевести тему. — Поверьте, тюремный срок для Ахшара – не самая страшная участь для вашей семьи. У меня есть компромат на вашего мужа. Грязные некрасивые подробности его жизни. Думаю, вы и сами догадывались, что он не хранит вам верность, — глаза Фатимы вспыхнули ненавистью. Но к кому она ее испытывала, ко мне или к мужу, выяснять не стал. — Некоторые девочки, которых он тащил в постель, не были совершеннолетними. Они из традиционных семей, живут с вами в одном городе. Есть девушки, отцы которых при встрече с вашим мужем пожимают ему руки. Как вы думаете, что случится, если эти сведения станут общедоступными? — о том, что он чокнутый извращенец, упоминать не стал, Фатима и так сидела белая словно мел. – Вы хотите сохранить благополучие своей семьи, я это понимаю, но пренебрегать интересами девушки, которую ваш муж растоптал, я не позволю. Нам лучше договориться. — Я ничего не могу изменить… — С вашим мужем я сам поговорю. Вы подготовите Тимура к тому, что у него есть родная мама. Сделаете все, чтобы он ее принял, — жестко произнес. — Вы сумеете… ******** ******** Луна — Не нервничай, — Арсен взял меня за руку, когда мы подошли к палате, в которой лежал мой сын. После непростого разговора с Фатимой я долго не могла успокоиться. Арсен вернулся рано, сообщил, что успел пообщаться с Фатимой, она была расстроена, поэтому не смогла сдержать эмоций. Теперь она успокоилась и даже раскаивается из-за своей несдержанности. Как бы мне ни хотелось в это поверить, я неплохо знала Фатиму, не стала бы она раскаиваться. Но тогда почему она перестала противиться нашим встречам с Тимуром? Если Арсен сказал правду, то Фатима предложила прийти пораньше, пока сын еще не уснул. И вот теперь я стою у двери, за которой находится Тимур, и дрожу от волнения. Узнает «подругу мамы» или не вспомнит? Мне надо что-то сказать, как назло, в голове ни одной мысли. В руках несколько книг для мальчишек, которые ему должны понравиться. Арсен открывает дверь, потому что я никак не решусь. — Помни, что я всегда рядом, — теплое дыхание коснулось моей щеки. Вошла в палату. Арслана не было, я знала, что он пытается вытащить отца из полиции. Фатима поднялась с дивана и, улыбнувшись одними губами, двинулась навстречу. Что бы ни говорил Арсен, а рада она мне не была, хотя очень старалась, чтобы я в это поверила. Обняла, словно хорошую знакомую или родственницу, поздоровалась, как делают на Востоке, и только потом позволила подойти к кровати Тимура. Мне не хотелось думать сейчас о поведении Фатимы, ведь мое внимание было сосредоточено на самом важном человеке в моей жизни. — Здравствуйте, — произнес мой сын, когда я подошла. — Я вас помню, вы мамина подруга. Узнал. Прикрыла глаза, потому что радость затопила теплым светом. — Привет, Тимур, — улыбнувшись, протянула ему книги, потому что растерялась и не знала, что сказать. — Спасибо. Этот мне? — он ответил на мою улыбку. А мне хотелось наклониться, сжать в объятиях, сказать, как сильно его люблю. — Тебе, — сердце замирало, когда я смотрела на него. Как давно я не видела его улыбку, не смотрела в темные, словно шоколад, глаза, не слышала его голос. Тимур принялся листать страницы, а я так и стояла, не зная, что сказать, сделать. Меня сковало неуверенностью и волнением. — Как ты себя чувствуешь? — Врачи говорят, что мне нужно сделать операцию, прежде чем я смогу выйти на поле, чтобы играть в футбол, — насупился он и недовольно посмотрел на Фатиму, словно она была во всем виновата. — А вы в Москве живете? — В Москве, — тихо ответила. — Могу показать город, как только врачи позволят, — предложила я. — Было бы здорово сходить в зоопарк, а еще лучше в аквапарк… — принялся он перечислять. Фатима поставила для меня стул, я присела возле кровати. Протянула руку, чтобы взять Тимура за руку, но одернула себя. Он уже не маленький мальчик, моя нежность покажется ему странной. К горлу подкатил комок, но я прогнала его, поплачу дома. — Я с удовольствием покажу тебе все, что ты захочешь. — Вот здорово. Мама, можно? — перевел он взгляд на Фатиму, которая стояла рядом. Мне, как всегда, стало больно, оттого что мамой он называет не меня. — Как только врач разрешит. — Здорово! — Надо еще у папы спросить, — вспомнил Тимур Ахшара, в палате сразу возросла степень напряжения, но сын этого не заметил. — Может, он с нами пойдет? Папа скоро должен приехать. Вы знаете моего папу? — радостно посмотрел на меня. — Я вас познакомлю, — добавил он. — Тимур, Луна хорошо знает твоего папу, — произнесла Фатима. — Откуда?.. — удивленно округлись глаза мальчика. — Раньше она жила в нашем доме, — выдавила Фатима, я испуганно посмотрела на нее. Что задумала эта женщина?.. ******** ******** Луна — Я не помню, — ответил мой сын. — Ты тогда еще не родился, — быстро ответила я, пока Фатима не сказала что-нибудь лишнее. Я не понимала, чего она добивается. Угрозы, произнесенные женщиной утром, все еще звучали в голове. — Как-нибудь я тебе об этом расскажу, когда ты полностью поправишься, — последние слова были намеком Фатиме, что ее обязанность думать о здоровье Тимура и не расстраивать его. — Когда я поправлюсь, папа закатит большой праздник, на который соберется весь город, — похвастался сын. — А еще он обещал, что отвезет меня на чемпионат мира по футболу… Мой мальчик обожал футбол, и только ради него я заучивала названия команд, имена футболистов, научилась разбираться в терминах и правилах игры. Сейчас его глаза горели, когда он рассказывал о любимом увлечении. Я слушала, как сыграли его любимые команды, на какой минуте был забит гол, как вратарь сумел отразить пенальти, а на последних минутах кто-то получил красную карточку. Я улыбалась. Фатима отходит к окну, с кем-то разговаривает по телефону на родном языке. Я не вслушиваюсь. Для меня намного важнее слушать моего мальчика, видеть его эмоции, разделять с ним чувства и переживания. В эту минуту мне кажется, что он только мой, никто нас не разлучал. Я могу находиться рядом с ним постоянно… но это лишь иллюзия. Я вижу тени под его глазами, пусть и сияющий, но уставший взгляд, бледный цвет лица. В палату входит медсестра со штативом в руках. — Тимуру сейчас будут ставить капельницу, после нее он сразу уснет, — подходит ко мне Фатима, она только что закончила говорить по телефону. Я понимаю ее намек. Не хочется уходить, но я не могу найти повод, чтобы задержаться еще на немного. Хотя разве мать должна искать повод, чтобы побыть со своим ребенком? В сердце возвращается боль и пустота – мои обычные спутники. Короткая радость встречи не может прогнать их оттуда. — Я понимаю, — выдавливаю из себя. На глаза наворачиваются слезы, но я не позволяю им пролиться. — Тимур, к сожалению, мне пора уходить. — А вы еще придете? — спросил он. Я заметила надежду в его глазах, на душе стало теплее. Прорезались робкие ростки надежды, что мой сын, узнав правду, примет меня, не отвернется. — Обязательно. — Тимур, я провожу Луну и вернусь, — произнесла Фатима. — До свидания, Тимур. Скоро увидимся, — последние слова были произнесены для Фатимы. Я улыбнулась, махнула на прощание рукой. — До свидания. Выходим в коридор, где меня ждет Арсен. Он все время рядом. Моя поддержка, моя опора, мой щит. Самый лучший мужчина в этом мире. Рядом с ним боль не такая острая, страх отступает. С ним я чувствую себя сильнее. — Луна, я не смогу сказать Тимуру, что ты его мать, — тихо заговорила Фатима, бросая осторожный взгляд на Арсена. — Я не знаю, как его к этому подготовить, — сейчас она смотрела на Арсена. — Если ты решишься на это, сделай сама. Своему мальчику я не смогу причинить боль. Представь себя на месте Тимура, что бы чувствовала ты, если бы привычный детский мир, в котором есть любящие родители, в один миг рухнул?.. Я об этом столько раз думала… Неужели Фатима не понимает, что эти мысли были постоянными мои спутниками? Чем старше становился Тимур, тем больнее мне было, ведь понимала, что время утекает сквозь пальцы. Скажи я ему сейчас правду, он вряд ли ее примет. Сложно убить в матери надежду, но сжигающая боль внутри говорила о том, что я прекрасно все понимала… Луна