Я сразу поняла, о чем речь. Закусила губу, чтобы не улыбнуться. Арсен впервые подбирал слова. — Не пугайся, в холодильнике продукты. — Не теряешь надежды въехать в комнату Рады? — Я не надеюсь, Луна, я буду действовать, — вновь самоуверенно. — Если потребуется любая помощь, звони. Кимаев прислал мне личные данные некоего Беспалого, но этого человека я никогда не видела в банке. Работаю я не так давно, ничем помочь не могла. Ему бы лучше с девочками-операторами поговорить, а не со мной. — Луна, я человек чужой. Люди не любят тех, кто их проверяет. Не доверяют. Попрошу ребят пообщаться в приватной обстановке с вашими сотрудницами, глядишь, что-нибудь и узнаем, — ответил он на мое предложение. Девушки будут только рады, а я даже предупредить их не могу, чтобы не доверяли этим ловеласам-красавцам. Многие из них спят и видят, как охомутать хорошего парня, а тут еще бонусом внешность и материальный достаток. А потом говорят, что женщины используют мужчин. Игра идет на одном поле, преимущественного перевеса нет ни у одной из команд. Мир так устроен, что все друг друга используют. Искренних чувств так мало, что их нужно ценить больше, чем самые эксклюзивные материальные вещи... **** **** Ночью я спала плохо. Пересматривала фотографии сына. Встала рано. Завела тесто на булочки. Надо ведь отблагодарить босса за полный холодильник. Получилось десять штук. Одну сама съела, а остальные забрала ребятам. Мне худеть надо. У подъезда стоял Арсен. Увидев его, почти не удивилась. — Привет, — произнес он. — Я буду тебя возить, пока машину не вернут из боксов, — это не было предложением, меня поставили перед фактом. — Мне не нравится, когда мужчины командуют, — впервые я сказала мужчине то, что действительно думаю. Было ли мне страшно? Скорее нет, чем да. Кому-нибудь другому я бы не решилась такое заявить. Кимаев чем-то отличался от всех. Арсен напрягся. Складка между бровей стала глубже. — Луна, что бы ты обо мне ни думала, но я никогда не сделаю ничего, что тебе навредит. Я могу жестко оберегать, не позволить сделать вещи, которые навредят, но я никогда не буду тираном. Мне не нужно самоутверждаться за счет других. Свою женщину я могу залюбить, но никогда не обижу… Луна — Даже не знаю, завидовать твоей женщине или сочувствовать, — сделала вид, что не поняла намека. Хотя у меня было четкое ощущение, что это он обо мне говорил. — Вернемся к этому разговору через несколько лет, — серьезно произнес, а я предпочла сделать вид, что не поняла. — Садись в машину, нам пора ехать. Слова Арсена смутили. Он зря тратит свое время. Спортивный это интерес, или он действительно настроен серьезно – я не знала и не собиралась разбираться. Мне не нужны отношения. Это не для меня. Никогда больше в мою жизнь не войдет ни один мужчина. Мое женское начало мертво, я неспособна на чувства и страсть. Нужно ему как-то это объяснить, не упоминая прошлого. — Чем так вкусно пахнет? — спросил Арсен, выводя меня из задумчивого состояния. — Ничего, кроме твоего парфюма, не чувствую, — принялась активно втягивать носом воздух. — Ванилью пахнет, что у тебя там? — кивнул он на сумку, лежащую на коленях. Забыла о том, что у меня в сумке лежат горячие булочки. Выбил он своими словами меня из равновесия. — Это мне? — довольно. Улыбается. — Здесь на всех ребят, — поспешила объясниться. Пусть не думает, что это я из-за него встала ни свет ни заря. — Дай одну попробовать. Вдруг невкусные, ребятам тогда предлагать не будем, они привередливые, — с серьезным лицом. — Почему это они невкусные? Я утром ела, вполне ничего, — я уже стала сомневаться в своих кулинарных способностях, поэтому не рискнула нахваливать. –— Может, и тебе не стоит пробовать? Сама все съем. — Луна, не жадничай. Я с утра голый кофе выпил, а этот аромат мне аппетит раздразнил. Протянула ему одну булочку. Почему-то важно было услышать его мнение. Хотелось, чтобы Арсену понравилось. С чего вдруг? Я краем глаза наблюдала, как с аппетитом он ест, откусывая большие куски и закатывая глаза от наслаждения. — Давай еще одну, не распробовал, — проглотив быстро булочку, произнес он. — Было вкусно, но мало… На работу мы приехали вместе, это не могло не броситься в глаза. В обед меня ехидно уколола одна из сотрудниц: — По проторенной дорожке идешь? — Ты о чем? — спросила я девушку. — Крутишь роман с боссом, как и твоя подруга? — ехидно улыбаясь. — Это не твое дело. Зависть плохое чувство, — объясняться и что-то доказывать не имело смысла, люди верят в то, во что хотят верить. День, в общем-то, прошел спокойно, если не считать сплетен, которые стали распространяться обо мне и Арсене. Всем рты не закроешь. Решила относиться к этому философски. Пусть болтают, если нечем заняться. Ребята весь день провели в кабинете. Иногда выходили, могли сказать какую-нибудь шутку, чтобы заставить улыбнуться. Я находилась одна среди большого количества мужчин в замкнутом пространстве и не боялась. Удивительно, это были чужие люди, которых я не знала, но в их присутствии не чувствовала тревоги, которую ощущала рядом со своими братьями. А ведь они родные люди, которые должны были меня защищать и оберегать. — Красавица, до завтра, — ребята закончили работу. Уходили, каждый лично прощался. — Босс завтра нас к айтишникам отправляет, но мы к вам заглянем, — махнул на прощание Геннадий. Я знала, что с завтрашнего дня будут усиливать охранную систему, что-то менять. Наш банк станет одним из самых надежных в стране. Я осталась одна в приемной. Арсен все еще находился в своем кабинете. Наверное, соглашусь, чтобы он довез меня до дома. Откуда-то была уверенность, что он предложит. На улице шел дождь, поэтому решила не отказываться. Время почти семь, а босс не выходит. Наверное, заработался. Я надела пиджак, положила телефон в сумку. Раскатала губу, что меня сегодня подвезут. Топай, Луна, под дождем до остановки. Хорошо, что зонт с собой взяла. Постучав в двери его кабинета, дождалась «войди». Арсен сидел за столом, уставившись в монитор. Лицо суровое, почти злое. — Я уже пойду? — Луна, ты знаешь, что тебя разыскивают?.. ********* ********* Луна До меня сразу доходит смысл сказанных слов. Сердце пропускает удар, а потом начинает так бешено стучать, что к горлу подкатывает тошнота. — Разыскивают? — изображаю удивление, потому что до последнего не хочется признаваться, что мое прошлое – постыдный ад. От страха руки и ноги немеют. Я ждала, что когда-нибудь это случится — мои братья вспомнят о моем существовании. — С чего ты взял, что это меня разыскивают? – негромко интересуюсь. Остается еще надежда, что, возможно, произошла ошибка. — Мне об этом сообщил человек, который работает на меня, — наблюдая внимательно за мной, произносит Арсен. — А он откуда знает? — искренне удивляюсь. Меня в ответе Кимаева что-то сильно напрягает, но я в таком состоянии, что не могу уловить. — У нас есть доступ ко многим базам данных, в том числе и к базам данных частных детективов. Примерно две недели назад в престижное агентство, находящееся в Москве, обратился Алим Мамедов с просьбой найти сестру, — поясняет Арсен. Алим… Я едва держусь на ногах. Отступаю назад, прислоняюсь к двери, чтобы она стала мне опорой. Алим — младший из пяти старших братьев. Зачем?.. Зачем я им понадобилась? Они продали меня. Не заступились! Позволили, чтобы у меня забрали сына. Ничего хорошего мне их поиски не сулили. Нужно бежать... Вновь все бросить и бежать. Только куда? Если они что-то решили, найдут. В нашей стране сложно будет скрыться, а уехать в другую страну, сменить имя и гражданство — навсегда потерять Тимурика. Лишить себя возможности редких встреч с сыном. — Луна, не хочешь мне рассказать, что происходит? Возможно, я смогу помочь, — после недолгой паузы предложил Арсен. Я с трудом разбираю слова. У меня паника. Задыхаюсь. Стены будто сжимаются, хотят меня раздавить. Возвращаются старые страхи. Замкнутое пространство, решетки на окнах... — Мне нужно уходить, — вылетаю из кабинета. Хватаю сумку и спешу на улицу. Дождь бьет в лицо, холодные капли падают за воротник. Хватаю ртом воздух и иду не разбирая дороги. Мир рушится на глазах. Я с таким трудом встала на ноги, выстроила свою жизнь из осколков – и все может закончиться… — Ты сумасшедшая? — Арсен хватает меня за руки и притягивает к себе, закутывая в теплую куртку, которая пахнет им. — Бегом в машину, пока не заболела! «Заболела?» — хочется истерично засмеяться. Меня ждут вещи пострашнее, чем простуда. Не сопротивляюсь, когда он усаживает меня на переднее пассажирское сиденье, снимает с меня мокрую обувь. Садится за руль, включает печку. Не чувствую холода, но меня трясет. Наверное, это нервное. Вцепилась в его куртку с такой силой, будто она способна меня защитить. Какое-то время мы едем в тишине. — Что-нибудь болит? — с заботой в голосе. — Нет. — Согрелась? — Да, — хотя продолжаю дрожать. Арсен останавливается возле аптеки, выходит из машины и блокирует двери. В другой день меня бы это возмутило, а сейчас все равно. Кимаев быстро возвращается, кидает прозрачный пакет с лекарствами на приборную панель, заводит машину, мы едем дальше. Подъезд моего дома. Дверь квартиры он открывает своим ключом. Входим. Пакет с лекарствами, который он прихватил из машины, летит на комод. Я только сейчас замечаю, что он тоже промок. Арсен снимает с меня куртку, помогает снять обувь. — Раздевайся, я наполню ванну, чтобы ты согрелась. Потом мы серьезно обо всем поговорим…