— Хочешь знать подробности? — с осуждением, в голосе холод, смотрит будто сквозь меня. Как с ней разговаривать? Закрылась. Любое слово воспримет в штыки. Ей не нужна жалость, забота, понимание, но и равнодушие в голосе не заставит Луну говорить. — Хочешь услышать правду? Слушай! Они выдали меня насильно замуж за старика. Знаешь, как противно, когда тебе едва исполнилось восемнадцать, а твоему мужу почти пятьдесят, и его дети старше тебя? Я стоила участка земли и должности в правительстве. Ты мужчина и никогда не поймешь, что значит быть вещью, которую могут использовать по своему усмотрению. С трудом скрывал ярость. Я бы сейчас каждому из них объяснил, что значит быть братом! Это когда твоя жизнь и здоровье не имеют значения, если несчастна сестра. Ты должен сделать все, чтобы на ее лице никогда не было слез! Но Луна мне сейчас не поверит, поэтому я молчал. — Каждая ночь с ним была пыткой, — продолжила зло выплевывать она слова. — Я ненавидела его. Ненавидела так сильно, что желала отравить. Сбежала в надежде, что он со мной после этого разведется, но вместо того, чтобы отказаться от строптивой жены, опозорившей его имя, он вернул меня в свою постель, — она вроде высказывалась, но тщательно подбирала слова, будто боялась сказать лишнее. — Хочешь со мной дальше поддерживать общение? Нужна тебе поломанная кукла, которая кроме презрения ничего к мужчинам не испытывает? — Луна, — попытался оборвать гневный поток. — Уходи! Уходи, пока мои братья меня не нашли! Ведь ничего хорошего меня не ждет! Зачем тебе чужие проблемы? Воевать с ними будешь? Ради пустышки? Я никогда не смогу быть с тобой! — по ее щекам катились слезы. Естественное желание встать и обнять приходилось убивать на корню. Тут и так до истерики недалеко. Эта девушка так глубоко запала мне в душу при первой нашей встрече, что я бросил все дела и помчался за ней в Питер. Точно знал, что она мне нужна. Луна не будет эпизодом в моей жизни, она будет моей до конца моих дней. Я не ставлю перед собой задач, которых не смогу выполнить. Я сумею залечить ее раны. — Не надо ни в чем копаться, Арсен. Забудь все, что услышал. Уходи, — устало, будто у нее ушли все силы на монолог. — Сейчас ты поешь и пойдешь ляжешь спать. А братьев своих оставь мне. Луна От его спокойного голоса у меня мороз по коже. Что-то в его тоне и взгляде настораживает. — Я не хочу, чтобы ты вмешивался, — твердо произношу, не веря в то, что Кимаев прислушается. Мне непонятны его мотивы. Зачем Арсен вмешивается? Не верю в то, что в этом мире существуют настоящие рыцари, да их никогда и не существовало, странный у них был кодекс чести, говоря откровенно. С тех пор мало что изменилось. Кимаев ужасно упрям. Наверное, хочет доказать, что может меня защитить. А что взамен?.. — Ты сможешь сама с ними разобраться? — глядя мне прямо в глаза. Соври я – он поймет, ведь наверняка мои глаза полны в этот момент страха и ненависти. — Я уеду, — голос слегка дрожит. — Далеко? Там безопасно? Они никогда тебя не найдут? — задает спокойно вопросы, не ждет ответа, наблюдает за реакцией. — Будешь всю жизнь бегать? — Тебя это не касается. — Поверь, Луна, касается. Даже не представляешь, насколько, — впервые его голос меняется, в нем много чувств, природу которых я не могу понять. — Сейчас ты поешь и пойдешь спать. Не спорь. Тебе это нужно. И ничего не бойся, я буду рядом, — твердо заявляет. Мне хочется возразить, еще как хочется, но я понимаю, что спор будет бессмысленным. Арсен не сможет защищать меня всю жизнь. Устанет и исчезнет. Да я и не хочу, чтобы защищал. Не хочу быть должной, не хочу, чтобы он пострадал. Мои братья – то еще зверье. Не побрезгуют сделать какую-нибудь подлость, навредить. Если они что-то задумали, не остановятся. Арсен раскладывает по тарелкам спагетти, поливает их томатным соусом собственного приготовления. Ставит передо мной блюдо. — Возможно, я немного переборщил с перцем, увлекся по привычке. — Не страшно, я люблю острое. Пока Ванька и Рада жили со мной, о перце пришлось забыть. — Ты ведь хорошо готовишь, — произнесла я, попробовав готовое блюдо. Это действительно было очень вкусно. — Зачем предлагал жить вместе? Не верю, что ради домашней еды. Я готовлю намного хуже. — Зачем – уже неважно. Завтра я переезжаю сюда в любом случае. Ты не останешься одна, — не терпящим возражений голосом. — Скажешь, что твое желание продиктовано заботой обо мне? — Мое желание продиктовано потребностью защитить женщину, которая мне очень нравится, — оторвав взгляд от своей тарелки. Наверное, другая бы девушка в этот момент обрадовалась, зарделась, засмущалась, а я думала о том, что мне это не нужно. Мне было страшно, что Арсен может узнать правду. Я стыдилась своей тайны. Меня вынудили отказаться от Тимурика, но я все равно чувствовала себя предательницей. Мне не хватило сил и смелости, чтобы выкрасть сына. Сейчас это уже невозможно. Тимур не знает, что я его мама. Не примет, не пойдет со мной. Я мечтала, что когда-нибудь расскажу ему правду. Примет ли сын меня? Хотелось бы верить… С другой стороны, потерянные годы никогда не вернуть. Мой сын знает меня, может, это станет смягчающим обстоятельством, когда я расскажу ему правду. Тимур поймет, что я при первой же возможности появлялась там, где он отдыхал без отца. — Луна, иди ложись. Я уберу со стола и тоже лягу спать. Я не привыкла, чтобы мужчина выполнял «женские» обязанности по дому. Арсен от этого не стал выглядеть менее мужественно, наоборот, сейчас я посмотрела на него другими глазами. Он останется здесь… Я поняла, что эта мысль меня не пугает, не отзывается тревогой в душе. Я его не боюсь, как ни странно. Первый мужчина, который так близко смог ко мне подойти. — Спокойной ночи, — выходя из кухни. Только что я позволила ему жить со мной. Надеюсь, никогда об этом не пожалею. Глава 3 Луна Моя жизнь кардинально изменилась. Больше недели мы с Арсеном живем вместе, как добрые соседи. Удивительно, но я стала привыкать. Если первые дни я боялась спать и постоянно посматривала на ручку двери, опасаясь, что он решит вломиться в мою спальню, то последние два дня спокойно засыпала. Просыпалась среди ночи, но боялась не того, что малознакомый мужчина спит в соседней спальне, а братьев, которые обязательно скоро появятся. Арсен ведет себя уверенно, будто может решить этот вопрос, но он просто не представляет, с кем собирается столкнуться. Я просила его связаться с детективом и попросить того сообщить моей родне, что меня нет в живых. — Во-первых, ни один уважающий себя специалист на это не пойдет, потому что это преступление, во-вторых, нет гарантии, что твои братья не обратятся в другое агентство. Всех не подкупить, Луна. Эту проблему нужно обрубить на корню так, чтобы она никогда больше не давала всходов, — твердо ответил мне Кимаев. Порой меня так злила его самоуверенность. Вот откуда он знает, что сможет справиться с моими братьями? Конечно, у них нет стольких возможностей, как у Арсена, но они подлые, алчные, мстительные. Поговорить и мирно разойтись не получится. Не верю я, что они ищут меня с целью извиниться и наладить отношения. **** **** — Луна, иди завтракать, — постучал Кимаев в дверь ванной комнаты. Я уже успела принять душ и высушить волосы, но накраситься не получится, потому что мы опаздывали. Конечно, мой начальник не оштрафует меня и выговор не влепит, но нужно ведь совесть иметь. Мне и так неудобно, что он просыпается раньше, принимает душ, чтобы освободить мне ванную, и идет готовить завтрак. Ужин как-то негласно я взяла на себя. Арсен продолжал забивать холодильник изобилием продуктов. Хорошо, что у него был отменный аппетит, и они не успевали испортиться. Калории он ежедневно сжигал на тренировках, куда и мне приходилось ходить, потому что без присмотра меня не оставляли. Арсен всегда был рядом, собран и внимателен, когда мы выходили из здания. Я ни о чем не спрашивала, и так было понятно, что братьям уже известно, где меня искать. — Луна, завтра мы с тобой едем в Москву, — ставит меня перед фактом Кимаев, отпивая горячий кофе из кружки. Внутри все противится, но я молчу, жду, что он еще добавит. Как правило, Арсен объяснял свои волевые решения. — Ты останешься у моих друзей, пока я решу кое-какие проблемы, — продолжает он. — Кое-какие – это мои братья? — Да. Я хочу вывести тебя из-под удара. Не вижу смысла подвергать тебя стрессу и допускать вашу встречу. Я никак не могу привыкнуть и до конца поверить в его искреннюю заботу. Везде стараюсь найти подвох, но не вижу его в действиях Арсена. — Ты думаешь, они скоро появятся? — Я знаю это, Луна. Мое сердце ускоряет бег, ногти впиваются в ладошку. Чувствую, что мне не хватает воздуха. Хочется сорваться и куда-то бежать. Вроде я морально себя к этому готовила, но паническая атака вновь вернулась. — Посмотри на меня, — Арсен оказывается рядом, поднимает со стула и смотрит прямо в глаза. — Луна, здесь кроме меня никого нет. Я никогда тебя не обижу, не причиню вред. Тише, тише, — его голос и теплый взгляд успокаивают. Мышцы расслабляются. Он притягивает к себе со словами: — Можно обнять?.. Арсен — Можно обнять? — замираю в ожидании ответа. У меня в сейфе лежит неполное досье на Луну, но даже тех сведений достаточно, чтобы понять: к ней не стоит лезть с ласками и тактильными утешениями. Она пережила домашнее насилие. Братья, которым я мысленно каждый раз отрубал руки, стоило о них подумать, издевались над ней. Что происходило в доме ее мужа, я не знаю, но подозреваю, что ничего хорошего. Ребята пока не нарыли никакой информации на Ахшара Сулейманова. Он хорошо умеет прятать скелеты в шкафах. Даже бывшие его рабочие не выпускают пар изо рта, отговариваются привычными стандартными фразами. — Нет, — отступает Луна. – Не стоит. Чего-то такого я и ожидал. Мужчине сложно держать руки при себе, если женщина ему нравится. Луна заставляет каждый нерв реагировать на ее присутствие. Невыносимо смотреть, желать, но не сметь прикоснуться. Даже обычная ласка, в которой нет сексуального подтекста, воспринимается в штыки. Что бы с Луной было, если бы я решил ее поцеловать? Добиться расположения этой шикарной женщины — самая трудная задача, которая передо мной когда-либо стояла. — Ты нормально? — отпускаю ее. Никак не реагирую на ее отказ. Вижу, что ее это удивляет. Интересно, чего она ожидала? Что я силой начну навязывать ей свои ласки? В голове рождаются неприятные подозрения. Как нужно было с ней обращаться, чтобы она в каждом мужчине видела опасность, вздрагивала каждый раз, когда к ней прикасаются? Я найду ответы на все вопросы. — Да, — кивает. На самом деле я замечаю, что она все еще не в порядке, но не хочу концентрировать на этом состоянии внимания. Лучше перевести тему, отвлечь ее. — Тогда доедай завтрак и поедем. Ребята сегодня заканчивают установку нового оборудования, вечером хотят посидеть где-нибудь. Мы с тобой приглашены, возражения не принимаются. — Арсен, ты, если хочешь, иди, а я дома посижу. Выходить никуда не буду, дверь никому не открою.