— Да-а? — прищурилась Селия. — А мне Двейн о тебе ничего не рассказывал… Ларавель бросила на меня сердитый взгляд. Я озадаченно наблюдал за их пикировкой. Чего это они тут устраивают. Пришлось вмешаться: — Вообще-то я рассказывал тебе, Селия. Как я и упоминал, Ларавель — мой снайпер и самый доверенный человек, у нее третий ранг энхансера… Вель слегка приосанилась. — А, ну может быть, просто выпало из памяти, — безразлично фыркнула Луньес. — А больше ничего не выпало? Например, с другой стороны? — неожиданно пошутила Ларавель и ухмыльнулась. Девушки сцепились взглядами. В комнате возникло осязаемое напряжение. Это уже не пикировка… А перепалка, мать вашу! — Я не понял, — с силой хлопнул по коленке и понизил голос. — Вы чего не поделили? В чем проблема? Ларавель хмыкнула и отвернулась, делая вид, что рассматривает куцее убранство временного штаба. Луньес тоже перестала обращать на нее внимание, связалась с подчиненным и что-то тихо заговорила, игнорируя нас обоих. Конечно у меня закрались некие подозрения по поводу девушек, но озвучивать я их не стал. Слишком фантастическими они выглядели. Вскоре Луньес связалась с еще одним подчиненными и еще. Долго она так собирается?.. В общем, наш разговор перестал клеиться, поэтому я тихим голосом попытался выпроводить Ларавель: — Милая, проинспектируй пока оборону форта со стороны города. А то мне кажется… Селия… тебя… как бы сказать… — попытался мягко подобрать я слова. — Невзлюбила, — усмехнулась Ларавель. — Я все понимаю, Двейн. Я пошла. Но вместо того, чтобы просто встать и уйти, она в показном стиле села мне на колени в позе «наездницы», напрягла бедра и ягодицы и громко чмокнула в губы. И только после этого, довольная собой не спеша ушла, задорно покачивая своей попкой в обтянутых армейских штанах. Я ошалело перевел взгляд на Луньес, которая продолжала говорить в коммутатор, не обращая на нас внимание. Но кажется ее лицо стало еще прохладнее. Во дают девки… * * * — Да, Двейн, что ты хотел сказать? — дежурно спросила Луньес, как только выключила передатчик, и стараясь не встречаться со мной взглядом. Нет, так не пойдет, снова эмоции возобладали над разумом?.. Я спокойно встал, под ее удивленным взглядом обошел стол, кресло, оказался позади и положил руки ей на плечи. — Что ты делаешь, Двейн? — зашипела Луньес, но вырываться не стала. — Скажи, Селия, неужели ты… приревновала? Легонько помассировал ее плечики. — Что? Я… Прервал ее возмущения, заговорив мягким тоном: — Ларавель конечно тоже неправа… Но и твоя реакция мне непонятна. Неужели наш разрыв в возрасте служит тебе лишь отговоркой… Оправданием. Селия, ты же сама ее провоцировала. Зачем? — Я не… — Ладно… Я просто не хочу, чтобы ваша мнимая, временная неприязнь, — подчеркнул я, — мешала общему делу. Ларавель дорогой для меня человек, но и ты, Селия, уже занимаешь далеко не последнее место в моем сердце. Я привык быть откровенным, поэтому говорю тебе открыто. Тело Луньес дрогнуло, на миг она явно стушевалась. — Что ты такое несешь, Двейн? — пробурчала она. — С ума что ли сошел?.. — Нам остался последний рывок и можно будет отдохнуть. А так… Мне просто захотелось выразить свою дружескую симпатию к тебе. До этого не было времени, возникало то одно, то другое… Ты отличный командир, Селия. И хорошо справляешься с возложенной на себя ответственностью. Напоследок нежно сжал ее плечи, отошел и снова плюхнулся на диван. Луньес поправила свою форму и странно на меня посмотрела. — Что? — поднял бровь я. — У нас в России вообще-то принято выражать симпатию не только объятиями. Мне вообще хотелось тебя примирительно поцеловать… Это я еще сдержался. — Не только у вас в России… — моргнула Луньес и слегка нахмурилась, сузив глаза в мою сторону. — Ладно, сделаем вид, что я оценила твою искренность, Двейн. Что там о наших делах?.. Во-от, узнаю взгляд отважного лидера, а не сопливой девчушки, блуждающей в себе. После мимолетной улыбки мое лицо в миг стало серьезным. Луньес кивнула и достала маленькое устройство. Генератор шума. В простонародье — глушилка. — Селия, инициатива по-прежнему за тобой, — неторопливо заговорил я. — У тебя теперь есть порт. Выход к морю… И множество людей, готовых действовать. Моя скромная персона тоже не желает сидеть сложа руки. Самое время перейти к следующей части плана, о которой не имело особого смысла говорить заранее и до уничтожения Филча. Вот что я предлагаю… Глава 26 На следующий день. Время около полудня. Здание городской администрации. Зал для совещаний. В просторном помещении на две сотни мест собралось множество людей. Самые сливки общества Мантау, которые управляли городом или занималась здесь крупным бизнесом. Прибыли представители почти всех значимых аристократических родов и фракций города. Возможно неосознанно, но наиболее высокопоставленные личности создавали вокруг себя точки притяжения. Потоки силы, по которым можно было предположить степень их влияния. Первую группу, сидевшую левее всех, представляли в основном азиаты. В ее главе сидел не последний член китайского рода Вэйхуа, Ван Лицинь — худой мужчина лет сорока с длинными волосами, в традиционном стиле заплетенными в хвост. По его лицу нельзя понять, о чем он думал. Оно казалось маской и лишь глаза позволяли определить в нем не обделенного властью человека. Внимательный взгляд мог бы без труда увидеть, что, смешавшись в группе людей, рядом с ним находилось как минимум трое телохранителей-энхансеров третьего ранга. Позади Ван Лициня сидели представители нескольких других китайских родов, которые либо находились в подчинении у рода Вэйхуа, либо просто занимали более низкую позицию в родовой иерархии. Среди них были рода Лиминь, Тансяо и Моянь. Но более всех на его стороне своей наружностью выделялся седой таиландский эксперт. Кхан Синх. Криминальный босс «подземного мира» города Мантау. Его нечеловеческие змеиные глаза с плотоядным интересом оглядывали собравшихся — на «официальные» собрания его звали нечасто — в первую очередь потому, чтобы не плодить по городу ненужных слухов, дескать, что босс мафии забыл среди «народных избранников». Вторую группу представляло так называемое «нейтральное крыло» города Мантау, которое во внутренних конфликтах как правило не участвовало и не занимало ничью сторону. Во главе них сидела строгая дама европейской внешности лет за пятьдесят, звали ее Вайса Тоеден — родная сестра нынешнего главы австралийского рода Тоеден, который одним из первых пустил в городе свои корни. Ее крыло — не самое многочисленное и далеко не самое влиятельное. Однако если учитывать, что в роде Тоеден официально зарегистрировано трое Мастеров, а расстояние до ее родины — всего ничего, меньше пары тысяч километров по морю, — переходить ей дорогу решился бы далеко не каждый. Даже род Вэйхуа, у которого имелось аж четыре Мастера, не желал конфликтовать с ней по пустякам и выказывал всяческое уважение. Во главе третьего, правого крыла, сидел высокий представительный европеец со светлыми волосами и седыми бакенбардами. Эрвин из британского рода Холландов. До недавнего времени именно его фракция дышала в спину роду Вэйхуа, однако всего за два дня, как считается, он лишился целой группы высокоуровневых энхансеров, а уничтожение фракции Филча, которой его род оказывал всяческую поддержку, окончательно снизила позиции Холландов в городе. Пожалуй, сейчас фракция Эрвина казалась даже слабее, чем у мадам Вайс, которая не держала свои основные силы в Мантау. Достаточно сравнить, сколько энхансеров третьего ранга находилось в зале за спиной у каждого основного крыла. За родом Вэйхуа — шесть экспертов, трое непосредственно из рода и трое из подчиненных родов. За мадам Вайс — четверо, в то время как за Эрвином — всего трое. И как стало известно многим — экспертов в городе у него больше не было. Чувствуя на себе скрытые едкие взгляды, Эрвин вцепился в подлокотник и заскрежетал зубами от досады, пытаясь скрыть ненависть во взгляде. Он очень хотел обернуться к источнику своих проблем, с которым вчера имел довольно унизительный разговор по телефону. Что об «источнике»… Среди прочих групп в окружении своих подчиненных выделялась красотой и обаянием молодая женщина в одежде в стиле милитари. В ее генах текла горячая латиноамериканская кровь. Селия Луньес собственной персоной. Она сидела неподалеку от центра зала, тем самым дистанцируясь, что от левого, что от правого крыла городского совета. Словно сговорившись, многие фракции пытались ее игнорировать, выражая тем самым протест за ее вчерашние действия. Они подвергали ее изоляции и молчаливому осуждению. Впрочем, многие, особенно мужская половина зала, не выдерживали и бросали на нее недвусмысленные взгляды, отдавая должное ее внешности. Она была подобно лебедю среди стаи вонючих старых гусей. Самый молодой из них — почти на поколение старше нее. Закинув ногу на ногу, Луньес сидела с уверенным выражением лица, не обращая внимания на косые, злобные и похотливые взгляды. Ситуация ее забавляла. «Что за кучка лицемеров!» — мысленно ухмылялась она. «Ну погодите еще чуть-чуть…» С трибуны начали выступать представители от различных фракций, говорили они не о существенных вещах, поэтому почти никто их не слушал. Ни одного вопроса на голосование. Наконец к трибуне вышел Эрвин Холланд, который считался неплохим оратором. Выпрямив плечи и держа осанку, он всем своим видом показывал, будто это его звездный час. Он встал за трибуну и бросил не предвещающий ничего хорошего взгляд на Луньес. — Господа, попрошу минутку внимания. Поступил запрос от весьма высокопоставленных членов совета осветить тему вчерашних противоправных действий, в ходе которых, как вы знаете, был безжалостно убит не самый последний человек в Мантау! Господин Филч очень многое сделал для процветания нашего города… Распаляясь, Эрвин в красках расписал биографию бывшего пиратского барона, тонко обходя нелицеприятные моменты, из-за которых Филч даже в своем время приобрел прозвище — Кровожадный. Некоторые в зале скривились от того, что Эрвин выставлял Филча едва ли не святым. Но и они помалкивали, ибо сегодняшняя повестка — важнее их личного мнения. Тем временем Эрвин эмоционального воскликнул: —…И что вы думаете! Его убийца сейчас находится в зале и как ни в чем не бывало заседает в совете! — он обличительно указал в сторону конкретного человека. — Селия Луньес, вам есть что сказать обществу в свое оправдание⁈ Селия холодно на него взглянула и произнесла в микрофон: — Да, я расправилась с этим кровожадным ублюдком, — подчеркнула она слово «ублюдок» и понизила голос, — сколько бы вы его не защищали и не обеляли, словно его сообщник… И на то был целый ряд причин! Во-первых, его люди напали на мою собственность с до сих пор непонятными мне целями, убили многих моих людей.