Пролог Глава I. Нежданные гости Глава II. В квартире Тагиевых Глава III. Костя-киллер выходит на дело Глава IV. Признание Глава V. Жуткое положение Глава VI. Знакомство с родителями Глава VII. Окончание ночных откровений Глава VIII. Неприятные размышления Глава IX. Отчаянная битва Глава X. Новый возлюбленный Глава XI. Диана Глава XII. Быстрее за дядей Глава XIII. Страшная правда Глава XIV. Объясненья супругов Глава XV. Давняя дружба Глава XVI. Московская гостья Глава XVII. Утро следующего дня Глава XVIII. Прессинг Глава XIX. В травматологии Глава XX. Прыщак и Огрызок Глава XXI. Азмира и Дамира проявляют характер Глава XXII. У поста ДПС Глава XXIII. Подпольное казино Глава XXIV. Волнительные события Глава XXV. Выписка из больницы Глава XXVI. Разговор племянника с дядей Глава XXVII. Пребывание у Анжелики становится неудобным Глава XXVIII. Парк им. В.Я. Степанова Глава XXIX. На поиски Загорулько Глава XXX. В больницу к Дамире Глава XXXI. Недружелюбная беседа с Зариповым Глава XXXII. Встреча в больнице Глава XXXIII. Погоня Глава XXXIV. Нападение Глава XXXV. Украина Глава XXXVI. Борьба за певичку Глава XXXVII. Несостоявшиеся надежды Глава XXXVIII. Последствия коварных интриг Глава XXXIX. Сомнения Глава XL. Два сговора Глава XLI. Кто кого Глава XLII. Жестокая судьба Эпилог * * * Пролог В четвертый четверг воцарившегося над миром мая 2019 года по одному из проспектов Иваново, именуемого в народе, как город-невест, «разрывая» воздух сиренами, несется автомашина скорой помощи, стремящаяся по направлению к детской травматологии, расположенной на улице Любимова дом номер семь. В салоне не новенькой уже «Газели», предназначенной для транспортировки больных, на носилках лежит шестилетняя девочка, находящаяся в тот момент без сознания. Она выглядит, как обыкновенный ребенок, достигший этого возраста. Рост не превышает ста пятнадцати сантиметров; вес соответствует девятнадцати с небольшим килограммам; худощавое телосложение – без признаков полноты; невероятно красивое личико, хоть в основном и округлой формы, но все же имеющее некоторую продолговатость, выглядит неестественно бледным; носик маленький – на конце словно пуговка; небольшие тонкие губы плотно прижаты друг к другу: они бесцветны, словно, полностью утратили «краску»; голову украшают светлые волосы цвета блондинки, заплетенные в две аккуратные косички, перехваченные на концах пушистыми цветными резинками; небольшие круглые ушки плотно прижаты. Над девчушкой склонилась молодая симпатичная медсестра-фельдшер, одетая в спецодежду работников медицинской экстренной службы, которая, двумя пальцами разомкнув ее веки, пытается одновременно изучать ее ослепительной голубизны прекрасные глазки, подсвечивая в них электрическим миниатюрным фонариком. Пациентка не подает признаков жизни: у нее сломано несколько ребер, которые загнулись вовнутрь и пронзили правое легкое, нарушив, тем самым, дыхание и образовав обильное кровотечение внутренней полости. Что же стало причиной такого невольного трагичного состояния милой малышки? Одним часом раньше Холод Диана Андреевна (именно так звали девочку безвольно лежавшую на кушетке) гуляла возле своего пятиэтажного дома, расположенного в районе, носящим название: «Рабочий поселок». Так получилось, что рядом никого из родителей не было: отец – Холод Андрей Вячеславович, являвшийся полицейским в должности оперуполномоченного, находился в это время на службе, мать – Холод Азмира Ренатовна, только-что закончившая работу и вернувшаяся с текстильной фабрики, попутно, забравшая дочурку из детского садика, разрешила ей чуть-чуть погулять одной во дворе, что, в принципе, было той не в диковинку. Сама же отправилась в их трехкомнатную квартиру, чтобы заняться приготовлением ужина. Итак, Диана осталась без присмотра кого-то из старших и занялась тем, что стала бесцельно бегать по неширокой асфальтированной дороге, расположенной перед подъездами, служащей, как подъездные пути, и способной вместить на своей ширине не более единственной машины зараз. Транспортных средств перед домом ставили мало, поэтому, обычно, на всем ее небольшом протяжении не было никакого движения. Основная трасса находилась несколько в стороне, и редкий случай, когда кто-то сбивался с пути и избирал этот участок для дальнейшего продвижения. Так случилось и в этот теплый весенний вечер. Одна московская «фифа», прибывшая в город на встречу с любовником, следуя по навигатору на своей внедорожнике высокой посадки, свернула в этот проулок и только там поняла, что совершила ошибку, так как электронный указатель пути стал показывать ей обратное направление. Молодая красивая девушка, в возрасте двадцати пяти лет, с нанесенной на лицо яркой косметикой, обнаружив, что стала удаляться от интересующей ее цели, с чопорным недовольством остановилась и стала разбираться в путеводителе, пытаясь понять, почему тот допустил эту ошибку. Именно эта ее заминка послужила матери тем сигналом, что, вроде, на улице все спокойно. Поэтому она и ушла, не обратив никакого внимания на стоящую недалеко от подъезда одинокую большую машину. Не успела девушка подняться на третий этаж, где размещалась принадлежащая им квартира, как услышала звук удара в живое тело большой массы движущегося «металла» с характерным треском лопнувшей пластической массы и одновременным вскриком голоса, какой мог быть только у одного человека на свете – это ее маленькой дочери. Молодую Азмиру словно окатили холодной водой, до такой степени сжалось в комочек ее объятое паникой сердце, готовое тут же остановиться, а тело сковало неведомой силой, превратив его в одну-большую «ледышку». На доли секунды она замерла, но «растопленная» материнской любовью и сильнейшей душевной болью, стремглав кинулась вниз спасать свою крохотную дочурку. Что же с той приключилось? Незнакомка, исправив в навигаторе возникшие недочеты и снова введя нужный ей в этом городе адрес, построила путь и, не оглядываясь назад и даже не посмотрев в зеркала заднего вида, включила заднюю передачу и резко нажала на газ. Автомобиль стремительно стал набирать ускорение и помчался, двигаясь задом. Внезапно, молодая красавица почувствовала характерный удар, означающий только одно – наезд на стоящего позади человека, сопровождаемый громким вскриком детского голоса. «Пошли вы на «хер», грязные «нищеброды»: нечего лезть под колеса», – сказала она про себя и, даже не остановившись посмотреть, что случилось, продолжила уезжать, скрываясь с места организованного ею же происшествия. Диана, видя, как на нее на бешеной скорости мчится большая машина, пронзительно закричала и, в тот же момент, получила сильнейший удар пластической частью заднего бампера по своему маленькому хрупкому телу. Толчок был настолько болезненно-сильным, что девчушка, тут же, еще до падения, потеряла сознание и только после этого завалилась на автодорогу. Упала она таким образом, что оказалась под корпусом внедорожника, не попав под колеса и ничем более не задетая. Сломанных ребер оказалось достаточно, чтобы погрузить эту малышку в одно из самых глубоких бессознательных состояний. Мать выбежала в тот момент, когда ее дочь в одиночестве лежала посередине не широкой автодороги и не подавала признаков жизни. Ее взгляд, обычно такой самоуверенный и, даже несколько наглый, выражающий внутреннее превосходство натуры, готовой подчинять себе более слабых, на этот раз выражал неподдельный ужас и страх возможной утраты. Молодая девушка двадцати шестилетнего возраста – она имела превосходное стройное тело без каких-либо признаков полноты. Оно было просто прекрасно: невысокий рост, стремящийся к среднему; третий размер упругой груди, скрывающейся за плотно прилегающей к корпусу разноцветной майкой отливающей серебром; узкая талия, подчеркнутая, как верхней одеждой, так и спускающимися книзу, в обтяжку, синими джинсами с модными потертостями на расширенных бедрах, плавно переходящих в прямые нижние части красивейших ног, обутых в узкие туфли-лодочки на двухсантиметровом небольшом каблучке. Лицо ее если сказать просто прекрасно – это значит не сказать ничего. Оно было таким очаровательно-восхитительным, что невольно приковывало к себе взгляд любого, кто только смел на него посмотреть. Ровные без единых изъянов с небольшой продолговатостью формы первым делом обращали на себя внимание большими темно-карими глазками; обода век, с неяркой косметикой, украшали длинные естественные слегка затушеванные ресницы; прямой нос идеальных размеров на самом конце был немного вздернут, что ничуть не умаляло общей притягательной красоты, а придавало личику какой-то дополнительной нежности; ее «пылающие» уста оттенком были схожи с кораллами, и совсем не требовали помады; смуглая гладкая кожа выдавала принадлежность к татарской национальности, что несколько соответствовало истине, так-как ее отец был чистокровный татарин; небольшие ушки чуть отстояли от головы, но это было столь незначительно, что совершено не портило общего вида; черные длинные пышные волосы были собраны в «хвост» перетянутый широкой красивой резинкой. Выскочив на улицу, Азмира тут же бросилась к лежащей без движения дочери и, опустившись перед ней на колени, склонилась, обхватив маленькое тельце своими руками, после чего разразилась безудержными рыданиями, сопровождая их громкими криками, прижав небольшую головку к груди. Словно большие бриллианты, катились ее крупные слезы по обеим щекам, падая на бездвижную дочку, будто бы таким образом можно было вернуть ей сознание. Холод погрузилась в какое-то неопределенное состояние некого забытья, забыв обо всем на свете, будто не предполагая, что ребенка нужно спасать и вызывать медицинских работников. Она так бы и продолжала стенать, не обращая ни на что в округе внимания, если бы не проходившие мимо соседи, которые додумались позвонить по ноль три и вызвать скорую помощь. Видавшая-виды «Газель» приехала, на удивление, быстро, создав у окружающих впечатление, что стояла за углом дома в ожидании именно этого вызова. Раненую девочку еле оторвали от матери, чтобы погрузить на носилки, установленные в заднем салоне больничной машины. Диане, тут же поставили капельницу, после чего уже можно было двинуться в путь. Мать ни в коем случае не хотела расставаться со своей маленькой девочкой и напросилась в скорую помощь сопровождать ее до травм-пункта. Медсестра-фельдшер не посмела ей отказать, и Азмира, продолжая «биться» в истерике, залезла в передвижную реанимацию. На полной скорости, какую-только позволили мастерство водителя и мощность двигателя «потрепанной» в поездках «Газели», погнали в главную травматологию этого города, основным направлением деятельности которой являлся прием пострадавших детей. Весь путь занял чуть более сорока минут, и, наконец, пострадавшая малютка была доставлена для оказания ей экстренной медицинской помощи. Не отключая присоединенной к руке лекарственной капельницы, девочку прямо с ней вынесли на улицу и быстрым шагом покатили носилки в сторону здания хирургических отделений. Холод все это время семенила рядом с профессиональным составом больницы, но не успели они еще приблизится к операционным палатам, как путь ей преградил пожилого возраста доктор, одетый в специальный халат синего цвета и тоном, не терпящим возражений, строго сказал: – Дальше нельзя. Ей будут делать сейчас операцию. Посторонним туда вход воспрещен. – Но там моя дочь!!! – кричала Азмира, не в силах расстаться с ребенком в столь сложной для нее ситуации и не в силах сбросить с себя состояние охватившей ее истерики, – Пустите! – набросилась она с кулаками на медработника, преградившего ей дорогу, – Вы не имеете права! Я все равно буду с дочкой, даже если мне самой придется здесь умереть! Вы не понимаете, как она мне дорога! Врач был выше «развоевавшейся» девушки чуть ли ни на целую голову, много шире в плечах и гораздо физически развитей; его суровое вытянутое лицо с грубой кожей не выражало совсем никаких эмоций: он словно бы уже давно привык к такому изъявлению материнского горя и ничем не выдавал терзающих душу волнений. Однако, не смотря на свои внешние габариты и внешне спокойное выражение, ему с огромным трудом удавалось сдержать эту отчаявшуюся маму, рвущуюся к бесчувственной дочери. Пришлось даже вызывать снизу охрану, чтобы убрать Холод от операционной палаты, после чего, только, доктор смог пройти внутрь и, наконец, приступить к своему делу, направленному на спасение маленькой девочки. Пока Азмира никак не могла справиться с охватившими истерическими проявлениями нахлынувших чувств, ее муж – Холод Андрей Вячеславович, находившийся в это время на службе, по звонку от соседей узнал, какое произошло несчастье с его маленькой дочерью.