Девушка стоит на противоположной стороне и ждёт меня. Я фыркаю, отрываю взгляд от парня и решительно прохожу мимо него прямо через центр образовавшегося круга. Я слышу, как незнакомец поднимается. — Кто это? — спрашивает парень, только что валявшийся у меня в ногах. — Не знаю, новенькая, наверное. Я догоняю девчонок — мы выбираемся из толпы и спускаемся на первый этаж. Перед глазами мелькает прожигающий насквозь взгляд, и я трясу головой, чтобы избавиться от него. Так, Соня. Ещё влюбиться тебе не хватало. Нет, нет, нет и ещё раз нет. — А кто это был? — спрашиваю я, когда мы заходим в столовую. Здесь пахнет котлетами и картошкой. — Это, детка, Егор Штормов, — Яна фыркает. — Наша, так сказать, знаменитость. Тот ещё придурок. Не советую с ним связываться. Он двинут на боксе и ничего кроме него не признаёт. Она подходит к витрине и начинает выбирать булочку. Я встаю рядом, бегло осматривая еду, и вдруг понимаю, что мне хочется мяса. Котлетку с пюрешкой. — Не обращай внимания, — шепчет Юля, когда Яна отходит в сторону. — Она просто была влюблена в Егора, а он её отшил. Вот и бесится. — М, — я продвигаюсь в очереди, чтобы купить комплекс. — Да мне как-то всё равно. Юля ничего не отвечает и кладёт к себе на поднос салат. Я повторяю за ней и беру пюре с подливой, затем прошу положить мне две котлетки. Что-то я сегодня сильно проголодалась. Может быть, просто с утра не позавтракала… 2 Breakaway — The Bitter Truth Егор. Утреннее солнце совершенно не греет — небо чистое и ясное, и январский мороз сегодня не щадит. Щёки пылают, пар вырывается изо рта, музыка в наушниках заставляет кровь закипать. Хотя нет, кровь бурлит во мне не из-за песни, а из-за пятнадцатого круга, который я нарезаю по школьным трибунам. Лёгкие горят, дыхание хриплое и медленное, не смотря на длительную пробежку. Я взбегаю по ступеням, проношусь между рядами, а потом спускаюсь с другой стороны. Что может быть лучше пробежки перед занятиями, тем более, что мне сегодня ко второму уроку. Я замечаю у первых рядов Матвея и меняю траекторию, чтобы поздороваться с другом. На ходу снимаю наушники и прячу в карман, так и не выключив трек. Шум песни я могу различить, даже когда закрываю змейку. Надо всё-таки прекращать слушать музыку на полную громкость. Я сбегаю вниз по ступеням и оказываюсь рядом с коренастым одноклассником, чьи чёрные смоляные волосы сильно выделяются на фоне белоснежных сугробов. Парень никогда не носит шапки — они его раздражают. — Привет, — выдыхаю я. Я останавливаюсь, но не прекращаю двигаться. Подпрыгиваю на одном месте и делаю несколько финтов, словно уклоняюсь от противника, затем машинально наношу пару ударов по воздуху. — Здорово, — Матвей курит. Я морщусь, когда едкий дым ударяет мне в нос, и поджимаю губы. — Чего так рано? — я, наконец, замираю, переводя дыхание, и прищуриваюсь, поднимая взгляд на ледяное солнце. — Рано? Ты на время смотрел? Урок через полчаса, — его почти чёрные глаза бегло осматривают меня. Я улыбаюсь, разминаю шею, практически ощущая, как та хрустит, и поправляю съехавшую шапку. — Я и говорю: рано, — я прокашливаюсь. Хочется пить. — За полчаса можно целый мир спасти. Матвей закатывает глаза и перебирает снег ботинком, затягиваясь в очередной раз. Я облокачиваюсь о перила и смотрю на друга: он всегда был спокойным и медлительным, в отличие от меня. Да и спортом особо не увлекался. Зато, если уж где-то затеваются стрелки или разборки, он всегда готов подстраховать. А ещё, не смотря на его милую мордашку, парень до дикости скромный. С девчонками ладить вообще не умеет. — Ты сначала себя в порядок приведи, а то потом на весь класс вонять будешь, — безразлично бормочет Матвей. — Чувак, — я хлопаю его по плечу. — Я живу через дорогу. Я улыбаюсь и отстраняюсь от перил. — Увидимся на уроке, я как раз ещё успею принять душ и перекусить. Мы стукаемся кулаками. — Не опоздай, — усмехается друг, когда я уже направляюсь к выходу со стадиона. — Ты же меня знаешь! — смеюсь. Я снова перехожу на трусцу, решая пробежаться до дома. Снег хрустит под ногами, и холодный морозный воздух, проникая в мои лёгкие, заставляет пощипывать нос. Я огибаю школу и выбегаю на главную улицу — мой дом на самом деле находится всего в паре минут ходьбы от остановки, и это действительно классно. Не нужно тратить много времени, чтобы добраться до занятий. Хотя прикрыться тем, что забыл тетрадь с домашней работой, тоже не получится, потому что сразу могут отправить за ней домой. Это, наверное, единственный минус жить рядом с учебным заведением. В квартиру я влетаю спустя минуты четыре, скидываю кроссовки и прохожу на кухню, чтобы проверить, дома ли родители. Никого нет. Заглядываю в холодильник, даже не снимая куртки, и достаю оттуда тарелку со вчерашним ужином, который оставила мне мать. Ставлю её в микроволновку, возвращаюсь в коридор и снимаю шапку. Затем куртку вешаю на крючок. Так, нужно сходить в душ, пока еда разогревается. Я стягиваю одежду, бросая её прямо на пол, и забираюсь в душ. Мышцы приятно ноют после утренней пробежки, но это ещё что! Вечером меня ждёт тренировка в секции, так что вот там я точно поиздеваюсь над своим телом. Много времени на водные процедуры мне не требуется — последний раз ополаскиваю волосы и выбираюсь из ванны, хватая полотенце. Наспех вытираюсь и обматываю его вокруг бёдер, затем возвращаюсь на кухню, беру тарелку с разогретой едой и заваливаюсь на диванчик. Включаю спортивный канал и залипаю на боях без правил. Вообще, нельзя мне этого делать, особенно перед школой, потому что каждый раз происходит одно и тоже: я забываю о времени, о занятиях и вообще обо всё на свете. Единственное, что меня интересует в такие моменты, кто отстоит раунд, а кто отправится в нокаут. И эти их ужасные ошибки! Они что ли не понимают, что лучше нужно делать в этих ситуациях? Их что, ставить блок никогда не учили? Почему они постоянно пропускают удары? В итоге я в очередной раз опаздываю на урок, и когда влетаю в класс, громко распахивая двери, никто почему-то не удивляется. Я даже не успеваю извиниться. — Штормов, ты живёшь в соседнем доме, когда уже начнёшь вовремя приходить на занятия? — Сергей Петрович, учитель химии, качает головой, осматривая меня. — Ну, Сергей Петрович, — весело тяну я, прикрывая за собой дверь. — Там бокс показывали… Мужчина отмахивается, разрешая мне сесть на место, потому что все прекрасно знают, если я заговорю про бокс, то меня уже будет не остановить. Я сажусь на своё место и бросаю сумку на пол, широко зевая. Если честно, вообще не понимаю, зачем мне ходить в школу и получать аттестат. Я же планирую заниматься боксом, выйти на региональные соревнования, а потом и до мировых недалеко. А оценки никак не повлияют на мои навыки. Но если брошу школу, то мне достанется от матери, а потом и от отца. Так что доучусь последние пару лет, и свобода. *** — Я же говорил, что не успеешь вовремя, — издевается Матвей, когда мы выходим из кабинета завуча, который в очередной раз отчитывал меня за опоздания. У нас было окно, поэтому Галина Евгеньевна перехватила меня как раз в тот момент, когда мы собирались в столовку. Хотели успеть до перемены, пока туда народ не набежал. Заканчивался третий урок, и до звонка оставалось буквально несколько минут. — Ты сказал, «не опоздай», — передразниваю его я. — А это разные вещи. — Да ну? — смеётся парень. Я останавливаюсь посреди коридора и смотрю на друга. — Вот тебе что докопаться не до кого? — Да, — он пожимает плечом. — Ты один здесь. — Чё, борзый такой? — я снимаю с плеча рюкзак и бросаю на пол. — Вот давай без этого, — стонет Матвей, понимая, что я от него теперь не отстану. Я улыбаюсь, облизывая пересохшие губы, и толкаю друга в плечо, затем обхожу его, заходя за спину, немного подпрыгиваю и склоняю голову, разминая шею. — Давай-давай, посмотрим, чему я тебя научил, — бросаю я. — Или хочешь, чтобы я на глазах у всей школы надрал тебе зад? Матвей неохотно оборачивается и морщится. Такие дружеские поединки между нами не в первый раз, и парень прекрасно знает, что если я буду драться с ним всерьёз, то могу отправить его в нокаут с первого же удара. Пусть он и не прочь помахаться, но в этом у меня всё-таки будет преимущество. Я занимаюсь боксом с шести лет. Сжав кулаки, я поднимаю руки перед собой и делаю несколько дразнящих выпадов. — Ты струсил? — насмехаюсь я. — Хочешь сдаться, так и скажи. — Ещё чего, — Матвей следует моему примеру и бросает сумку на пол прямо в тот момент, когда я собираюсь ударить его в челюсть. Парень ставит блок, и я отпрыгиваю назад. — Ну, ладно, — бормочет он. — Ты же знаешь, что потом от завуча проблем не оберёмся? — Знаю, — весело говорю я.