― А ты чувствовала хоть какое–то воздействие? Похоже, мое предположение зацепило мирэ. ― Нет, но, если честно, я не знаю, я просто не умею чувствовать чужую магию. Мне со своей бы научиться справляться, особенно в последнее время. В момент нападения я больше была сосредоточена на том, чтобы случайно не подлечить ту «нежить», да следила за вашими ранами. ― Да, это у тебя получается отлично, поверь, я был поражён твоими способностями, это впечатляет! Похвала мужа была приятна, но больше всего пришлось по душе, с какой теплотой он это говорил. Кажется, я начала привыкать к не хмурящемуся, холодному Орму. ― Раньше мои способности были намного скромнее, но стоило тебе оказаться поблизости, как я словно перешла на новый уровень. Феникс улыбнулся и как–то загадочно кивнул, а потом резко перехватил мою руку, потянувшуюся к очередному куску сыра, и сладко поцеловал. ― А представь, что ты сможешь теперь, ― улыбка мирэ стала заигрывающей и многообещающей. ― Я вижу жизненные потоки куда ещё лучше. ― Не знаю, это уже зависит от твоей внутренней силы, а как я успел увидеть, её у тебя хоть отбавляй! Мило. Даже самой стало интересно, какой апгрейд случился на этот раз. Если уж просто нахождение мирэ рядом спровоцировало такие всплески, то что ожидать теперь? ― Я бы хотела попросить тебя об одном одолжении, ― перестав жевать, посмотрела на Орма серьёзно, но свою руку не стала выдёргивать из его ладони. Дождавшись внимания феникса, продолжила. ― Не сообщай никому о том, что я твоя жена. ― Не понял, почему это? ― тут же возмутился Орм, возвращая серьёзное выражение лицу. Но почему–то не была удивлена такой реакции и даже ожидала её. ― Я не хочу, чтобы знали, что я первая выжившая, мне не нужно всеобщее внимание. Честно говоря, произнеся это, я ждала, что Орм рассмеётся мне в лицо, но феникс остался максимально серьёзным и о чём–то некоторое время думал. Я молчала и ждала ответа. Мне действительно даже страшно было подумать, что со мной будет, когда народ узнает, кто я. Правда, раньше я боялась, что меня убьют, а теперь что канонизируют. Мне не нужна такая всемирная слава. ― Хорошо, ― вдруг согласился Орм, чем сильно меня удивил. ― Никто не узнает, что ты первая выжившая, но… Почему–то эта «но» показалось мне зловещей. Я замерла в ожидании, что за условие за ним последует. ― Но ты есть и будешь моей женой для меня и всех живущих этого мира. Говорил Орм это таким тоном, будто хотел в корне пресечь все мои возражения. Но возражать я не собиралась: почему–то решила, а почему нет? В моём мире любой мечтает найти свою половинку, меня перенесло в другой мир к этой самой половинке, так почему не попробовать? ― Ладно, но с Кэролайн и всей заварушкой вокруг её несостоявшегося замужества разбираешься так, чтобы меня это не касалось никаким боком. Выставила уже свои условия — скандалы обиженной женщины я не собиралась выслушивать. Тем более я не понаслышке знаю, какие истерики закатывает госпожа «икотошная» и как может впиться своими острыми коготками в спину. ― Хорошо, ― вновь согласился феникс, и теперь уже улыбнулся. ― И скрой пока эту печать, ― выставила вперёд вторую руку, где горела татушка, ― а заодно и свою довольную улыбку, ― не сдержалась, подколола счастливо разулыбавшегося нахала. ― Прости, но теперь это невозможно сделать, ― без толики сожаления прозвучало в ответ. Глава 19 ― Отлично, ― разочарованно вздохнула, глядя на тыльную сторону ладони, — значит, будем действовать по старинке: спрячем её, забинтовав. Недолго думая, схватила хлопковое полотенце и разорвала его на нужного размера ленту на ходу, вспоминая все навыки правильного оказания первой помощи при порезе. Пара минут — и брачная печать была замаскирована под хорошо обработанную рану. ― Кем ты была в своём мире? ― совсем уже неожиданно спросил феникс, внимательно наблюдая за тем, как я ловко орудую тряпицей. ― Никем, ― честно ответила, любуясь результатом своей работы, ― я почти закончила учиться в универе, но заболела и про учёбу пришлось забыть. ― В твоём мире нет целителей? ― Есть, но в моём мире есть такие болезни, которые неподвластны даже самому лучшему целителю. Это здесь магия делает невозможное, там, откуда я родом, мы можем надеяться только на себя и на свой ум, — у нас нет магии. ― Совсем? ― Совсем, хотя, многие хотят верить, что есть. У нас даже есть истории, где непременно присутствует магия и, кстати, фениксы в них тоже фигурируют. Такие истории сказками называются и рассказывают их детям на ночь. Кстати, они в них верят. А я вот, благодаря тебе, в одну из таких сказок попала, и теперь не просто верю в магию, а ещё и сама ею обладаю, ― здесь уже я разулыбалась, как девчонка. Ну а кто бы отказался от возможности увидеть и тем более иметь в распоряжении такие силы? ―Знаешь, я и представить себе не мог, насколько ты удивительная, ― улыбнувшись одними глазами, Орм вдруг оказался рядом со мной. ― Ты моё маленькое солнце, теперь я понимаю, насколько моя жизнь была пуста и холодна до твоего появления. И как невыносимо быть вдали от тебя. Хриплый голос Орма пробирал до мурашек, не помню, на каком слове этого признания я сама потянулась за поцелуем, позабыв обо всём. Сама я пока не решалась на такие откровения, но слушать их готова была вечно, особенно с таким страстным сопровождением. И пепел с тем, что мы совсем недавно оделись и вроде как не собирались больше сегодня «забываться». Глава 19 Робкий стук в дверь заставил выпрыгнуть из туманных сновидений. Мне снился дом, залитый тёплым светом. Льющийся из всех окон, он ослеплял, размывая всё вокруг. Мебель, рисунок на обоях, ковёр на полу — всё будто было покрыто поддёргивающейся рябью. Но меня это не пугало: я точно знала, где что стоит, и как оно выглядит, и, протяни я руку вон к тому креслу, обязательно нащупаю на деревянном подлокотнике небольшую вмятину, которая образовалась там по моей вине: я уронила на него утюг, когда спешила на первое в своей жизни свидание. Брат тогда долго замазывал эту вмятину воском, стараясь скрыть последствие моей неуклюжести, иначе сидеть бы мне тогда дома, а не гулять по парку с Лёшкой из параллельного класса. Сейчас я стояла посреди комнаты и постоянно оглядывалась по сторонам в ожидании, что вот–вот из соседней комнаты выйдет мама и, как когда–то, улыбнувшись одними глазами, предложит попить чая с её любимой халвой, которую я никогда не любила, но ради неё сейчас бы съела и тонну. Я всё стаяла и ждала, но ничего не происходило: лишь яркие лучи, ослепляя меня, всё так же дарили тепло. Приоткрыв чуть глаза, поняла, что свет тот лился из окна, за которым уже давно наступило утро, а тепло исходит от крепко обнимающего меня, спящую, мужа. Странно, но мне нравилось происходящее между нами всё больше и больше: похоже, я почти стала верить в эту их истинность. Кто бы мог подумать, что этот мужчина, казавшийся мне камнем, окутанным ледяной коркой, может быть настолько нежным и обжигающе страстным одновременно! Даже сейчас, когда он спит, я чувствую его внутренний огонь. Я так и не обдумала произошедшее как следует: мне просто не давали это сделать. Возможно, оно и правильно: начни я копаться в случившемся сразу, обязательно нашла бы миллион причин, почему не стоит этому продолжаться. Сейчас же, когда я «переспала» с этим, даже не хочу искать оправдание, которое могло бы объяснить мою легкомысленность. Почему–то крепкие объятия и щекочущее равномерное дыхание в затылок говорят мне, что так и должно быть. Я всё–таки его супруга и, если рассуждать с этой стороны, то ничего предосудительного не сделала, а тот факт, что теперь я ещё и бессмертна, вообще радовал. Это же надо, столько времени показывать «дулю» смертушке и всё же постоянно бояться всего и вся. Эх, расстроилась, наверное, подруга, что не получилось меня подкосить. От этой мысли я удовлетворённо зажмурилась: захотелось даже хихикнуть довольно, но повторившийся, то ли стук, то ли поскрёбывание в дверь заставили сдержаться. Хотела было попробовать вынырнуть из крепких объятий мужа, но Орм меня опередил ― сам встал. От внезапного ощущения свободы тело тут же покрылось мурашками. Оказывается, в комнате не так уж и тепло. Я ощутила тяжесть тёплого покрывала, накрывшего меня почти сразу, а в тот момент, когда Орм встал, пришло новое ощущение защиты и желание ещё немного поваляться. Поэтому не стала показывать, что тоже проснулась — так и осталась лежать спиной к происходящему. Гостем оказался Морин: его голос я узнала сразу, несмотря на то, что говорил он полушёпотом и слова его были еле различимы. Кажется, ему срочно нужно было показать что–то Орму, но вот что, я не расслышала. Зато по постоянным вздохам поняла, что он очень возбуждён. ― Сейчас приду, ― также едва слышно ответил ему феникс и закрыл дверь, но тут же её вновь раскрыл. ― И, Мор, Ри позавтракать нужно. «Ну надо же, а кое–кто не так уж и неисправим», ― улыбнулась услышанному, но так и не обнаружила своё пробуждение. Стало интересно: разбудит ли меня Орм. Снова закрыв дверь, феникс поспешил в купальню, вышел оттуда быстро и, подойдя к кровати, ненадолго замер. ― Охраняй моё сокровище, ― вдруг прошептал у самого моего лица, после чуть коснулся губами лба. В области шеи тут же защекотало: цепкие коготки прочертили дорожку к плечу, ища удобное место, уже зная мою ящерку, конечно же, для продолжения сна. Это существо искало тёплое местечко, где бы ей прикорнуть, как только появлялась такая возможность. ― Я ненадолго, дождись меня, — всё также шепотом проговорил феникс теперь у самого моего уха, давая понять, что знает о том, что я не сплю. Притворяться больше не стала: приоткрыла сначала один глаз, а затем и второй, щурясь при этом от яркого солнечного света, льющегося из окна. Орм улыбался, глядя на меня улыбкой мальчишки, обнажая небольшую ямочку на правой щеке. ― Надеюсь, это не из–за моего растрёпанного вида ты улыбаешься, словно кот, наевшийся сметаны, ― пробурчала, прячась под одеяло. ― А ты язва по утрам, ― с усмешкой прозвучало в ответ, ― Поверь, ты прекрасна и, если бы не это покрывало, прячущее тебя от меня, а за дверью не сопел бы Мор, я бы тебе это доказал, ― соблазнительно промурлыкал мирэ, ― А, может, ну его: пускай подождёт? ― Иди уже: пожалей бедолагу, он со вчерашнего вечера скребётся в эту дверь, ― улыбнулась порыву мужа вновь оставить без внимания такую настойчивость смотрителя этого храма. ― Жестокая. — Это я жестокая? Тебя ждут ― мучитель, скинув покрывало с головы, как можно серьёзнее посмотрела на мужа и указала на дверь пальцем. Но удержать серьёзный вид не смогла ― прыснула смехом, глядя на жадно замершие на моём оголённом плече огненные глаза.