Лиля немного огляделась и сообразила, что это скорее всего ординаторская, вокруг стояли столы с компьютерами, заваленные бумагами. За одним столом сидела девушка, по всей видимости врач, что – то писала. Подняла голову и спокойно сказала: – Борис Львович. – Где он? – снова задал вопрос Сашка. – В кабинете своем, стучите громче. Сашка снова потащил Лилю за собой по коридору, только к другому кабинету. Не церемонясь постучал кулаком в дверное полотно. Через несколько минут дверь открыл слегка заспанный доктор. – Баринов, – поприветствовал Александра, – каким ветром? – Привет, Боря, – обратился по имени, – к тебе вечером должны были привезти бабушку этой замечательной девушки, нам бы узнать, в каком она состоянии и что можно сделать. Заведующий отделением неврологии внимательно осмотрел девушку и то, как крепко она сжимала Баринова за руку. Хмыкнул себе под нос и проговорил: – Проходите, присаживайтесь, побеседуем, – сделал приглашающий жест рукой. После выяснения данных бабушки, Борис Львович вздохнул и спокойно произнес: –У вашей бабушки обширное кровоизлияние, в ее возрасте сами понимаете, – замолчал ненадолго, позволив переварить Лиле эту мысль, – все что могу для вас сделать, это пустить в реанимацию, попрощаться. Лиля снова начала всхлипывать, Сашка прижал ее к себе. Борис Львович вышел в коридор и вернулся со стаканом воды и таблетками, поставил все на стол. – Пейте, милая барышня, – приказал строгим тоном, – это валерианка, штучек шесть сразу, нормально будет. Сейчас придет медсестра, проводит вас, предупреждаю сразу, у вас будет не более десяти минут, трогать руками в реанимации ничего нельзя. Вам все понятно? Лиля, успевшая выпить воды и предложенные таблетки и слегка успокоиться кивнула. –Мы с Александром Викторовичем вас будем здесь ждать, чайку попьём. – Жизни учить будешь? – первый начал Сашка, когда Лиля с медсестрой покинули кабинет. – Что ты, даже в мыслях не было, – усмехнулся Борис Львович, – куда мне. – Боря, мы сто лет знакомы, говори уже, не юли. – Тебя сегодня половина больницы видела, скрыть от Юльки не получится, – констатировал доктор – Она знает. – Даже так? – выгнул бровь Борис. – Кто-то уже донес, – с досадой проговорил Сашка. – Ну, и что наша Барыня? – с интересом спросил Борис. – В городскую квартиру собралась переехать. Ей Галка предложила место в столице, у них консультацией заведовать, думает туда уехать. – Это она правильно. Юлька – баба мало того, что не глупая, так ещё и волевая, но наши местные змеюги ее поедом съедят, когда узнают, что ты её на молоденькую променял. Так что может и правильно, что переезжать собралась. Тебе лицо Горский поди разукрасил, – кивнул, глядя на боевые отметины Сашки Борис. – Гора, кто ж ещё? – За Юльку заступался? – Нет, отбивался, я думал, что он Юльке трепанул, вот и не сдержался, а за Горой ты знаешь, не заржавеет. – Наворотил, ты, Саня дел, – вздохнул доктор, – Горский с тобой двадцать лет дружит, это раз, а во – вторых, расстраивать Юльку он бы в жизни не стал. Он же на нее молится. – Скажешь тоже. – Скажу, Саша, скажу. То, что Юлька тянуть резину не стала, а сразу все отрубила – молодец, тяжело, но надо, оно может и ещё раньше надо было, да Кирилл меньше был. – Ты сейчас о чем это? – не понял рассуждений врача Сашка. – Саша, скажи мне, ты правда за двадцать лет так и не понял, что Горский твою Юльку любит до белых рябей в глазах? Он же за нее землю жрать готов, под пулю, нож, да что угодно, только бы Юльку не расстраивать. А ты сидишь и не ценишь того счастья, которое тебе досталось. Баринов, у тебя друг, ради вашей дружбы чувства свои в узелок завязал, Юлька возле тебя растанцовывается, решение приняла, чтобы ты, миленький не мучался. А ты как потребитель. Увидел девочку красивую и что? Либидо взыграло, про бабулю помог узнать, писанулся, герой. Юлька сказала, что уезжает, а ты и выдохнул, что самому решение принимать не надо. Кто – то ей натрындел про твои шашни, а ты рад, что самому неприятный разговор составлять не надо. Сашка встал у стола, нависая над ним всей своей мощной фигурой, упер кулаки в столешницу. – По – твоему я весь такой козел получаюсь, все возле меня хороводятся, а я барин только пользуюсь. Только я Гору не просил молчать, мог бы озвучить свои чувства, на равных за Юльку боролись. Может она бы тогда его выбрала, думаешь я не уступил бы, подлецом считаешь? – начал выходить из себя Сашка, повышая голос. – Сядь, – резко осадил его Борис Львович, – чего вопишь, этак у меня больные из комы повыходят. Чего уж теперь, сложилось так, как сложилось, – произнес с тяжелым вздохом. У вас с Юляхой получился крепкий брак, тихая семейная гавань, без искр из глаз. Сын хороший. Все проходит, Саш, и это пройдет. Прервал их междусобойчик вызов из реанимации, Борис, со свойственным врачам его опыта и положения устало констатировал: – Отъехала бабуля. Сашка недоуменно на него уставился. – Не надо на меня так смотреть, узоров на мне нет, забирай иди свою барышню, вези домой, отпаивай успокоительным, – кивнул на пузырек таблеток. Координаты приличного похоронного агенства я тебе сброшу. Тело забрать можно будет завтра. Сашка молча кивну, подхватил со стола пузырек и первым отправился к выходу. В коридоре увидел Лилю, сидящую у стены и рыдающую взахлёб. Маленькое тело сотрясалось от рыданий. Сашка быстро подошёл и опустившись на колени присел перед Лилей, отнимая ее ладони от лица. – Саш, Саш, ба..,ба…, – силилась сказать и не могла связать слова в предложение. – Знаю, все знаю, – тихо проговорил Сашка, вытирая большими пальцами слезы с ее щек. Присел рядом, опираясь спиной на стену и вытягивая ноги. Лилю перетащил к себе на колени, крепко обнимая. Лиля продолжала рыдать, обильно смачивая рубашку Александра своими слезами. Через некоторое время в поле их зрения показались белые сабо и брюки от больничной формы. – Ребят, у нас здесь неврологическое отделение, а не прощальный зал, – произнес Борис Львович, – езжайте домой. Сашка поднял на него глаза, слегка кивнул, поднялся с места, продолжая удерживать Лилю в объятиях. Она, измотавшись эмоционально, повисла в его руках безвольной тряпичной куклой. Сашка шел по коридору, рассекая его как корабль рассекает носом водную гладь. А спину ему сверлили злые и завистливые взгляды сотрудниц отделения неврологии городской больницы, готовые детально обсудить и передать коллегам все подробности его сегодняшнего появления здесь. Лиля на судьбу никогда не роптала, принимала стойко все ее удары, старалась не прогнуться под гнетом жизненных обстоятельств. Но как же тяжело, когда уходят родные люди. Кто – то придумал, что время лечит, боль с годами становится меньше. Враньё, ничего оно не лечит, не забывается, легче не становится. Уже прошло много лет, с тех пор, как погибли родители и младший брат, а воспоминания о них до сих пор причиняют нестерпимую боль. После смерти родителей с Лилей всегда рядом была бабушка, она стала самым родным и близким человеком на свете, теперь вот и она ушла. В реанимации, стоя возле ее кровати Лиля чувствовала, что к бабушке приближается старуха с косой. Лицо стало не просто мертвенно – бледным, оно посерело, скулы заострились, губы побледнели, даже волосы стали не просто седыми, а тоже какими – то серыми. Чувствовала, но сделать ничего не могла, даже за руку взять, чтобы ощутить последние крохи тепла, ещё не покинувшие болезненное тело. Потом приборы запищали, медсестра засуетилась и быстро выперла Лилю в коридор. Ноги подвели и Лиля сползла по стенке вниз. Слезы неконтролируемо текли из глаз. Мимо пронеслись с топотом врачи, некоторое время царила суета, а потом наступила оглушающая тишина, придавила гранитной плитой. Лиле хотелось ее разрушить, закричать во всю мощь лёгких, срывая голос, но из горло выходило только слабое клокотание. Через некоторое время сквозь муть перед глазами увидела крупный мужской силуэт. Гадать кто это смысла не было. Потом ее подхватили и прижали к большому горячему телу. В объятия Александра было спокойно, он как якорь удерживал ее от того, чтобы она не съехала в пучину отчаяния. Последнее что Лиля помнит, как он нес ее по больничному коридору, дальше она скорее всего ненадолго отрубилась и пришла в себя только в своей квартире. Александр усадил ее в кухне на табурет и заставлял выпить воды с какими – то таблетками. Лиля послушно проглотила таблетки и запила водой. Подняла глаза вверх и сфокусировала взгляд на Александре: – Саш, не уходи пожалуйста, – тихо попросила, – я наверное не имею права просить, но не смогу одна тут, – слабой рукой махнула в сторону квартиры. Он тут же присел перед ней на корточки, ладошками оглаживая ее лицо: –Что ты, никуда не уйду, с тобой буду, куда я теперь от тебя, – констатировал с грустной улыбкой. Лиля всхлипнула и прижалась к Александру, крепко обхватив его руками за шею. Сашка поднялся, подхватывая ее на руки и пошел по коридору. Квартира была двухкомнатная, угадать где комната Лили, а в какой проживала бабушка труда не составило. Александр занёс Лилю в ее комнату и посадил на диван. –Надо зеркала закрыть, – тихо проговорила Лиля, – там простыни в шкафу на второй полке, и бабушкину постель убрать в мусорные пакеты, я наверное сама не смогу. –Ложись, я все сделаю, – кивнул на диван. –Диван разложить нужно, – отводя глаза произнесла Лиля. Сашка молча подошёл, поднял ее с дивана, поднял диванную сидушку, под ней оказался бельевой ящик, где лежали одеяла и простыни. Александр ловко их выудил, потянул диван на себя, механизм лягушка сработал без осечки. Мужчина ловко растелил простынь, разложил подушки и расправил одеяло. Повернулся к стоящей столбом Лиле. – Ложись, я пока с зеркалами разберусь.