Кутаюсь в мягкий плед на широкой террасе, раскачивая коляску, чтобы Николя спал крепче. Пока ещё совсем не похолодало, хочется побольше проводить времени на свежем воздухе. Мне нравился дом, тут всё было продумано. В каждом его уголке было комфортно и эстетично. Например, терраса была так устроена, что ты мог отдыхать на ней в любую погоду. Сюда не задувал ветер, навес защищал от дождя. Для особо сильных холодов тут стояли газовые грелки. – Ваш? – Лысый Жека поднимается на веранду, заглядывая в коляску и мило улыбаясь. Если его хищную улыбку вообще можно назвать милой. Его вопрос вызывает во мне саркастичную реакцию. Смуглая кожа передалась по наследству сыну, поэтому чей он – было очевидно без слов. В этом доме больше не было мулатов. – Богатырь. – Спасибо. – Благодарю мужчину, рассматривая внимательно Лысого. Так интересно знакомиться с людьми, открывая для себя. Вот стоит перед тобой человек, ты ничего не знаешь о нём, можно только гадать, что он из себя представляет, какой у него характер и на что способен. В эскорте я научилась понимать желания мужчин, считывать их с первого взгляда. И с Лысым было всё понятно. Хороший мужик. Настоящий. Но бабник. Таких ничего не исправит, даже могила. Он до конца своих дней будет волочиться за красивыми ножками. То, что Жека был другом Ярослава, я уже поняла, но парни были разные. Или Ярослав тоже раньше был таким? Больше смахивал на байкера? Непроизвольно улыбаюсь собственным мыслям. – А где отец? – Вопрос с подвохом. Лысый поворачивается ко мне всем корпусом, он уже успел рассмотреть, что я хожу без кольца. Шустрый проныра, быстро переходит к действиям. – Евгений. – Флиртовать с парнем было приятно, за время беременности я успела забыть, что это такое, но сейчас это было лишним. Мне не нужны были отношения. Я собиралась заниматься ребёнком. – У меня ребёнку и года нет, так что не важно, где его отец. Я не рассматриваю отношения. Даже секс. Лучше куплю вибратор и буду счастлива с ним, чем стану размениваться на краткосрочные перепихоны не пойми с кем. – Ребёнку нужен отец. – Лысый пёр как танк. Хотелось бы верить, что это милый и лысый парень готов взять на себя чужого ребёнка, а не пытался забраться ко мне в трусы через обман. – Правильно я понимаю, что Вы не замужем? – Правильно. – Хочу добавить, что это ничего не значит, но осекаюсь. Замечаю приближающегося Бориса. Он направляется в нашу сторону. Если Лысый задаёт такие вопросы, то не знает о нас. Забавно. А вот Боренька, словно следил за мной, стоило Лысому появиться, как он решил вмешаться. – Ну и отлично, предлагаю не терять время и сходить куда-нибудь… Можно вдвоём, а можно и втроём. – А давайте сходим вчетвером? – подхватывает Борис. Сегодня он был в джинсах и толстовке, обычно он предпочитал более классический стиль, но мне нравилось когда он был таким домашним и простым. – Почему нет? Лысый схватывает смысл сразу, его нельзя назвать глупым. Замечаю просветление в глазах и немое удивление, мужчина выгибает бровь и смотрит сначала на Бориса, потом на меня. Интересно, что его смутило больше: разница в возрасте, контраст внешности или что он папа – отчим моей подруги? – Потому что в нашем случае четвертый лишний. – Решаю поддеть Бориса. Моя личная жизнь больше его не касается. Если я родила от него ребёнка, это не значит, что я обязалась быть его до конца своих дней. – Лучше уйди. – Предупреждает он Лысого, прожигая во мне дыру. Злится так красочно, как будто имеет на это право. Я же не спрашиваю у него со сколькими женщинами он залив горе всё это время, пока я носила его ребёнка под своим сердцем? – Дай поговорить с матерью МОЕГО РЕБЁНКА. – О таких вещах нужно предупреждать заранее. – Озадаченный парень не спешит уходить с террасы. – А разве это не очевидно? – Хмурится Борис. Между мужчинами начинает электризоваться воздух. – Нет. Я бы больше на Сергея, как кандидата в отцы ребёнка, ставил. – Лысый не унимается, у него язык острый. Я прыскаю от смеха, видимо уничтожая своим смехом последнюю нервную клетку Бориса. Мужчина вспыхивает, теряя самоконтроль. Даже у такого толстокожего бегемота как Борис есть чувства, иначе никак не объяснить приступ неконтролируемого гнева. – Если я тебя ещё раз увижу рядом с ней, сниму скальп, так понятнее? – Рык Бориса пробирает до нутра. Он говорит тихо, чтобы не разбудить Николя, но чувство такое, что кричит. Сын чувствует перемену в настроении отца, начинает возиться в коляске, приоткрывая глазки. Чувствую, что Николя вот-вот расплачется. Борис опережает меня, берёт бережно сына на руки и укачивает, не позволяя ему проснуться. – Кыш. – Бросает через плечо Лысому отец ребёнка. Сейчас, когда Николя на руках у Бориса, их сходство очевидно. Сын унаследовал мои глаза и кожу, но маленькое личико было копией большой морды его отца. – Жаль. – Пожимает плечами мужчина, подмигивая мне на прощание. – Если что обращайтесь, Мишель, я буду рад всегда Вам помочь. Борис свистит как вскипевший чайник, а я не могу сдержать смеха. Отелло недоделанный. – Что ты так светишься? – Крышку с чайничка-то сорвало, пар из ушей валит. Меня забавляет вид Бориса, напоминает подростка. – Греюсь в лучах внимания красивого мужчины. – Решаю вывести его из себя окончательно. – Надеюсь, ты сейчас говоришь про Николя, иначе я за себя не ручаюсь. – С чего бы? – Выгибаю вопросительно бровь, наслаждаясь эмоциями мужчины. – Я свободная женщина, имею право на личную жизнь. – Ты не свободна. – Рычит Борис, укладывая Николя, который снова крепко заснул и мирно сопел. Сын всегда отдавал предпочтение рукам Бориса, всегда лучше засыпал от отцовских укачиваний. – У тебя муж и ребёнок. – Кто-кто у меня? – У меня глаза из орбит лезут. – Сына помню, мужа не помню. – Миша! – Борис вместе с коляской надвигается на меня, зрелище ещё это. – Я совершил ошибку, проявил слабость, оставив Вас с Николя, но я не отказывался от Вас ни на минуту. Никогда. В какой-то момент я решил, что вам без меня будет лучше. Тебе не нужен такой жалкий мужчина, а сыну не нужен недоотец, что погубил свою жену и испортил жизнь дочери. Больше всего я не хочу опять всё испортить. – Сейчас ты передумал и решил всё же испортить нам жизнь? – Нет, сейчас я осознал, что хочу быть с любимой женщиной и сыном и в силах сделать всё, чтобы Вы были счастливыми. – Прекрасные слова, я бы с удовольствием послушала голословие девять месяцев назад, но не сейчас. Поздновато. Нужно было раньше убеждать в серьёзности своих намерений. – Мишель, я виноват, я готов ждать и бороться за Вас столько, сколько потребуется. Выполнять все твои прихоти. Но смотреть как та флиртуешь мне на зло, тоже не собираюсь. – А с чего ты решил, что я флиртую тебе на зло? Думаешь, у меня ещё остались к тебе чувства? – Я уверен в этом, девочка моя. – Борис рывком притягивает к себе, впивается поцелуем, рождая ураган в груди. Я и забыла, как хорошо в его объятиях, близость срывает крышу. Когда Борис далеко от меня, я с лёгкостью могу держать себя в руках, но стоит ему войти в комнату… Забываю обо всем на свете, старые раны начинают заново кровоточить. Касаюсь ладонями крепкой мужской груди, отталкиваю от себя мужчину. По Борису нельзя сказать, что у него трое детей, выглядит он великолепно. Привлекательнее многих молодых людей. – Нет. – Голос предательски дрожит. – Мишель, у меня никого не было и не будет. – Сглатываю, теряюсь в пространстве. Борис читает мои мысли. – Все, кого я люблю и кем дорожу – в этом доме. Мне никто не нужен кроме Вас. Хочется верить. – Как драматично. Ты действительно стареешь, Борь, такой сентиментальный с возрастом стал. – Знакомый женский голос прерывает чувствительную речь Бориса. Вслед за голосом раздаётся противный стук каблуков по каменной дорожке. – Я бы на твоём месте, милая, не верила ни одному его слову. Пока ни одна его жена хорошо не закончила. За спиной Бориса стояла Светлана. Выглядела она лучше нас всех вместе взятых. Она изменила причёску, сделала каре и перекрасилась в рыжий цвет. Медное золото ей шло, молодило и выгодно оттеняло персиковую кожу. Светлана похорошела за это время. – Хватило наглости прийти в мой дом? – Борис передал мне коляску и сделал несколько шагов вперёд, желая закрыть нас с сыном от Светланы. Глядя на красивую, холеную женщину, трудно было подумать, что она настоящий Дьявол в юбке. – В НАШ дом, Боренька. В НАШ! – Непринуждённо поправляет она, хрипло смеясь. Светлана не боялась бывшего мужа, наоборот, чувствовала себя очень вольготно. – Ты молодец, на развод подал, выбросил меня ни с чем из своей жизни. Вот только, по закону, мне полагается половина от совместно нажитого имущества. Плюс, что осталось от Ольшанского. – Жопа ботексная не треснет? – свирепеет на глазах Борис. Чувствую как он вибрирует. – Пошла нахер отсюда, пока я не придушил тебя собственными руками. Светлана в ответ стала весьма эротично расстегивать пиджак, демонстрируя под ним прозрачную блузку. Она была без лифчика, поэтому сделанная, аппетитная грудь предстала перед нами во всей красе. Женщина провела рукой по шее, она играла с Борисом. – Давай, мне это только на руку будет. – Прошептала она, поднимаясь по лестнице и ровняясь с Борисом. – Тогда получу не половину, а всё целиком! От такой наглости даже я теряюсь. – Не смотри так на меня, Борь. Я тебя лучше всех знаю. Ты никогда не поднимешь руку на женщину, тем более на меня. Сколько мы вместе? Сколько всего пережили? – Светлана говорит с манящей хрипотцой, касается груди Бориса, она поминает маньячку. Наводит жути. У меня в голове не укладывается, как она поспела прийти, как может стоять перед ним и с таким невинным видом разговаривать? Ей не в тюрьму нужно, а в психбольницу. – Стой на месте, шлюшка, если не хочешь, чтобы с твоим выблядком что-то случилось. – Предупреждает меня Светлана, поворачиваясь и рассматривая меня из-за плеча Бориса. – Ты ведь не хочешь закончить как первая жена Бори? Борис за считанные секунды накрывает ладонью горло Светланы, сжимая его с такой силой, что она тут же синеет. Я вскрикиваю и подлетаю к ним. Этой сучке ничего не будет, а он точно заработает срок. Она же специально провоцирует. Николя, чувствуя неладное, начинает истошно плакать. На его плач начинают сбегаться жители нашего теремка. Сначала на крыльцо выбегает Сергей, затем показывается Лысый с каким-то мужчиной. Мне чудом удаётся отодрать ладонь Бориса от шеи Светланы, она хрипло смеётся, наслаждаясь моментом. Больная на всю голову женщина. – Смотри, какие между нами искры, а ты разводиться собрался! – Сука. – Сергей подлетел к нам и скрутил отца, не позволяя ему наделать ошибок. Хотя, каждый из нас, хотел бы сейчас взять грех на душу и убить суку. – Я упеку тебя обратно, ты света белого никогда не увидишь. Закончишь свои деньки в тюрьме. – Нет, милый, свои деньки я закончу с тобой. – Светлана застегивает пиджак, поправляет его и жестом останавливает охрану. – Я советую тебе поговорить со мной в своём кабинете, если не хочешь проблем. И позови, пожалуйста, зятька нашего, он же вышел уже? Он нам понадобится. – Так, проводите её отсюда. – Беру сына на руки, пытаясь успокоить. – Не нужно с ней говорить, слушать, она же специально это всё делает. Пусть уходит! Светлана сжимает кулаки, красивое лицо искажается. Её дико раздражает, что я распоряжаюсь в её доме. Сползает даже маска хладнокровия, обнажая её истинное лицо. – Боря, успокой свою шмару, если не хочешь, чтобы её сегодня же депортировали. Она же у нас эскортница? Так вот, милая, по закону нашей страны, проституция запрещена. Если кое-куда отнести кое-какие документы, ты вылетишь обратно в Париж пробкой, прямиком в тюрьму. А выблядок твой черножопый отправится в детский дом. Ох, ему с его прекрасной кожей там будет ахренеть как не сладко. Ну, не толерантный у нас народ. Не дорос ещё. Не могу поверить собственным ушам, она серьёзно говорит об этом? – Теперь идём? – Светлана снова обращается к Борису, накрывает рукой пах, вызывая у меня жгучий приступ гнева и ревности. – Кажется, я основательно тебя взяла за яйца, Борюсь.