Она заправила прядь за ухо. — Кейс… — Речь идёт об укреплении доверия. Бри мотнула головой. — Речь идёт о взломе моей комнаты! — Ты лгала мне, Бри, — тон его голоса был тихий и спокойный. Он понимал, насколько важен этот момент. — Ты лгала мне с самого первого дня, как мы встретились. Она шагнула к нему, остановившись только тогда, когда их тела практически соприкоснулись. Её лавандовый аромат окружил его. — Ты оказалась в «Фантазии», чтобы низвергнуть меня. Так что мне пришлось провести своё собственное расследование. Да, я послал Реми в твою комнату. Я хотел получить настоящие доказательства на тебя, пока не слишком глубоко увяз. — Не увяз? — Милая, разве это не очевидно? — когда она не ответила, он убрал руки с груди и потянулся к её руке. Такая маленькая и тонкая рука. Он поднял её. Слегка похлопал по её мизинцу. — Ты обвела меня вокруг своего прекрасного мизинчика. — Херня. Он не улыбнулся. Но, проклятье, он обожал её. — Я должна засадить твою задницу, — угрожала Бри. Кейс просто кивнул. — Местные полицейские желают сделать это в течение многих лет. Они назовут тебя героиней. Возможно, даже устроят в твою честь парад. Она не улыбнулась ему в ответ. — Ты хочешь, чтобы я посадила тебя? — Я хочу, чтобы ты прекратила смотреть на меня, будто я злодей. Я хочу, чтобы ты судила обо мне сама, — ладно, теперь он, очевидно, стал слишком честным с ней. Пора ему отступить и немного притормозить всё это. — Я сама сужу обо всём. Я составляю своё мнение о тебе с тех пор, как мы встретились, — раздраженно выдохнула она. — Мне не нужен кто-то, кто скажет как и что думать. Я могу сделать это сама. Теперь он был заинтересован. — Тогда, что ты думаешь обо мне? — Думаю, что ты опасен. Достаточно верно. — Я думаю, что ты — могущественный человек с большим количеством врагов. Кто бы отрицал. — Ты не подпускаешь никого близко к себе, поскольку, несмотря на то, что ты рассказываешь мне прямо сейчас, ты в действительности не хочешь позволить другим узнать себя слишком хорошо. Верно. Они могут приостановить эту маленькую игру сейчас… — Ты хладнокровен и расчетлив, но все же ты — защитник. Тебе не нравится, когда людям, которых ты считаешь своими, причиняют боль. Он ничего не произнёс. Чёрт возьми. — А я нет. Я сама по себе, и это… это притяжение, что существует между нами… Я знаю — это не нормально. И скорей всего объясняется риском и интенсивностью этого дела. «Это то, что она говорит сама себе? Не-а, он не купится на это». — Возможно, это просто объясняется там фактом, что мы жаждем сорвать одежду друг с друга. Она посмотрела ему в глаза. — Я не трахнусь с тобой сегодня. — Мужчина может помечтать, — он отвернулся. — Давай, детка, я хочу приготовить тебе ужин. — Я не закончила. Он повел плечами, но не посмотрел на неё. Он немного волновался о маске, которую носил… или не носил. Кейс начинал опасаться, что Бри может слишком легко заглянуть под её поверхность. — Ты проецируешь это изображение миру. Ты говоришь, что не хочешь, чтобы я видела в тебе злодея, но я думаю… думаю — это именно то, что должны видеть другие люди. Поскольку ты не считаешь, что лучше этого. Ты считаешь, что ты — всё ещё парень, которого обвиняли в убийстве. Тот парень, которого все полицейские и пресса называли мусором. — Мне не нравится, когда ты составляешь мой психологический портрет. Она поспешно шагнула к нему. Её рука обернулась вокруг его руки, и Бри развернула его лицом к себе. — Чертовски плохо. Её глаза сверкали. Женщина была так красива. — Ты не тот мужчина. Репортеры были неправы. Полицейские были неправы. Ты не тот, и я не такая. Я уже не та девочка, которая стояла над мёртвыми телами своих родителей, а затем убежала из дома. — Ты убежала, чтобы выжить. — А ты стал плохим парнем, чтобы сделать то же самое. Святое дерьмо. Она просто, в самом деле, вывела его на чистую воду. — Так почему бы нам двоим не перестать притворяться? — потребовала Бри, когда заглянула ему в глаза. — Если мы собираемся работать вместе, по-настоящему работать вместе, — тогда пора прекратить игры. Ты будешь честен со мной, а я с тобой. И, возможно, мы сможем остановить сукина сына от убийств других женщин. Им необходимо вернуться к одному очень важному пункту. — Ты веришь в то, что я невиновен? — Нет, я думаю, что ты чертовски виновен, — она улыбнулась ему. Её ямочка подмигнула. — Но не в этих преступлениях. Ты не убивал этих женщин. — Откуда ты знаешь? — ему не следовало давить. Он должен был просто принять дар, который она только что вручила ему, и отступить. — Поскольку я составила на тебя психологический портрет. Я начала это делать до того, как мы встретились. Грэйсон думал, что ты виновен, но не я. И я взялась за дело, потому что хотела доказать, что я права, а Грэйсон… чертовски ошибается. Он собирается поцеловать её. Собирается трахнуть её. И собирается никогда-никогда не отпускать. Она смотрела прямо на него, веря ему, и ему даже не пришлось лгать. Ну ладно, не слишком много лгать, так или иначе. Она была… — А сейчас давай поедим, Кейс. Поскольку я голодна. *** Они были мертвы. Бри уставилась вниз на своих родителей — тихие отчаянные крики сорвались с её губ. Было так много крови. Белый халат матери был весь в крови. А её отец… Боже, что произошло с его шеей? Она подошла к ним. — Папа? Лезвие прижалось к её животу. — Разве это не то, что ты хотела? Крик вырвался из неё. Дикий, отчаянный. Нет-нет, она никогда не хотела этого! Она никогда… — Бри! — зажегся свет. Кейс стоял в дверном проеме, одетый в свободные не застёгнутые джинсы. Его глаза сверкали, а лицо представляло собой твёрдые опасные линии. Дерьмо, дерьмо. Она кричала. Ещё один из бесконечных кошмаров, что не оставляли её. Бри схватила покрывало и подтянула к груди. — Я в порядке, — её голос звучал слишком надломлено, даже для её собственных ушей. — Да чёрта с два, — он помчался вперёд и сел на край кровати. Он протянул руки и обнял её за плечи. — Что, чёрт подери, произошло? Твой голос звучал напуганным до смерти. Обычно она не разговаривала о своих снах. Ни с кем. — Ничего. Прости, что разбудила тебя. — На хрен это дерьмо с прости. Это же я, — он крепче обнял её. — Ты была напугана, и я хочу знать почему. Её сердце по-прежнему слишком быстро стучало.