Он снова поцеловал ее, потом откинулся на траву, лег, сжимая ее в объятьях. И тут их охватила такая неистовая страсть, словно демоны вселились в их тела. Они ласкали друг друга, будто хотели наверстать год холодности за несколько минут. Кэрри помогла ему избавиться от одежды, и они слились в единое целое, будто и всегда и были едины. Всегда были едины. Кэрри лежала в его объятьях ощущая, что все именно так, как и должно было быть с самого начала. Пусть это будет их первой брачной ночью, думала она. Теперь, когда он отдал ей всего себя, ей казалось, что в их быстром соединении было нечто, что связало их навсегда одной нитью, подарив несравненное блаженство и чувство, что она очистилась от всех своих грехов, вольных и невольных. И даже индейцы в старом подвале отступили куда-то на задний план сознания. Кэрри сжалась в комочек в его руках, чувствуя, как он целует ее волосы, и мгновенно уснула. Как ни странно, легкомыслие их не было наказано. Проснувшись на рассвете, они, приведя себя в порядок, отправились к пастухам, ожидавшим тех, кто выйдет из леса. Кэрри с радостью села на спину лошади, и уже вечером они были в деревне, где гостеприимные хозяева предложили им горячий ужин и мягкую постель. Кэролайн радовалась, что кое-как знает их язык, и может объясниться с хозяевами не только при помощи жестов. Соскучившаяся по хоть какой-то цивилизации, и расслабившись под защитой множества мужчин, Кэрри весь вечер помогала хозяйке хлопотать по хозяйству. К ней то и дело подходили, расспрашивали о золотом городе и как туда пройти, но Кэролайн только пожимала плечами. — Меня вели, я не знаю, где это находится, — отвечала она, — знаю только, что надо найти пещеру в стене скалы, и тогда выйдешь в другую долину, где и расположен город. В ее заплечном мешке нашлось несколько золотых изделий. Статуэтку, изображающую лошадь, она подарила маленькому сыну хозяйки, а самой доброй женщине — золотой гребень. Оставшиеся три статуэтки она решила отослать лорду Оскару в память об Эндрю. Вспомнив о нем, она начинала плакать. Слезы сами текли из глаз, и она закрывала лицо руками. Энди убит и больше никогда не улыбнется ей своей светлой улыбкой. Энди... Энди, который любил ее так, что готов был идти на край света, чтобы сложить к ее ногам все золото Бразилии. Который так любил ее, что только случай помешал ему убить лорда Эдвина. Думая об этом, Кэролайн содрогалась всем телом. Судьба сама приняла за нее решение, наказав Эндрю Дайнона за попытку убийства. А если бы все удалось, и он бы убил Эдвина? Кэрри становилось холодно от одной только этой мысли. Смогла бы она просить Энди этот поступок? Лорд Эдвин сидел в углу большой комнаты и медленно потягивал вино из высокого стакана. Глаза его следили за Кэролайн, и ей становилось неудобно, но в то же время льстило, что он не может отвести от нее глаз. Все же нельзя сбрасывать со счетов звезды. Желание ее было близко к исполнению. Она совершенно явно видела в его глазах не привычный холод, а немного робкое, теплое выражение. Откуда он появился в джунглях? Как нашел ее? Кэрри не хотела распрашвать его ни о чем. Еще не время для вопросов и серьезных разговоров. Главное, что он тут, с ней, и она не попала в плен к индейцам, ее не убили рядом с Энди. Она жива и полна сил. Когда пришло время ложиться спать, и Кэролайн с невыразимым наслаждением растянулась на самой настоящей кровати, лорд Эдвин попытался лечь на полу. Кэрри рассмеялась и буквально заставила его спать с ней на кровати, которая была достаточно широка. Они снова любили друг друга, но теперь не с неистовством выживших, а медленно, изучая друг друга и собственные ощущения. Им обоим казалось, что не было ничего до этой их встречи. Не было года их несчастливого брака, его холодности и ее метаний. Будто они встретились только сейчас и влюбились друг в друга с первого взгляда. Да и можно ли назвать любовью то странное родственное чувство, которое она испытывала в его объятьях? Теперь, впервые в жизни, все было правильно. Она не бежала куда-то от себя самой. Она разглядела того, кто всегда был рядом, а он позволил себе разглядеть ее. И скинув оболочки они казались двумя половинками единого целого. Утром они сели на лошадей, и к вечеру уже оказались на каменистом плато, что вело их к руслу реки, по которой можно было спуститься к океану. Жители деревни заверили лорда Эдвина, что в джунглях вдоль реки живут совсем другие племена индейцев, не столь воинственные, которых достаточно трудно встретить, так как они сами боятся людей. Идти вдвоем, тем не менее, было страшно. Они долго спускались по каменистому склону, и Кэролайн выяснила, что спуск гораздо сложнее и опаснее, и занимает больше времени, чем подъем, хотя, казалось бы, идти приходится не вверх, а вниз. Ночью они разводили костер и дежурили по очереди. Кэрри безумно боялась сидеть одна в темноте, слушая звуки дикого леса, но она понимала, что лорд Эдвин тоже должен поспать. Он выделял ей намного больше времени для сна, чем себе, но Кэрри все равно не высыпалась и днем чувствовала себя совершенно разбитой. Кайманы, пумы, длинноногие лисы, змеи, насекомые, все эти твари безумно пугали ее. Когда же они наконец дошли до места, в котором лорд Эдвин спрятал лодку, Кэрри уже отчаялась, что они когда-либо выберутся из этого ада. Лодка его была деревянной, с длинными веслами, рассчитанная не более, чем на пять человек. Кэролайн привычно села на корму и смотрела, как лорд Эдвин управляет суденышком. Теперь, когда течение само несло их, необходимости постоянно грести не было. Видя, что людей в лодке всего двое, кайманы обнаглели. Они подплывали совсем близко, и пару раз в назидание другим лорд Эдвин бил их по голове веслом. Ночью, когда путешественники выходили на берег, твари тоже выползали и ждали, когда они зазеваются. Лорд Эдвин развел четыре костра, и только это позволяло им поспать хоть немного в покое и уверенности, что все их руки и ноги останутся на месте до самого утра. Однажды, во время своего дежурства, когда лорд Эдвин спал, Кэролайн на грани света и тени увидела пуму. Она закричала, Эдвин мгновенно вскочил на ноги и выстрелил в воздух. Пума сбежала, кайманы попрыгали в воду, и Кэролайн немного расслабилась. Она молилась только об одном. Чтобы это безумное путешествие наконец-то закончилось. И оно закончилось, оставив после себя смутные страхи и воспоминания и бесконечных блужданиях в джунглях и среди сертанов. Сейчас, когда Кэрри наконец-то ступила на палубу самого настоящего корабля, с настоящей трубой, из которой вылетали клубы черного дыма, ей казалось все произошедшее с ней страшным сном. Она наконец-то могла расслабиться и не бояться ежесекундно за свою жизнь, не ожидать нападения пум, кайманов, змей и индейцев одновременно. Лорд Эдвин всю дорогу до Белена проспал, поднимаясь только для того, чтобы поесть и выпить вина. Он смотрел на Кэрри странным взглядом, от которого ей хотелось поежиться. Казалось, он знал, какой договор заключили они с лордом Эндрю Дайноном здесь, на этом самом корабле. Кэрри с ужасом вспоминала, как согласилась на условия Энди, и как тот стоял, целясь лорду Эдвину в грудь. Ее сотрясала дрожь... Как глупа она была. Господь рассудил иначе, чем мечтал Энди, и наказал того за гордыню. И Кэролайн Он тоже наказал. Кэрри смотрела в зеркало и не узнавала себя. Зеркало показывало ей во что она превратилась. Вместо утонченной аристократки, графини Фицжеральд, которой она была когда-то, в зеркале на нее смотрела совсем другая женщина — с обветренной потемневшей кожей, с потрескавшимися губами, в простонародной одежде. Она не была похожа на себя саму, и превратилась в португальскую крестьянку, которой место не в замке лорда Эдвина, а в той самой деревне, что затеряна глубоко в сертанах за тремя порогами реки Арагуя. Неудивительно, что лорд Эдвин тоже не узнает ее. Он ищет в чертах ее ту, прежнюю Кэролайн Фицжеральд, но ее больше нет. Нет вздорной девчонки, которая всеми силами пыталась привлечь к себе внимание мужа. Нет той, что мстила ни в чем неповинной Мэри Лейсон. Есть совсем другая женщина, которую не знала даже сама Кэролайн. Глава 10. Домой Плаванье по реке подошло к концу, и путешественники наконец-то оказались в показавшимся им огромным и шумным Белене. Разномастная толпа поглотила их и выплюнула только около небольшой гостиницы, где лорд Эдвин оставил своих слуг. Кэролайн была передана в руки горничных для превращения обратно в леди. Ванны и притирания сделали ее кожу снова мягкой и шелковистой, а волосы — мягкими и пушистыми, не похожими на ту жесткую гриву волос, которую Кэрри было проще обрезать, чем расчесать. Первые дни ей все время казалось, что что-то случится. Она боялась выходить из дома, будто Энди восстанет из мертвых и настигнет ее на месте преступления — обедающей со своим мужем или прогуливающейся с ним под руку по набережной. По договору Кэролайн принадлежала Энди, а лорд Эдвин должен был “исчезнуть”. Это угнетало ее, и даже если Эндрю был мертв, ей было неудобно смотреть в глаза лорду Эдвину, которого она так жестоко предала. Лорд Эдвин был ласков с ней. Не очень общительный и разговорчивый по характеру, он старался уделять Кэрри как можно больше внимания. Кэролайн ценила его заботу, от чего ей все чаще хотелось плакать. Чем больше он старался ей угодить, тем больше Кэролайн замыкалась в себе, считая себя недостойной его любви. И если раньше она могла щебетать, как птичка, то теперь предпочитала отмалчиваться и, ей казалось, сама превращалась в лорда Эдвина, того, которого знала до своего бегства. Ночи они проводили вместе, и Кэролайн старалась отдать ему себя всю в темноте, чтобы иметь возможность молчать и думать о своем при свете дня. Долгое время заняло оформление в наследство бригантины, принадлежавшей лорду Эндрю. Леди Кэролайн и лорд Эдвин подтвердили под присягой, что видели кончину лорда Эндрю Дайнона, после чего бригантина стала собственностью лорда Оскара. Из Пенсильвании приехал поверенный лорда Оскара, который официально подписал все бумаги, и только после этого лорд Эдвин и леди Кэролайн смогли воспользоваться “Изабеллой”, чтобы отправиться в Англию. Лорд Оскар не возражал, да и, погруженный в печаль, он не мог думать о таких мелочах, как место нахождения бригантины. “Изабелла” вышла из порта Белена с окончанием сезона штормов, унося на своем борту леди Кэролайн Фицжеральд, пребывающую в смятенных чувствах, и ее супруга, не менее молчаливого и задумчивого. Море имело совершенно особое влияние на Кэрри. Оно успокаивало, заставляло собраться и дарило ни с чем не сравнимое удовольствие. Кэрри целыми днями могла смотреть на волны, вдыхать аромат соленой воды. Как только бригантина покинула пресные воды залива, Кэролайн уже не сдерживала радости. Путешествие на парусном судне через океан заняло намного больше времени, чем на пароходе. При неблагоприятном ветре бригантина ложилась в галс, и хорошо, если продвигалась вперед, а не теряла расстояние. Шторм, накрывший их где-то посреди пути, был хоть и не так силен, чем тот, что пережила Кэролайн на борту “Цезаря”, но казалось, что “Изабелла” просто развалится, не выдержав ударов волн, так она скрипела и стонала на разные лады. На этот раз Кэролайн могла прижаться к лорду Эдвину, как когда-то мечтала, спрятаться в его объятьях от всего мира, и даже когда “Изабелла” кренилась на борт, грозя перевернутся, ей было почти не страшно. Шторм улегся также внезапно, как и начался. Кэролайн робко открыла дверь каюты и вышла на палубу, мокрую и скользкую, на которую еще с хлопками то и дело падали капли с мокрого такелажа. Воздух был свеж и совершенно прозрачен. Кэрри закуталась в плащ, который захватила с собой, и прошла к борту. Провела рукой по мокрому дереву. Вцепилась в него руками, когда в борт ударила запаздавшая волна. Тучи расступились, открывая взору Кэролайн мириады звезд. Когда-то, в прошлой жизни, она уже смотрела на это бескрайнее небо. Тогда, сидя на парапете в затерянном городе, она загадала желание, совершенно невыполнимое, невероятное. Это желание сбылось. Кэрри была уверена, что лорд Эдвин любит ее, хоть, возможно, не признается в этом даже самому себе, оправдывая свою заботу о ней другими чувствами. Она улыбнулась, вспомнив, как они сидели весь шторм, прижавшись друг к другу. С неба сорвалась звезда. Кэролайн смотрела на нее, не зная, что загадать. А потом рассмеялась, как ребенок. — Спасибо! — крикнула она звезде. У нее не было других желаний. В эту ночь ей приснился Энди. Когда она пришла с палубы, лорд Эдвин крепко спал. Она легла рядом, почувствовала, как он во сне притягивает ее к себе. Прижалась к нему всем телом. Закрыла глаза, и тут же, будто наяву увидела Энди. Энди был не один. Следом за ним по высокой траве сертана брел дядюшка Питер, уставший, изможденный и понурый. Кэрри рассмотрела еще несколько человек, в том числе одного из двух спутников лорда Эдвина. Двое несли носилки с сокровищами. Над сертаном небо было затянуто тучами, хлестал дождь, но люди продолжали движение. Эндрю Дайнон выступал впереди, и одна его рука болталась на перевязи. Вдруг он остановился, будто увидел Кэролайн, которая следила за ним неизвестно откуда. Он посмотрел прямо на нее. Синие глаза его сузились. — Ты выполнишь свое обещание, леди Кэролайн, — проговорил он одними губами, беззвучно. Но Кэрри так испугалась его взгляда, что попятилась, закричала и начала куда-то падать, в самую глубину, и от падения захватывало дух. — Кэролайн! — услышала она голос лорда Эдвина. Кэрри ощутила, что он рядом, схватилась за него, чтобы остановить падение, но глаза Энди преследовали ее, и она закричала еще громче. — Нет, Энди, нет! Кэрри проснулась от звука своего голоса. Лорд Эдвин тряс ее за плечи, а она хватала ртом воздух. — Эдвин, не отпускай меня... Она схватилась за него руками, боясь, что снова начнет падать. Лорд Эдвин смотрел на нее долгим напряженным взглядом.