улыбке. — Ха-ха. Да, у меня ее достаточно. — Спасибо, — он подходит ко мне и дотрагивается одной рукой до моего лица. — Тебе уже лучше? Я наклоняюсь к нему и отвечаю: — Угу. — Хорошо. Его пальцы пробегают по моей щеке и по линии подбородка, после чего достигают моей шеи. Он надавливает сильнее, когда касается моей ключицы, и я хватаюсь за его руку, которая сжимает мои бедра, чтобы удержаться от падения. Кончики его пальцев скользят между моими грудями и вниз под рубашку. — Сэм, — я на самом деле стону его имя, когда он прикасается ко мне под рубашкой. — Да? — его голос стал хриплым, а веки отяжелели, пока пронзительные голубые глаза оценивают меня. 29 Его пальцы играют с поясом моих шорт, а затем скользят вверх по моей рубашке. Он пробегает большим пальцем пониже лифчика, и мои колени становятся ватными. Его губы ласкают кожу на моей шее, и он по очереди массирует мои тяжелые груди. Я сжимаю свои бедра вместе, откидываю голову назад, предоставляя ему лучший доступ. Его колено раздвигает мои ноги шире, и я вскрикиваю, когда мой пульсирующий клитор сталкивается с грубой джинсовой тканью. — Черт, — он отстраняет свою голову от моей шеи и наматывает мои волосы себе на кулак, прежде чем наши губы сталкиваются друг с другом. Сэм прижимает мои руки к стойке. Жесткая длина его члена трется о мой живот, и я беззастенчиво плавлюсь от этих ощущений. — Боже, Сэм, — бормочу я вокруг его языка, который поедает каждый дюйм моего рта, неторопливо, но жестко. Так чертовски жарко. — Я знаю, — он отпускает мои волосы и использует эту руку, чтобы ущипнуть меня за сосок через рубашку. Я выгибаюсь сильнее, и он прикусывает мою нижнюю губу, дергает её и дразнит. Мои ногти впиваются в его плечи, а его пах почти болезненно давит на меня. Ощущение, что мы оба в старшей школе и пытаемся залезть друг другу в штаны, пока родители не видят. — Мои руки чистые. Я мыл их слишком долго, — слышим мы голос Бена. — Дерьмо. — Черт, — Сэм практически отталкивает меня и поворачивается спиной к Бену, когда тот вбегает в комнату. Я клянусь, малыш никогда не ходит, только бегает и топает, словно маленький слоненок. — Хорошо, мистер Чистюля. Садись, — приложив руку к своему быстро бьющемуся сердцу, я стараюсь казаться спокойной. Я не могу поверить, что позволила этому случиться. Бен подскакивает на своем месте и рассыпает половину кукурузы, пытаясь положить ее на свою тарелку, но у меня нет сил, чтобы беспокоиться об этом прямо сейчас. Я пытаюсь успокоить свое дыхание и, повернувшись к сыну спиной, трясущимися руками режу курицу. Щетина Сэма щекочет мое ухо, а от его горячего шепота между моих ног снова разливается горячая волна. — Что за хрень? Я чуть не кончил в штаны, — значит, мое подозрение было правильным, — черт, Кортни. — Я не знаю, — шепчу я. — Ты в порядке? — Да, все отлично. Я лгунья. Я не в порядке. Я так возбуждена прямо сейчас, черт подери. И от ощущения, что именно он может сделать это со мной… это уже слишком. Все это время я вспоминала о том, как он трахал меня напротив стены. Я хочу этого снова. Но я не хочу быть очередной шлюхой для него. Вчера у него была девушка на ночь, и я знаю, что это все, что у нас когда-нибудь будет. Он дал понять это совершенно ясно. — Прости. — Почему ты, черт возьми, извиняешься? Почувствуй это. Он прижимается ко мне, и я сильнее зажмуриваюсь, когда ощущаю его твердый член у моей задницы: — Это то, что ты со мной делаешь, все чертово время. Я так сильно хочу быть внутри тебя снова. Иисусе. Он отходит от меня, и я, поворачиваясь к нему лицом, вижу, что он разочарован. Сэм проводит своими руками по лицу и смотрит через плечо на Бена, который пытается разложить кукурузные зерна. 30 — Это не конец, — затем он прижимает свои губы к моему лбу, делает несколько глубоких вдохов и садится, чтобы перекусить.