чаевых. Думаю, что некоторые из ребят просто пожалели меня. Неважно, я заберу их. Когда возвращаюсь домой, я крадусь так тихо, как только могу. Все светильники внизу выключены, за исключением тех, что под кухонными шкафами и лампы на столе. Сэм должен быть в моей постели. Я снимаю обувь и на цыпочках поднимаюсь по лестнице. Когда я открываю дверь в комнату Бена, весь гнев, который был во мне, испаряется. Стирается. Большое тело Сэма прижато к стене, а его рука переброшена через Бена. Бен спит на его животе, его правая рука и нога свисают с кровати. Книга, небрежно лежащая на полу, без сомнения, выпала из руки Сэма. Я хватаю свой телефон, фотографирую, затем выхожу из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь. Я направляюсь в ванную, потому что отчаянно нуждаюсь в душе. Я не только пахну как стрип-клуб, но и чувствую себя грязной после того, что мужчина прикасался ко мне. Затем я расплетаю свои волосы и встаю под струи, но не двигаюсь, позволяя горячей воде сделать свою работу. Мой лоб покоится на прохладном кафеле, и я приветствую облегчение, которое он приносит. Внезапно занавеска резко отодвигается Я задыхаюсь и теряю равновесие, но Сэм сжимает мой локоть, чтобы удержать меня от падения. Он восхитительно выглядит обнаженным, и все, что я могу сделать, это уставиться на него. Он разворачивает меня так, что я не вижу напряжение на его лице, а затем хватает мое мыло, пахнущее розами, и выдавливает каплю в руку, прежде чем его растереть. — Хорошо ли ты провела ночь на работе? — спрашивает он, растирая мыло по моему животу. — Нет, — шепчу я, наслаждаясь ощущением от его прикосновения. — Почему нет? Я качаю головой и откидываю ее назад на его плечо, когда его пальцы аккуратно протирают нижнюю часть моей груди. Он использует чуть большее давление и настойчиво целует меня в шею. — Почему нет? — спрашивает он снова, на это раз чуть более жестко. — Потому, что я ненавижу эту работу. — Я тоже ненавижу эту работу. Все видят это, — его намыленные пальцы крутят мои соски. Я должна заставить себя оставаться на месте, когда он продолжает тереть и щипать чувствительные пики. — Они ведь не могут делать это с ними, правда? 80 Я качаю головой. — Нет. Они не могут, — шепчет он, а затем кусает мою шею. Кончики его пальцев надавливают, прокладывая себе дорожку вниз по моим бокам, и я подавляю смех, когда он минует мое чувствительное местечко. Сэм хихикает и возвращает их обратно в то самое место, до тех пор, пока я не начинаю извиваться. Оставив легкий поцелуй на моей щеке, он продвигается вниз, куда могут дотянуться его руки, после чего он разворачивает меня и смывает с меня пену. Выдавив еще немного мыла, он опускается передо мной на колени и начинает намыливать каждую ногу. Сэм смотрит на свои руки, так что я не вижу, как его лицо выглядит прямо сейчас, и это сводит меня с ума. Когда он достигает внутренней стороны моих бедер, то стучит одним из трех пальцев, прося меня раздвинуть ноги. Я смотрю на эти три пальца, воображая, что они делают что-то еще, когда он использует другую руку, чтобы раскрыть мои ноги для себя. Он слегка толкает меня назад, таким образом, что я оказываюсь под водой, и касается пальцем моих складочек, вымывая и ублажая. Я начинаю раскачиваться на его руке, и он встает, прижимая меня к стене. — Они не могут сделать это, так ведь? — он ощупывает меня, и я отвожу взгляд, вспоминая, какой опозоренной чувствовала себя ранее. — Кортни, посмотри на меня, — его голос полон разочарования. Я поднимаю голову и пытаюсь сосредоточиться на его глазах, но резкость его челюсти не может скрыть то, каким разозленным он выглядит. — Они не могут, да? Ты не позволяешь другим мужчинам прикасаться к тебе, не так ли? — он начинает кружить у моего входа одним пальцем. Настолько легко, что едва чувствуется, но с достаточным давлением для того, чтобы заставить меня хотеть больше, хотеть все это. — Нет, так не должно быть, — слова вылетают из моего рта на одном дыхании. — Неужели они? — выдавливает он. — Иногда. — Хватит, — рычит он, — ты там больше не работаешь. Он отступает, и я открываю рот, чтобы заговорить, но прежде чем какие-либо слова вылетают из моего рта, он оборачивается, и его рот обрушивается на мой. Единственный способ, которым я могу описать, что происходит, ? он поглощает меня. Губы, язык, зубы. Его твердость трется о мой живот, и я тянусь вниз, чтобы прикоснуться к нему. Моя рука в миллиметре от него, когда он резко одергивает голову назад и тянется, чтобы выключить воду.