– Конечно. – С явным облегчением Марк указал на деревянную лестницу на второй этаж. – Свободная спальня наверху. Комната со скошенным потолком оказалась небольшой и выстуженной. На окне вместо занавесок висели бамбуковые жалюзи. Стены были оббиты деревом, а обстановка отличалась скромностью, не сказать аскетизмом. Из роскошества – у стены стояла антикварная двуспальная кровать с резными стойками. Элис не отпускало ощущение, будто она попала в огромный скворечник. – Отсюда видно озеро, – пропуская девушку внутрь, заявил Марк. – Если хочешь, мы можем поставить зеркало. Оно стоит в чулане. Элис открыла жалюзи. Вид из окна действительно радовал глаз, а маленькое озеро выглядело безмятежным и умиротворенным. – Здесь очень тихо… – заметила она. – Тишина позволяет сосредоточиться. – Иногда хочется убежать от своих мыслей, а не сосредотачиваться на них. На мгновение Элис встретилась с Марком глазами и, обнаружив в них понимание, отвернулась. Она ненавидела, когда люди думали, будто знали ее, как ненавидела тихие места. Шум отпугивал тяжелые воспоминания, неизменно возвращавшиеся, когда мир вокруг замолкал. – Мне кажется или тебя что-то беспокоит? – тонко уловив настроение потенциальной соседки, уточнил хозяин. – Вы арендуете дом вдвоем? – Если ты переживаешь из-за хозяйства, то дома мы почти не едим, и раз в неделю к нам приезжает помощница. – Уборка меня смущает меньше всего, – призналась Элис. У Марка зачирикал мобильный телефон, и неожиданно громкая мелодия потревожила зыбкую тишину. Он вытащил из кармана аппарат и, проверив номер, объявил: – Извини, я должен ответить. – Направляясь к двери, он предложил: – Как закончишь, то спускайся. Хорошо? – Подожди секунду! – окликнула гостья. – Может, кто-нибудь из вас живет с подружкой? Или к кому-нибудь приезжает девушка? Марк покачал головой. – Вообще, никаких девушек? – расстроено уточнила Элис. На лице мужчины появилась понимающая улыбка: – Ты же говорила, что после студенческого кампуса ничему не смущаешься. – Я приврала. – Алиса, не будь ханжой. Он прикрыл за собой дверь, в коридоре прозвучали его удаляющиеся шаги. Элис в голову пришла отстраненная мысль, что Мистер Совершенство даже тапочками по полу не шаркал. Он вообще хотя бы что-нибудь делал, как обычный смертный? Может быть, чавкал или храпел? Но точно не являлся ханжой, хотя прекрасно понимал, что девушка в мужском общежитии – это верх двусмысленности. Элис прошлась по спальне, заглянула в чулан, спрятанный за неприметной дверью. В тесной комнатенке хранилось закрытое пыльными простынями зеркало, громоздкий комод, а на нем притулился обогреватель «ветерок», невесть каким образом взявшийся в колдовском доме, где, наверняка, использовали заклинание «доброе тепло». Коттедж выглядел одиноким, был холодным и пустым, но в нем все еще чувствовалась пульсация магии. Он точно бы ждал, когда в комнаты вернут тепло, и Элис действительно хотелось остаться. Приняв решение переезжать, она вышла в коридор и почти добралась до лестницы, когда услышала доносящиеся из гостиной мужские голоса. Друзья ссорились. – Почему ты не сказал, что новый сосед – женщина? – не скрывая раздражения, вопрошал кореец. – Ким Чжун, говори тише. Алиса носит переводчик. Она замерла, не зная, как поступить правильнее. Стоило ли спуститься вниз и прервать спор или же вернуться в комнату и позволить соседям разобраться с взаимными претензиями? – Она считает нормальным переезжать в дом к двум мужчинам? Надо отдать должное Чжуну, он действительно постарался говорить тише, насколько вообще было возможно говорить тихо в гулком доме, наполненном эхом. – Удивительно, что вас беспокоит одна и та же вещь, – хмыкнул Марк. – Ты думаешь о реакции мачехи? – Мысль о матушке меня тоже посетила, когда я увидел входящую девушку. Но саму Элис не заботит, что подумают люди? – Послушай, Ким, мы говорим об Алисе Лазаревой. Ты, конечно, не в курсе, но в этом городе ее имя давно стало нарицательным. – Он примолк и добавил через паузу: – Прямо, как твое или мое… У Элис вытянулось лицо. – Ты находишь ситуацию забавной? – сдержано спросил Ким Чжун. – Мы трое такие знаменитые, что просто обязаны сжиться. Не считаешь? Девушка громко покашляла, прерывая обидный во всех отношениях диалог, и голоса мгновенно смолкли. Она спустилась на первый этаж. Удивительно, но соседям хватило совести выглядеть смущенными от осознания, что гостья, вероятно, оказалась невольным свидетелем спора. – Как тебе комната? – с фальшивым воодушевлением спросил Марк. – Комната – прекрасная, и дом – отличный… Мне не понравилась слышимость. Некоторое время они молчали. – И коль мы выяснили, что я все-таки беспокоюсь о приличиях, то мне пора, – резюмировала Элис. – Спасибо, Марк, что показал комнату. Она направилась к крошечной прихожей, но резко остановилась: – Вспомнила! С нарочитой небрежностью девушка покопалась в кармане пальто и вытащила порядком помятую ассигнацию. – Я должна Ким Чжуну деньги за билет на метро. Не оборачиваясь, она аккуратно положила купюру на полку практически пустого стеллажа. – У тебя есть другие варианты? – неожиданно спросил кореец. – Прости? – Элис обернулась. – Кто-нибудь готов предложить тебе жилье? Я полагаю, ты была в отчаянье, раз позвонила сонбэ6 Марку. – Я похожа на человека в отчаянье? – поперхнулась от возмущения она. – Да, – прямолинейно заявил Чжун. – Почему ты захотела уехать из дома своих родителей? – Ким, ты перегибаешь палку, – попытался выступить в роли миротворца хозяин дома. – Ты ведь не по прихоти оттуда съезжаешь? – напирал кореец. – Я должна тебе отвечать? Ким Чжун стоял в расслабленной позе, сунув руки в карманы домашних штанов. Волосы были стянуты в хвостик на затылке, на подбородке – редкая щетина, в ушах – глупейшие сережки. Элис не выносила в мужчинах расхлябанность. – У нас всего два правила, – спокойно продолжил он, – вовремя платить свою часть арендной платы и заниматься личной жизнью за пределами дома. Если тебя это устраивает, то переезжай. – Ты мне сейчас разрешение, получается, дал? – усмехнулась Элис, снова начиная злиться. – Хорошо, ты прав, я съезжаю из отцовского дома по необходимости, но у меня тоже есть кое—какие правила. – Мво7? – от изумления Ким Чжун перешел на корейский, а заклятье переводчика, как часто бывало при скандалах, не сработало. – А что тебя удивляет? – Что меня удивляет? Ты еще не въехала, а уже условия ставишь! – Но аренду-то я заплачу уже сегодня. – Элис едва сдержала в голосе злость. – Правил немного, уверена, вы легко их запомните. Не забывать, что сосед по дому – бесполое существо, не путать меня с домработницей и не лезть в мои дела. Хотите, я эти правила напишу на листочке и пришпилю к холодильнику на магнитик? Комнатой завладела тишина. Приятели выглядели совершенно ошарашенными, как будто их по очереди огрели пыльным мешком по затылку. – Так что скажете? Марк поднял вверх два пальца, точно клялся перед судом присяжных: – Обещаем, что не будем приставать к тебе, не заставим варить кофе и никогда не спросим, как у тебя дела. – Хорошо. – Тогда… Добро пожаловать? Элис сердито покосилась на корейца и заметила, что он прячет улыбку.