Я заканчиваю рабочий день и ухожу из отделения. Рита ждет меня у ворот больницы, курит в стороне, а. заметив, догоняет. - Андрей, подожди! - Привет. Какое-то время она молча идет рядом, стуча каблуками. Здесь одна дорога и нам по пути. Но отрезок недолгий, скоро асфальтовая аллея закончится, и мы разойдемся, как расходились уже много раз, каждый в свою сторону. - Хорошо, я была неправа, извини. Сама не знаю, что на меня нашло. - Это уже неважно. - Но ты меня перевел. Еще как важно! А для меня особенно! - Да. Я решил, что так будет лучше. - Кому лучше, Андрей? - удивляется девушка. - Тебе? Мне? Больным?! Ты ведь знаешь, что я тебя понимаю. Мы одно целое, я тебя чувствую! Я останавливаюсь, ощущая закипающую внутри злость. То ли на нее, а то ли на себя. Возможно, на то, что между нами было. Внезапно хочется курить, но сигареты закончились, а взять негде. Повернувшись к девушке, смотрю ей в глаза. - Я больше не хочу, Рита, чтобы ты меня чувствовала. Больше нет. - Но так не бывает, Андрей! Ты никому не говорил про жену. Я просто не поверила, когда услышала! Думала, что это шутка! Мне казалось: мы с тобой близки. Ведь для тебя именно работа всегда была и будет важнее всего! Работа? Возможно. Но с некоторого времени совершено точно не только она. - Я не уверен в этом. И я никому и ничего не должен говорить. Я тебе доверял, Рита, как себе, теперь нет. Но все еще уважаю, поэтому прошу: давай оставим этот разговор. Когда-то ты сама ко мне пришла, помнишь? А я сказал, что никого не впускаю в свою жизнь. - Но ты не мог быть с ней и с другими! Я ее видела, она сильная, она бы не смирилась! А вот здесь Рита права, и я отвечаю резче, чем мне бы хотелось. - А я и не был. Остальное тебя не касается. Я возвращаюсь в родительскую квартиру с пакетом продуктов, который меня попросила купить мать. Она трижды звонит мне и трижды просит поторопиться. Я догадываюсь, что в доме гости, но кто именно, узнаю, лишь переступив порог. - О! А вот и наш Андрюша пришел! Паша, я же говорила, что он уже едет! Ну, давай сынок, скорее мой руки и к столу! А к нам тут как раз Куприяновы с дочерью заглянули! Случайно, представляешь, ехали мимо и надо же, мы оказались дома! Бывают же в жизни сюрпризы! Мать хитрит, а потому старается на меня не смотреть. Оставляет продукты не тронутыми и зорко следит затем, чтобы я не слинял. Наверняка, они с отцом встречу спланировали и понимают, что, если уйду, все пойдет насмарку. Однажды все так и случилось. Но сегодня сбегать нет настроения, хочется есть и спать. И еще кое-чего хочется, но с этим я уже научился жить. - Андрей, - шепчет мать на ухо, поймав меня за руку у самых дверей в гостиную и заставив наклониться. - Будь, пожалуйста, повежливее с Аллочкой. Удели ей внимание. Ну ты же у нас воспитанный парень! В нашем доме никогда не было культа еды, но сегодня мать постаралась принять гостей, как положено, и стол накрыт с желанием. Я здороваюсь с четой Куприяновых и глава семьи, уважаемый врач, любитель анекдотов и своеобразного юмора, пожимая мне руку, басит старую шутку: - Сема, ты безобразно мне приснился в эротическом сне. Все это было, я помню, а потому отвечаю: - И что я там, Сара, тебе вытворял? - Ты пришел и все испортил! Глава 23 Анекдот бородатый, но я смеюсь. Свободное место за столом одно, возле дочери гостей. Я сажусь за стол и здороваюсь с девушкой. - Здравствуй, Алла. Давно не виделись. Мы знакомы не первый год, я еще помню ее тощей школьницей, а она меня студентом. Давно пора избавиться от ужимок, но девушка ожидаемо смущается, когда я задаю ей простой вопрос: как дела? Единственный вопрос, на какой я в разговоре с ней всегда был способен. - Спасибо, Андрей. Хорошо, - отвечает, едва разомкнув губы, сдвигается на краешек стула, и костенеет с вилкой и ножом в руках, словно я своим появлением отнял все свободное пространство, зажав ее в тиски. Удивительно, до чего между нами живой диалог. В другой раз я бы поел и сбежал, чтобы не скиснуть от скуки, как делал всегда, обнаружив в доме нежданную гостью. А сегодня даже странно, что присутствие унылой Аллочки не вызывает раздражения. Ничего не вызывает, кроме человеческой симпатии к друзьям моих родителей. Минута и я просто забываю о ее существовании. Позади тяжелый день дежурства, за столом собрались врачи, и атмосфера домашнего вечера, разбавленная рабочими байками, располагает расслабиться и шутки не стихают. Никому не нужно за руль и женщины пьют вино, а мужчины коньяк. Одна Аллочка цедит из бокала сок и поглядывает на меня так, словно ей не двадцать пять, а пятнадцать. Краснеет, когда ее родители вдруг сообщают всем, что пирог во главе стола, это дело рук их любимой дочери. Мой отец хвалит, подмигивает и...твою мать, хочется рассмеяться! До чего прозрачно! Но меня просили быть вежливым и я пытаюсь. Пирог на самом деле вкусный, в голове шумит хмель, над столом висит ожидание, и я по-доброму смотрю на девушку, думая: что было бы, вздумай я ее по-настоящему смутить? Это не Светка, чтобы дать достойный отпор. Скорее всего, я бы избавился от Аллочки раз и навсегда. - М-м, очень вкусно, Алла. Ты, наверно, увлекаешься пирогами? - Иногда. Мне нравится печь в свободное время. - А еще что нравится? - Ну. многое, наверно. - Интересно, а есть среди этого многого что-то такое, знаешь, не совсем приличное? - я поворачиваюсь к девушке. - Такое, чтобы ты обязательно от этого получала удовольствие? Вот как от пирога, но тайное? Отец закашливается и утыкается носом в салфетку а мать отвлекает меня просьбой: - Андрей, обормот! Сейчас же перестань смущать Аллочку. Лучше положи своей гостье салатик и нарезку! Снова ты за свои шуточки! А между прочим, Аллочка кое для кого очень старалась, если ты не понял! Ах, значит, уже моей гостье? Как интересно. Я улыбаюсь матери, удивляясь про себя ее напору. Сегодня компания явно в ударе. Столько нового о себе я не слышал с того момента, как родился. Интересно, как далеко они с отцом готовы зайти, чтобы устроить судьбу дочери их друзей? Впрочем, отвечаю искренне: - Какие шутки, мам? Я уверен, что Алла удивительная девушка, и кое-кто обязательно оценит ее старания по достоинству. - Вот и оцени, лапоть! - не выдерживаем мать. - Уже три года ждем! Что мы все с Василием Сергеевичем и Ольгой Дмитриевной кругами вокруг вас ходим? Вы бы хоть в кино сходили, что ли. Как маленькие! - Эх, молодежь, - смеется отец. - Вот мы в их возрасте, Лера, были куда сообразительнее! - Раззадорившись после трех рюмок коньяка, он предлагает девушке: - Аллочка, а может, ты сама возьмешь и пригласишь Андрея в кино? Раз он у нас такой недогадливый. Зато воспитанный! Смотри, какой орел! Ни за что красивой девушке не откажет! Тем более, умеющей печь такие вкусные пироги! Я смотрю на русые пряди волос, а вижу светлые. В сердце вдруг толкается тоска. Почти ощутимо охватывает горло горечью, стирая с губ улыбку. Я вспоминаю Светку. Свою квартиру ставшую удивительно уютной с ее появлением. Нежный запах особенной женщины, встретивший в прихожей, и ужин, который, по словам Уфимцевой, она приготовила для меня. Пожалуй, самый вкусный ужин в моей жизни, пусть и пришлось съесть его в одиночку. Жаль, что в этой квартире она меня не ждет. И жаль, что я оказался не готов ответить на ее вопрос даже себе. Зато сейчас шутить и юлить совсем не хочется. Я внезапно понимаю, что устал. И от ожидания родителей, и от пунцовых щек чужой мне Аллочки. - Лучше не надо, пап, - говорю отцу. - Потому что я откажу. Извини, Алла. Извините, Василий Сергеевич и Ольга Дмитриевна, у вас замечательная дочь, но в кино я с ней не пойду - Андрей! - Поздно. Да и желания нет. Я уже несвободен, чтобы водить за нос порядочных девушек. Так что не стоит строить насчет меня напрасных надежд. Ничего у нас с Аллой не получится. За столом повисает тишина. Тонко звякает дорогая посуда. Это отец неудачно опускает нож на тарелку, и он ударяется о хрустальный бокал. - То есть? Что значит ты несвободен, сын? - спрашивает меня растерянно и хмуро. - Будь добр, объясни нам. - А что объяснять? - я смотрю на родителей. Давно пора было сказать им и все объяснить. Прежде всего о мальчике - Андрюшке Сомове. - Я женат на замечательной девушке. У нас с ней, правда, не все просто, но я пытаюсь разобраться. И в себе тоже. Кажется, мать воспринимает новость, как шутку. Не очень удачную шутку сына-обормота, решившего проучить ее и обидеть хороших людей, потому что сердито спрашивает. - И как же зовут эту девушку - твою жену? Андрей, что ты еще придумал! Я качаю головой, откидывая плечи на спинку стула. - Ничего, мама. Ее зовут Света Уфимцева. Точнее, сейчас уже Шибуева. И да, у твоего сына есть жена. Извини, что не сказал вам. на то были причины. Рука отца хлопает по столу, заставив задребезжать столовые приборы и вздрогнуть Аллочку. Я и забыл, каким грозным умеет быть Павел Павлович. Вот только какой прок пугать сына, когда он не боялся тебя даже будучи школьником? - Андрей, перестань сейчас же! Ерунда какая-то! Какая еще жена?! Откуда?! Не позорь нас перед людьми! Ты с ума сошел? - И не думал, пап. - Подождите, подождите! - мать встает со стула и хватается рукой за сердце. Говорит, сдернув с лица очки и теряя голос: - Света Уфимцева? Света?! Та самая Света, которая твоя бывшая одноклассница?! - Мама! - я тоже подскакиваю со стула, чтобы ей помочь, но меня опережает отец. - Да погоди ты, мать! - обнимает жену за плечи. - Это неважно сейчас. Лучше сядь, разберемся. Глава 24 - Нет, это ты сядь, Паша! Потому что важно, да еще как! Господи, да меня сейчас кондратий хватит! Отвечай, Андрей!