В 1991 году приезжал ко мне погостить из Америки старый приятель, радиолюбитель Рик Рубин. В списке его интересов, помимо посещения Мавзолея Ленина, Большого театра и Третьяковской галереи, значилась ознакомительная поездка в Тушино. – Почему Тушино? Ты, наверное, не в курсе: в России победила демократия! Рухнул железный занавес! – воскликнул я. – Хочу понять, чем это все закончится, – мудро ответил он. Не знаю, что именно извлек Рик из посещения Тушина, но сразу по возвращении домой он купил себе джип «Хаммер» и на свои деньги записал альбом тогда еще мало кому известной группы «Горячие чилийские перчики». Рик не любил рисковать. Еще в Тушине есть бильярдный клуб, оптовый рынок, автомобильный рынок, милицейский колледж, музыкальный магазин «Пурпурный легион», седьмая детская больница, деревня Мякинино и канал имени Москвы. Это значительно упрощает жизнь коренным тушинцам. К слову, коренного тушинца всегда можно выделить из толпы по азартному поведению. Он, как правило, коренаст, голубоглаз, член союза охотников-промысловиков, носит обувь Yellow cab, прогулочный костюм от Nikola Farni, часы Philip Patek, ездит на серебристом Lexus, любит грушевый сок, отварного карпа, фильм «Тени исчезают в полдень», жареные краснодарские семечки, водку «Столичная» от «СПИ» и южнобережный кагор, женат на девушке с высшим техническим образованием, имеет троих детей, верит в приметы, подозрителен к национальным и сексуальным меньшинствам, спит мало, питает слабость к Алле Пугачевой и Чубайсу, наивно принимая его за своего. Но, как и у любого мало-мальски приличного района столицы, у Тушина есть свои небольшие проблемы. Небольшие проблемы Большинство северных тушинцев живет заблуждением, что на месте их дома раньше находился аэродром дальней авиации, и они по-прежнему втайне надеются, что за ними прилетят и заберут в страну сказок. Это ощутимо стимулирует кривую наркомании. А большинство южных тушинцев как жили у чулочной фабрики, так и живут, что характерно проявлено в кривой алкоголизма. Когда в Южном Тушине планировали поставить кафе «Макдоналдс», эксперты фирмы проанализировали психологический климат в районе и предложили традиционную фигурку урода-клоуна Мака не сажать на скамейке у входа в кафе, а положить у порога с бутылкой кетчупа в руках. По мнению экспертов, именно таким образом у тушинцев можно вызвать приятные ассоциации с днем получки и заманить на парочку вкусных макчикенов. Был еще со мной такой случай. Как-то осенью мне привелось поужинать с коллегами, отчего поутру меня одолел понятный недуг и я побежал к пивной палатке на улице Свободы, где присоединился к соответствующей компании в составе трех господ: Анатолия С., чемпиона мира и Европы по конькобежному спорту; Бориса Геннадьевича Е., профессора, изобретателя систем наведения реактивного самолета «МиГ», а впоследствии и американского «Стеле», и Виктора Р., рецидивиста-домушника с двадцатилетним стажем отсидки в местах не столь отдаленных. Коротко представившись, мы открыли диспут. – Уже здоровье не то! – для затравки вздохнул я. – А у меня и раньше не было, так что не жалко, – подхватил Борис Геннадьевич и ополовинил бутылочку «Клинского». – Если пить так дальше – ноги отрежут, и будем как самовары, – включился Виктор, опасливо любопытствуя по сторонам. – Эх, пожить бы еще! – загрустил Анатолий. – Так ты пьянство бросай! – мудро порекомендовал Виктор. – Скажешь тоже! – осудил Борис Геннадьевич и предложил: – Сам и бросай. – Может, мне еще в оперу сходить?! – искренне оскорбился Виктор. И тогда Анатолий произнес фразу, навсегда отпечатавшуюся на скрижалях моей короткой памяти: «Земляки! На чужом горе добра не наживешь». Бандитизм С бандитизмом в Тушине практически покончено. Бандиты недолюбливают Тушино за бескультурье и незнание воровских законов. Тушинский разбойник – это тот же тушинец, просто имеющий слишком широкие взгляды на жизнь. Он кустарь, не признающий статистики, им руководит полученное в детстве от бабушки-тушинки представление о справедливости, и бороться с ним за сферы влияния в районе равносильно попытке раздоить медведя-шатуна. Есть, конечно, и минусы, но, как правило, их не успеваешь осознать. Тебя просто режут в подъезде. Не далее как два дня назад у меня перед окном прогремело с полсотни одиночных выстрелов. Кровавую бойню упразднил возмущенный окрик с пятого этажа: «Вы чо! Обалдели, что ли? Только ребенка уложили». Стрелявшие по-тушински смекнули и от греха отъехали за Окружную. Или вот еще пример из жизни. Вышел я как-то на улицу, сел в автобус и поехал на работу. У чулочной фабрики в автобус вошли сходненские муниципалы. – Документики? – безо всякого энтузиазма предложили они пассажирам. Не успел я извлечь из внутреннего кармана жилетки паспорт, как их словно ветром сдуло. В следующую секунду они уже топали пятками сквозь грязные дворы за солидного возраста господином. – Макинтоша ловят! – проинформировал нас через динамики водитель. – Макинтоша на прошлой неделе уже поймали, – поправила его дородная дама в оранжевом плаще. – Это Дзига бежит. Ишь, чахотка, наворачивает! – Когда же они друг друга перепуляют наконец! – вздохнула молоденькая особа в положении. – Жди! А кто зарплаты правительству платить будет? – осек ее мужчина в кожаном картузе и огорченно добавил: – А Лебедя заели. – Царя нужно! – неожиданно с первого сиденья подал голос подросток. – Умный какой! – возмутилась дама в плаще и обратилась к мужчине в картузе: – Видите, что вы с детьми сделали! Мой третий день у телевизора сидит, крекеры пачками лопает и хохочет, как полоумный. – Сливайте воду! Это он анаши дунул, – подсказал подросток с первого сиденья. – Спокойно! – оборвала его дама. – Я запах знаю. Запаха не было. – Анашу можно и в молоке вываривать, – поделилась опытом беременная. – Да? – сомневалась дама. – К гадалке не ходи, – согласился подросток. – Вот так! Поступление в тушинцы Для того чтобы стать тушинцем, мало жить в Тушине. Его надо еще и полюбить, а для подавляющего большинства это практически невыполнимая задача: Тушино фантастически некрасивый район. Первое, чего хочется вошедшему в Тушино, – это поскорее выйти из него. В этом есть прелесть и загадочное очарование Тушина. Привелось мне тут беседовать с одним молодым, неопрятным тушинцем, торгующим печатной продукцией в переходе у метро. – Скажи, дружище, – познавательно обратился я к нему, – и охота тебе здесь целый день стоять? – Я читать люблю, – лениво погружая указательный палец себе в ноздрю по вторую фалангу, объяснил юноша. – А что именно читать? – продолжил я расспросы. – «Новый мир», – стыдливо признался он. – Так, по-моему, «Новый мир» не издается давно, – удивился я. – Ждем-с, – флегматично пожал плечами молодой тушинец и поменял ноздрю. Тушинец – это человек мечты. Просто таковы бытовые обстоятельства. Так что при общении с оседлым тушинцем постоянно возникает навязчивое ощущение, что он знает что-то главное, но не говорит. Наверное, ответ на эту инфернальную загадку следует искать в словах пожилого тушинца, недавно встреченного мною на остановке двадцать восьмого трамвая. На вопрос приятеля: «Как дела?» – он ответил: «Теперь может быть только лучше». Тушинский синдром Это явление я бы охарактеризовал как платформенный оптимизм или тушинский синдром. Всплески вышеупомянутого то и дело тревожат мутную гладь общественной и культурной жизни отечества. Архитектурный комплекс на Поклонной горе, парад по случаю восемьсотпятидесятилетия Москвы и реклама торговой марки Валентина Юдашкина – это только частные проявления синдрома. Но сердце его бьется где-то в районе Комсомолки на пруду у «моржовки». Помню, я как-то поймал десятилетнего тушинца, который при помощи стамески пытался отковырять фирменную эмблему от моего автомобиля. Нарвал уши ему и поинтересовался: – Кем же ты, пострел, хочешь быть? – Телефонистом, – отрапортовал он. – Как же так, малыш? – изумился я. – А банкиром не хочешь разве? – А какая у них профессиональная болезнь? – ответил он мне вопросом на вопрос. – Ну… – замялся я, походя изумляясь логике непоседы. – Болезнь неудачная. – А у телефониста максимум – геморрой! – пояснил изощренный бутуз и добавил: – Папа говорит: всех денег не заработаешь. Дома биде – точно к беде! – А что, у нас батяня киллер? – еще больше озадачился я. – Безработный, – жалостливо всхлипнул сорванец и убежал, оставив у меня в руке воротник от своей болоньевой куртки морковного цвета. Личность, инфицированная вирусом тушинского синдрома, мутирует за считаные дни и становится полностью автономной. В условиях ядерной зимы, помимо тараканов и крыс, комфортно себя будут чувствовать только тушинцы. К слову, и я в их числе.