Часть 13 из 68 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Ха! Я делаю это ради семьи. Чтобы оставить им в качестве наследия что-то еще, кроме компании. Что-то реальное. Личное. Чтобы мои мальчики – Джош и Райвер – смотрели на меня с благоговением, понимаешь? Я хочу показать им, что жизнь – это не только деньги. А ты? Ты всегда хотела стать журналисткой? Может, после того как закончишь с Чарльзом, напишешь обо мне?
Сесили пожала плечами.
– Я попала в журналистику случайно. С детства хотела быть врачом. Как мой брат и мама.
– И что случилось? Не выдержала?
Сесили едва не подавилась водой, но заметила лукавый блеск в его глазах, сразу успокоилась и улыбнулась.
– Что-то вроде того. Думаю, я на какое-то время сбилась с пути. Изучала английский в универе, вела блог о стиле жизни, пока работала в розничной торговле. Но потом мой приятель – ну, сейчас уже бывший – научил, как превращать блоги в товар, связал с издателями и так далее, чтобы мои статьи стали оплачиваемой внештатной работой. Он журналист-путешественник, пишет об Эвересте и высоких вершинах.
– Шутишь? Он, наверное, злится, что ты взялась за это.
– Ага… поэтому-то он и бывший.
– Можешь не объяснять. Я понял. И как ты тренировалась?
Сесили засмеялась:
– Много поднималась по лестницам.
– И ты говоришь это мне? Я целый месяц тренировался в гипоксической камере, чтобы подготовиться к акклиматизации. Даже спал там. В ней моделируется такой же воздух, как на восемнадцати тысячах футов.
– До чего дошли высокие технологии! – «И стоит немерено». – И что, это помогло?
– Конечно! Эти камеры и высотные палатки меняют правила игры в альпинизме. Я пытался усовершенствовать свою подготовку на каждом этапе. Жаль, что ты не врач, – ты могла бы контролировать мои показатели кислорода.
Сесили уже давно не вспоминала о своем желании стать врачом. В школе она сдала все экзамены на аттестат о среднем образовании, чтобы сделать карьеру в медицине, как ее брат. Алекс был трудягой; он бегал марафон за марафоном даже после того, как принял участие в «Железном человеке»[26] на Майорке (если б вы провели в его обществе больше пятнадцати минут, он обязательно рассказал бы об этом). Он был ее идолом – пока она не поняла, что должна найти свой путь, а не следовать за ним по пятам. Ей было больно видеть разочарование на его лице – и на лицах родителей, – когда они узнали об изменении планов и решении изучать английский. Алекс попытался понять, но не смог. Он всегда знал свою цель в жизни; Сесили же топталась на месте. Раскорячилась между двумя путями – сделать приятное семье и удовлетворить свою страсть рассказывать истории. Она мечтала повидать мир, но боялась путешествовать по нему в одиночку.
А потом появился Джеймс. Сесили пришла в восторг от его профиля на сайте знакомств. Истинный искатель приключений, он не просто ходил на лыжах, а забирался в самую глухомань; не просто катался на велосипеде, а колесил на горном байке по склонам Карпатских гор. Он был опытным горным проводником и отличным скалолазом и обладал писательским даром, благодаря которому стал востребованным журналистом-путешественником. К этому следовало добавить волевой подбородок и медово-карие глаза – Сесили просто не могла поверить своей удаче.
По сравнению с его ее профиль выглядел скучно: вот она пьет коктейль в Брайтоне, вот она перед фреской в Шордиче, на танцполе на свадьбе Рейчел… Он сказал, что ответил ей потому, что его привлекла ее улыбка, а также остроумие и теплота, проходившие через ее, пусть и коротенький, рассказ о себе.
В то время как в профилях других мужчин была сплошная ложь, у Джеймса все было настоящим. С первого свидания, когда они катались на лодке по Темзе, он стал выталкивать ее из зоны комфорта. Именно Джеймс уговорил ее заглянуть дальше зоны комфорта, перенаселенной журналистами, пишущими о «люксовых» путешествиях, и присоединиться к нему в освещении путешествий вдали от протоптанных троп. Едва ли он предполагал, что его содействие подвигнет ее на то, чтобы украсть у него самый крутой материал. Иначе не был бы так настойчив.
Какое-то время они существовали в счастливом воздушном шаре, полном приключений и спонтанности, и Сесили очень, до боли, тосковала по тому периоду – хотя сейчас видела, что все было ненастоящим. Джеймс создал себе ее образ, видел ее такой, какой, как считал, она может стать. Когда реальность всплыла на поверхность, Сесили почувствовала, как он отстранился.
Вероятно, Килиманджаро было началом конца. Он вернулся с Аконкагуа и заявил, что самая высокая гора в Африке станет идеальным испытанием, которое они преодолеют вместе. Сесили сразу встревожилась, но не захотела разочаровывать его.
Итак, Килиманджаро.
Хотя раньше она никогда не занималась никакими видами альпинизма, тренировалась перед восхождением мало – даже не поднималась по трем лестничным пролетам к своей квартире. Но ведь этот путь ежегодно проходили тысячи туристов, вот она и решила, что специальная подготовка ей не понадобится.
Реальность оказалась куда сложнее. Сесили пыхтела и отдувалась всю дорогу до каждого лагеря, страдала от высоты и холода. Несмотря на то что ее багаж несли носильщики, она остановилась на плато, немного не доходя до Стелла-Пойнт, и поняла, что не в силах сделать хоть еще один шаг.
Джеймс тогда остался с ней. Придерживал ее волосы, пока она извергала из себя все те сытные блюда, что приготовила компания, организовавшая экспедицию. «Вперед, но медленно, медленно», – говорили ей на суахили проводники. Но она не могла продолжать – не смог продолжить и Джеймс. Сесили была благодарна ему и одновременно чувствовала себя виноватой перед ним. Он винил высоту, однако девушка сомневалась, что дело в этом. Тут присутствовало нечто другое, более глубокое. Своего рода фундаментальный изъян, недостаток жизнестойкости, записанный в ее ДНК.
Затем случилось Национальное испытание «Три вершины». Когда они после Сноудона на машине ехали домой, Сесили чувствовала себя полной неудачницей. Написание блога немного помогло ей очиститься, но Джеймс так и не смог понять, почему она захотела опубликовать его. Ведь он уже называл ее героиней. Зачем рассказывать, какая она неудачница?
Героиня и неудачница. Отважная и трусливая. Искательница приключений и домоседка. Сесили спрашивала себя, всегда ли эта двойственность была частью натуры, данной ей от рождения. Китаянка и белая, так и не нашедшая своего места ни в одном из этих миров. Смешанная раса? Скорее перемешанная.
– Господи, это то озеро… ну, то, где случилось? – спросил Зак.
Сейчас они находились выше линии деревьев, и под ними лежало озеро Бирендра, сверкая бирюзой. И у кромки его спокойной глади произошла трагедия.
– Бедняга Ален… – Зак поправил бейсболку с символом «Общение будущего». – Не верится. Чтобы кто-то мог вот так оступиться и встретить свой конец… – Он щелкнул пальцами.
Сесили вспомнила версию Бена.
– Может, он и не оступался.
Зак нахмурился.
– В каком смысле?
Она сглотнула.
– Один из альпинистов из «Высотного экстрима», Бен – он мой давний знакомый, тоже журналист, – говорил, что местные рассказывали ему, будто у Алена, когда его нашли, была подозрительная рана головы. Думаю, власти с этим разбираются.
– Его ограбили?
Сесили удивленно захлопала глазами. Такая мысль не приходила ей в голову.
– Понятия не имею.
– С этими туристами и любителями пеших походов никогда не знаешь, что может случиться… Господи, я буду счастлив добраться до базового лагеря. Только этого нам не хватало – оглядываться по сторонам в ожидании возможных воров. Мы как ходячие цели – у меня экипировка «Общения будущего», у Гранта камеры, у Элиз оборудование…
– Чепуха, – сказал Дуг, мрачно глядя на него. Он ждал, когда они догонят команду. Сесили не подозревала, что он стоит выше. – Это была прискорбная случайность, вот и все. Нет здесь никаких воров. Вы бы поторопились. Мы отстаем от графика.
Сесили опять сглотнула.
– Может, это твой друг-журналист пытался вывести тебя из игры? – сказал Зак, многозначительно изогнув бровь, и поспешил за Дугом.
Сесили на секунду задержалась, чтобы отпить еще немного воды. Она не могла оторвать взгляд от озера, от нежной сияющей глади, от валунов, которые оказались смертоносными.
Сноудон ясно продемонстрировал, как быстро в горах меняется обстановка. Так что сейчас, когда они поднимаются все выше, ей остается надеяться, что трагедия осталась позади.
10
Они ненадолго остановились у импровизированного «чайного домика» – навеса, закрепленного на стенке утеса. Местные уже разжигали огонь под крышей из гофрированной жести и в больших котлах кипятили воду для чая и момо[27]. Момо были с начинкой из картошки и приправлены огненно-острым соусом, который, как узнала Сесили, готовили только здесь, в районе Горкха. Она с жадностью отправляла в рот маленькие сверточки из теста. Они оказались идеальными для перекуса в горах.
– Ледник может сходить и ниже, – сказал Дуг. – Несколько лет назад он растянулся до долины.
– Климат изменился, – добавил с набитым ртом Зак.
Сесили удивляло, как он справляется – вернее, не справляется с нагрузкой. Последние полчаса Зак шумно втягивал в себя воздух, обливался по́том и выглядел таким же уставшим, какой чувствовала себя она сама. Вероятно, гипоксические камеры сработали не так хорошо, как он надеялся.
Дуг окинул всех оценивающим взглядом:
– Нам осталась половина пути. Не торопитесь.
Сесили наслаждалась минутами отдыха. Вспомнила, как готовилась, как прошла много миль по Бокс-Хилл – самому крутому склону, что нашла в окрестностях Лондона. Вверх и вниз, вверх и вниз. Сейчас она радовалась каждому сделанному тогда шагу.
Элиз отошла в сторонку, делая фотографии. Зак устроился на бревне неподалеку от нее. Съев парочку момо, он вытащил из кармана маленькое блестящее черное электронное устройство размером с кредитку. Когда развернул его, Сесили заметила большой круглый объектив на передней панели.
– Это камера? Никогда не видела таких компактных.
– Маленькая, правда? Один из новых прототипов спутниковой камеры от «Общения будущего», который я хочу протестировать на высоте. Камера использует спутниковые технологии, чтобы загружать видеоматериал прямо в «облако». Таким образом моя команда – и моя семья – сможет переживать путешествие вместе со мной.
– Прямой эфир на высоте восьми тысяч? На этом фоне размещение постов в блоге выглядит старомодным.
– В том-то и идея! Разработка все еще на испытании, но качество сумасшедшее, и если все получится, она произведет революцию в фотографии, особенно если репортаж ведется из сверхотдаленных районов. Но наша главная цель – помочь изолированным сообществам, если у них случится беда и им понадобится помощь. Это часть моей миссии. Я хотел дать одну Чарльзу, но он сказал, что не станет пользоваться прототипом.
– Не давай ему камеру; снимать его – это моя работа, – вмешался Грант, подходя к ним.
– А если он будет не на главном маршруте? – Она прищурилась. – Как ты будешь его снимать, если он решит подниматься по-альпийски?
– Для этого есть малыш. – Грант похлопал по сумке на боку. – Высотный дрон. Я запускал его на семи тысячах на Чо; надеюсь, он и здесь справится.
– У тебя есть дрон? – насторожилась Сесили.
– Естественно, есть. – Грант закатил глаза.
Ей хотелось спросить, не запускал ли он его у озера, но Грант уже двинулся вверх по тропе, заметив, что всех жестами подзывает Дуг.
– Похоже, мы трогаемся. Вперед и вверх! – Зак пристегнул камеру к «молнии» своей куртки и встал, опираясь на колени.
Навес с момо остался позади. Вскоре луга и тощие деревца уступили место подошве горы, а затем вся команда сделала первые шаги по пустынной ледниковой морене. То и дело им приходилось отступать в сторону, чтобы пропустить вереницу ослов, каждый из которых тащил на спине две огромные дорожные сумки.
Через несколько часов новизна пейзажа выдохлась. Сесили продолжала повторять себе, что лагерь вот прямо за следующим кряжем. Однако лагеря там не оказывалось. Чем выше, тем меньше ее интересовала окружающая обстановка: густой серый туман, сомкнувшись над ними, закрыл обзор, а под ногами были только камни, земля и лед.
Первая ярко-желтая палатка стала маяком. И принесла облегчение. Вскоре из мглы вынырнули и другие палатки. Они казались драгоценными камнями, рассыпанными в тумане, и Сесили подумала, что на свете нет более идеального места, чем этот неоновый палаточный городок. За четыре с половиной часа они поднялись почти на пять тысяч метров – выше, чем любая гора в Альпах. Однако это не было финишной чертой дня.