– Ого! – Вернувшийся Зак выпучив глаза смотрел куда-то позади Сесили. – Тебе помочь, старина? Тенцинг закидывал на спину огромную лестницу. Чтобы удержать ее, он согнулся почти пополам. – Господи, что ты с ней будешь делать? – спросила Сесили. – Одна из лестниц там, наверху, сломалась – на нее рухнул серак. Вот я и беру другую. – Шерпа замолчал, проверяя, хорошо ли закреплена веревка, затем пошел вперед – ровным шагом, как будто на спине у него был обычный рюкзак. Сесили никогда не задумывалась о том, как лестницы попадают на гору. Она наблюдала за Тенцингом с благоговением. Хотя он не был членом главной «страховочной команды», все горные шерпы делали свою часть работы для обеспечения прохождения по маршруту, и то, что они делали, воспринималось как должное. Ей в голову не приходила мысль, что кто-то приносит эти лестницы. Сейчас же, на высоте шести тысяч метров, Сесили видела перед собой человека с лестницей на спине, которому предстояло нести ее через расселины в леднике и вверх по крутым склонам. У нее больше не было права жаловаться на то, что рюкзак оттягивает плечи. …Сегодняшний подъем кардинально отличался от вчерашнего. Он был значительно круче. Сесили была вынуждена пользоваться всеми полученными навыками, начиная от закрепления жумара на веревке. Подъем требовал от человека выносливости и сосредоточенности, а также физической силы и умственных способностей. Но Сесили радовалась этому, потому что в ее сознании не оставалось места для размышлений и страхов. – Что за черт? – послышался голос Зака. Все утро они шли вровень. Сесили обернулась, и он махнул вперед ледорубом. Ее взгляд слишком долго был устремлен под ноги – и на веревку, – поэтому она не видела, что происходит впереди. А впереди сгрудилась большая группа – может, человек пятнадцать. Образовалась очередь. А почему? Отвесная стена льда, возвышающаяся над головами. Препятствие. В интернете было написано, что ее прозвали «Песочными часами», и сейчас, стоя у подножия, Сесили поняла почему. Там, где стена сужалась, висели две веревки – одна для подъема, другая для спуска. Стена была пугающе крутой. Сглотнув, Сесили пошла вперед и встала в очередь за Галденом. – В чем задержка? – спросил Зак. – На стене может находиться только один человек, – ответил Галден. – А некоторые группы уже спускаются вниз по второй веревке. Там мало места даже для одного, так что времени уходит много. – Господи, мы не можем ждать часами. Неужели так будет на всем пути? – Не знаю. – Галден пожал плечами. – Теперь я понимаю, из-за чего стонали люди на Эвересте. Здесь как в пробке в Сан-Франциско. – Или как в очередях в «Теско»[48] в канун Рождества, – рассмеялась Сесили. – Хватит страдать, – сказал Дуг. Сесили не заметила, как он подошел. – Займитесь чем-нибудь другим. Подумайте, чего вам не хватает. Что вам надо. – Словно в подтверждение своих слов, он достал из бокового кармана рюкзака термос и отпил из него. Конечно, Дуг был прав. Это была великолепная возможность не только отдохнуть, но и подышать, пополнить запасы жидкости в организме, подзаправиться. Только можно было сообщить все это менее ворчливым тоном. Примерно каждые несколько минут очередь придвигалась к стене. Было очень тяжело наблюдать, как люди прикладывают все силы, чтобы подняться вверх, и Сесили присела на свой рюкзак, чтобы сохранить как можно больше энергии. Только когда перед ней остался один человек, она подняла голову. На стене были отчетливо видны следы, оставленные альпинистами, – грубые ступени, выбитые ударами сотен «кошек». Чтобы подойти к основанию стены, нужно было преодолеть еще одну расселину. Через нее Тенцинг перебросил новую лестницу, а на глубине Сесили увидела застрявшие остатки сломанной – напоминание о том, что лед движется и может течь, как река. Вполне возможно, что проложенный сегодня путь завтра исчезнет. Когда веревка провисла, раздался крик, сообщавший о том, что человек, поднимавшийся перед ней, достиг следующей якорной точки. Она закрепила жумар на веревке и сделала несколько робких шагов по стене. – В сторону, Сесили! – закричал Дуг. Она едва успела отскочить в сторону и, повиснув на веревке, больно ударилась коленями о лед. Позади нее что-то просвистело и всколыхнуло воздух. Раздался еще один крик, и она глянула вниз. Что-то оранжевое ударилось о землю и исчезло в расселине. 25 Внизу на льду лицом вверх, раскинув ноги и руки, лежал человек. Он скатился в трещину, и от падения на дно его спасло лишь то, что у него был туго набитый рюкзак – он застрял между стенками. Галден и Дуг двигались как машины. Дуг снял с себя бухту веревки и размотал ее. Затем бросил веревку вниз, и мужчина дрожащими руками пристегнул ее к своей обвязке. Они попытались вытащить его из трещины, но рюкзак не поддавался, плотно застряв между стенками. Хотя это и стало спасением, сейчас оно же превратилось в угрозу жизни. Ему нужно было как-то выбраться из лямок. Ситуацию осложняло то, что мужчина не говорил по-английски. Он был из китайской команды – Сесили разглядела значок на его куртке, – но никто из тех, кто был поблизости, не знал мандаринского наречия. Знаний Сесили хватило лишь на то, чтобы спросить, как он себя чувствует. Но даже эта малость значила для мужчины много: впервые после инцидента он позволил себе вдохнуть полной грудью. Дуг поймал взгляд Сесили и одобрительно кивнул. Однако сама она не могла порадоваться этому, пока спасательная операция не закончится. Китаец вытащил руки из лямок и попытался взяться за них рукой, чтобы спасти экипировку. Но рюкзак сдвинулся, выскользнул из его руки и исчез в глубине трещины. Это означало, что восхождению конец. Мужчина опустил голову. Мингма дал ему что-то выпить, чтобы снять шок. Зато у него осталась жизнь. – Сесили, теперь ты! – крикнул Дуг. – Давай-ка наверх. Адреналин хлынул в вены, и нужно было использовать его по максимуму. Нужно было одолеть эту стену. Сесили откинула голову. Теперь стена казалась еще выше. Она передвинула жумар вверх как можно дальше и начала подъем. При каждом шаге вбивала «кошки» в лед и убеждалась, что они держатся надежно. Но, несмотря на то что ее поддерживали и «кошки», и жумар, подъем оказался труднее, чем ожидалось. Жумар не был предназначен для того, чтобы выдерживать полный вес при вертикальном подъеме, и его зубцы скользили вниз по веревке. На нее сыпались снег и льдинки, отколотые стоявшими наверху альпинистами. Сесили достигла небольшого выступа в стене и остановилась, чтобы перевести дух. – Двигайся дальше! – закричал Дуг. «Ему легко говорить…» Расстояние между некоторыми ступеньками было больше, чем между другими. Чтобы поставить ногу на следующую ступеньку, Сесили пришлось согнуть колено и поднять его до самой груди. Однако подтянуть все тело из этого положения не получилось. Она предприняла попытку, хватаясь за веревку, но нога соскользнула. Зубья жумара вгрызлись в веревку и остановили падение, но началось вращение. У Сесили перехватило дыхание; убедившись, что ей ничего не грозит, она подвигала руками и ногами и поняла, что цела и невредима. Единственное, что получило повреждение, – ее чувство собственного достоинства. Она не решалась смотреть на наблюдавших за ней людей, так как догадывалась, что выражают их лица. Ледоруб оказался бесполезен, так как был пристегнут к рюкзаку. Она не могла использовать его для дополнительной опоры. Так что оставались лишь руки, жумар и «кошки». Сесили закрыла глаза и сделала глубокий вздох. Она была так близко к стене, что носом касалась ее поверхности. – Черт! Она оказалась в абсолютно такой же ситуации, как на Сноудоне, когда застряла на крохотном выступе, не имея возможности двигаться ни вверх, ни вниз. На мгновение зажмурившись, снова перенеслась на Криб-Гох. …– Меня зовут Кэрри Халлоран. А тебя? Голос ее спасительницы, четкий и ясный. Кэрри выглядела слишком хладнокровной и уверенной и тем самым вселяла спокойствие в Сесили, когда внутри начала подниматься паника. Ей вспомнились россыпь веснушек на носу, золотистые искорки в карих глазах, пряди темно-рыжих волос, выбившихся из-под непромокаемого капюшона. Она тогда сфокусировалась на чертах женщины, чтобы унять бешеное биение сердца. – Се… Сесили. – Не беспокойся, Сесили. Ты с кем здесь? – Со своим парнем, но он сейчас, наверное, наверху. Прости, не могу двинуться… По ее лицу потекли слезы. Всякий раз, когда она пыталась пошевелить рукой или ногой, чтобы сдвинуться с места и не ждать, когда ее снимут с помощью вертолета, мышцы начинали дрожать. У нее не получалось справиться с этим. – Понимаю. Я позову кого-нибудь на помощь. Тебе не надо двигаться или разговаривать. Все в порядке. Главное, чтобы ты слушала меня. – Нет сигнала! Я уже пробовала. – Я отправлю экстренное сообщение. И буду ждать вместе с тобой. Женщине пришлось достать из своего рюкзака запасную непромокаемую куртку. Сесили с радостью накинула ее на холодную ветровку из супермаркета. Пока они ждали, собеседница потчевала ее историями о жизни в Северном Уэльсе – о пробежках на просторных пляжах, об обустройстве лагеря на Сноудоне, чтобы с утра приступить к испытанию, известному как «Валлийские 3000», о том, как приходилось уворачиваться от неуправляемых овец, когда тропа шла через сельскую местность. Она рассказала, что приезжает на Сноудон каждую неделю и поднимается на разные кряжи, тем самым испытывая себя на разной местности и при разной погоде. – Как у тебя получается постоянно этим заниматься? – спросила Сесили, стуча зубами. – Подниматься в горы? Сесили кивнула. – Горы у меня в крови. Я люблю испытания. Здешняя природа всем, что у нее есть, бросает тебе вызов, проверяет твои способности. За годы я научилась не просто выживать в этой среде, а благоденствовать. От этого я чувствую себя всемогущей. – Как ты это делаешь? – Я всегда настороже и управляю рисками. Мой отец постоянно говорил мне: «Трудись». Для меня это стало мантрой. Трудись. Трудись проверять свое оборудование. Класть бальзам для губ в один и тот же карман, чтобы всегда знать, где он. Затягивать ремешки, как только замечаешь, что они распустились. Очень часто усталость – умственная и физическая – мешает заботиться о таких вещах, и в горах мелочи быстро превращаются в угрозу для жизни. Как только перестаешь заботиться обо всем этом, тут же теряешь способность подняться на гору. Ее слова отвлекали от ужасной ситуации. Дождь продолжал заливать куртку, порывы ветра били в спину… …И вот сейчас Сесили опять застряла на крохотном уступе. Людей много – и наверху, и внизу, – но некому подбодрить ее. Льдинки по-прежнему падают за шиворот, и ей холодно.