– Я знаю, что на тебя много всего навалилось, Кетти. Хочешь, я пока подержу щенка у себя? Я молча кивнула. Пусть Мишель забирает собаку, иначе и она по моей вине погибнет. Как погибли все, кого я когда-либо любила. В Норт Ривер об этом мало кто знал, а если и знал – то вряд ли придавал значение тому, что произошло несколько лет назад. Мой отец страдал от рассеянного склероза – эта напасть свалилась на нашу семью как снег на голову. Уходя на работу, мама просила запирать его в комнате наверху, где он ничем не мог себе навредить. Мы так не хотели отвозить его в клинику… Но однажды я так спешила в полицейский участок, что не проверила замок. В то утро я проспала и сильно опаздывала. Так что я просто села в машину и уехала. А вечером я нашла отца на кухне – он залез в шкафчик с лекарствами и наглотался их, когда захотел есть. Мама никогда не обвиняла меня в случившемся, но с тех пор это проклятие волочилось за мной повсюду. Теперь я убила и свою мать. Алекс Грей сказал мне, что ближе к утру она сама отключила себя от аппарата искусственного жизнеобеспечения. Он сказал, что она умерла быстро и почти ничего не чувствовала. Конечно же, это была ложь. Она чувствовала, чувствовала то же самое, что и я сейчас – ужасную боль. Она умирала одна, отвергнутая мной, прекрасно осознавая, что стала обузой для собственной дочери… * * * Я попросила Алекса никому не говорить о том, что случилось. Я знаю, он хороший парень и на него можно положиться… Вот почему наверху никто так и не узнал о том, что мне пришлось пережить вчера. Я не хотела ничьей жалости, никакого сочувствия и слов утешения. Я их не заслужила. Моя больная, молниеносная любовь затмила мой разум, превратив в чудовище. Мне все еще казалось, что я нахожусь в каком-то кошмарном сне. Что все вокруг ненастоящее… Когда я увидела его в холле, то не смогла сдержать эмоций. Я изо всех сил сжала ладони в кулаки и опустила голову в стол, чтобы не отвечать на его короткое приветствие, но молчание давалось мне с огромным трудом. Когда мистер Косгроу вышел из-за своего стола и отправился к Алексу, я все же не сдержалась и произнесла: – Хорошо провели ночь, мистер Миллер? Он удивленно посмотрел на меня, оторвавшись от своих мыслей, как будто не замечал того, что я нахожусь в комнате. – Что-то произошло, Кетти? – ответил он вопросом на вопрос. – Нет, с чего вы взяли? – соврала я. Он окатил меня пристальным взглядом, словно пытался оценить, лгу я ему или нет. А потом проговорил: – Тебе лучше пойти домой и отдохнуть. Я думаю, Нейтон не станет возражать, если ты пару дней… – У меня все в порядке, мистер Миллер, – грубо оборвала я его. Он замешкался, как если бы мучительно раздумывал над тем, стоит ли ему говорить мне что-то или нет. Затем он громко выдохнул, поднял голову к потолку и произнес, не глядя на меня: – Тебе не стоит себя винить, Кетти. Она любила тебя, несмотря ни на что. Я вскочила из-за стола, чувствуя, как меня вновь душат слезы. Я больше не могла оставаться в участке… Следующие несколько минут я провела в каком-то вязком тумане, плохо понимая, что вообще происходит вокруг и почти ничего не слыша. Покидая холл, я едва не столкнулась с мистером Косгроу, который с удивлением посмотрел мне вслед. * * * Весь следующий день я провела в баре у Хейли Тейлор. Через несколько часов я была настолько пьяна, что едва стояла на ногах. Но ехать домой я не хотела, просто не могла… Поэтому я продолжила сидеть за барной стойкой, слушая одни и те же песни, бесконечно крутящиеся на старой пластинке. – Выглядишь ужасно, – раздался голос за моей спиной. Я обернулась и увидела Колина Фостера, примостившегося на соседнем табурете. – Можешь пересесть, – равнодушно ответила я. – Боже, ну и разит от тебя! Ты что, половину бара опустошила? Колин всегда выглядел немного моложе своего возраста. Сейчас ему шел двадцать восьмой год, но со стороны он казался моим ровесником. Хотя он на первый взгляд и производил впечатление завидной партии для такого места как Норт Ривер, его жуткий характер и пристрастие к алкоголю заставляли многих девушек проходить мимо него. Сейчас я с удивлением отметила, что вблизи он оказался вполне привлекательным… Не знаю, может, это во мне говорили несколько стаканов рома, виски и текилы, но я в самом деле была поражена этим неожиданным открытием. – Отвали, Фостер. Найди другую жертву для своих идиотских шуток, – сказала я, потянувшись за очередным бокалом. – Постой-ка. Если ты решила упиться до полусмерти, то тебе следует поучиться этому искусству у короля, – он шутливо выпятил грудь и ударил себя в нее кулаком. – Ты же знаешь, что лучше меня никто в Норт Ривер этого не делает. – Я не хочу упиваться, Фостер, я хочу… Не знаю. Забыться… – Понимаю, – протянул он вдруг гораздо тише. – Знаешь, когда мой старик умер, я не находил себе места. Начал много пить, чтобы не чувствовать свою вину. – Вину за что? – Ну, знаешь… – его лицо внезапно стало серьезным. – Я всегда мечтал свинтить отсюда как можно скорее. Бросить все, начать новую жизнь где-то далеко отсюда… Отец же всегда злился на меня за это. Его расстраивало то, что я не ценил дело всей его жизни. Он так мечтал, что я стану таким же, как и он сам. Так что… когда он умер, я просто не знал, что мне теперь делать… – И что было потом? Я с интересом смотрела на Колина. В эти мгновения в его лице сквозило что-то такое… Знакомое. На какие-то доли мгновения я увидела в нем отражение самой себя. – Я все же решился и бросил все. Уехал отсюда… – Но зачем же ты вернулся? Он хмыкнул и опустошил свой бокал одним глотком, тут же щелчком пальцев попросив Хейли долить выпивки. – Я вернулся, потому что везде одно и то же дерьмо. И еще потому, что от себя убежать невозможно. Когда я очутился далеко от Норт Ривер, я впервые осознал, что я кровный ребенок этих чертовых земель. Понимаешь? Я просто не прижился нигде больше. – И ты вернулся обратно, чтобы продолжить дело отца? – Нет. Я вернулся, чтобы пропить все, что он заработал за свою жизнь, и пустить по ветру его добро. – Но почему? – меня до глубины души поразили откровенные слова Колина, и я даже почти забыла о собственном горе. – Да потому, что я до одури ненавижу это место. Я терпеть не могу и этот чертов ледяной город, и этих тупоголовых людей. Но это мой дом, и у меня просто нет выбора, – произнес он, а затем повернул ко мне голову и подмигнул. – Вот так все сложно. – Ты мне совсем не помог, – разочарованно протянула я. – Я и не собирался. Я решила, что мне пора возвращаться домой. Но едва поднявшись на ноги, я тут же начала заваливаться на одну сторону, и, если бы Фостер вовремя не подхватил меня, я бы с размаху ударилась лицом о деревянные перила. – Давай-ка я отвезу тебя домой. – Ты же сам пьян в стельку! – Да, но для меня это – нормальное состояние. Он схватил меня под руку и стал тащить к выходу. Перед моими глазами все закружилось в каком-то диком танце, и я почувствовала, как меня начинает тошнить. Словно предугадав мои мысли, Колин внезапно серьезно проговорил: – Не вздумай блевать в моей машине, поняла, Робертсон? Не то высажу тебя посреди шоссе. – Как ты добр, Фостер, – с трудом проговорила я. Я уснула почти сразу, едва села к нему в машину. Колину пришлось постараться, чтобы растолкать меня, когда он подъехал к моему дому. Я открыла глаза и с ноющим сердцем увидела знакомую крышу. Теперь в доме нет даже Флоббера… – Может, останешься на ночь? Я сама не верила в то, что сейчас сказала, но я до ужаса не хотела сегодня оставаться в доме одна. Мне казалось, что я умру от горя и чувства вины еще до рассвета, а потом попаду на холодный металлический стол к Алексу Грею…