По телу будто проносится разряд тока, лёгкие сжимаются от недостатка кислорода, и я тщетно пытаюсь сделать вдох. Как жертва перед хищником, смотрю в глаза парня и не могу ни пошевелиться, ни даже моргнуть. Богдан тоже странно реагирует на случайное прикосновение: мышцы лица напрягаются, а в глазах загорается какой-то едва заметный странный огонёк. Парень поднимает одну руку и касается пальцами висящей возле моего лица пряди волос, заправляет её за ухо, продолжая гипнотизировать меня своими действиями. Кажется, он спросил, что мне не нравится? Но вместо возмущений в голове теперь только один ответ: нравится всё. Его небритый подбородок, широкие плечи, чётко очерченные кубики пресса, накачанные будра. Раньше я не обращала внимания на то, что парень очень красив внешне, по-мужски привлекателен. Не сразу ловлю себя на том, что бессовестно блуждаю глазами по телу друга. Зато этот факт не укрывается от пристального взора Богдана, а я чувствую себя пойманной с поличным. Романовский вдруг наклоняется, его лицо неизбежно приближается ко мне, а потом происходит взрыв. Буквально фейерверк эмоций обрушивается на мою голову, когда губы парня прикасаются к моим губам. Нежно, аккуратно, словно прощупывая почву. Я не шевелюсь и не спешу отвечать на поцелуй, но и не отталкиваю парня. Руки сами так и норовят уцепиться за его широкие плечи, ведь моё положение слишком неустойчиво, и только неожиданное озарение помогает мне прийти в себя. Упираюсь ладонями в каменную грудь и толкаю изо всей силы, потому что самой двигаться дальше некуда. Разве что на стол упасть, но это уже слишком. – Ты что творишь? – выдыхаю запыхавшись. – Богдан… Сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Это наш второй поцелуй, но первый был вынужденным, а тут всё иначе. Романовский осознанно меня поцеловал, словно хотел этого на самом деле. Хотел, выходит? И эти его бесконечные взгляды, странные разговоры, всё неслучайно. А я, как дурочка, себя глупой фантазёркой считала, ругала за излишнюю мнительность. Не верила, что друг может что-то чувствовать ко мне, ведь считала, что у него ребёнок от другой. Но после вчерашнего разговора всё становится на свои места. А что, если и наш брак только для меня фальшивка? Способ решить некоторые проблемы. Вдруг для Богдана эти проблемы были лишь поводом? Но ведь он мог бы признаться в своих чувствах, зачем устраивать этот цирк? Или стечение обстоятельств виной всему… Голова кружится то ли от хоровода мыслей, то ли из-за поцелуя. И вкус нежных губ никуда не исчезает, а ещё запах мужского парфюма будто окутывает меня всю с ног до головы. И я даже не думаю сопротивляться, когда Богдан прижимается к моим губам снова. Но повисшую тишину разрывает звонок телефона. Как же не вовремя… Выворачиваюсь из захвата цепких лап и отхожу в сторону. – Ответь, должно быть это важно, – поджимаю губы и ненадолго прикрываю глаза, всё ещё ощущая себя на волнах удовольствия, которые подарил мне спонтанный поцелуй. Богдан ничего не говорит в ответ, берёт с тумбочки телефон и отвечает на звонок. Слышу только начало разговора и понимаю, что Романовскому действительно позвонил юрист. Вовремя прихожу в себя и вспоминаю, что подслушивать неприлично, поэтому хватаю вещи со стола и убегаю в ванную. Скидываю с себя одежду и становлюсь под тёплые струи воды. И вновь этот бесконечный хаос в голове, который не прекращается со времён нашего с Богданом решения пожениться. Как же хорошо было в детстве, когда мы просто дружили, не таили ничего друг от друга, а теперь… Я не знаю, что и думать, хочу верить Богдану, но уже не могу делать это так же безоговорочно, как и раньше. Умом понимаю, что не должна обижаться за его обман, но с сердцем согласовать это решение не получается. Быстро запрыгиваю в лёгкое фиолетовое платье, которое мне родители привезли из поездки. Я в детстве очень любила этот цвет, хотя сама и не помню уже, так ли всё было на самом деле. С тех пор вкусы изменились, но папа почему-то до сих пор периодически покупает мне вещи данного оттенка. Будто бы для него это имеет какое-то особенное значение. Собираю волосы в высокий хвост, наношу на лицо лёгкий макияж и выхожу из ванной. После случившегося не знаю, как смотреть в лицо Богдану. Даже если для него наш поцелуй был мимолётным порывом, вернуть отношения на прежний уровень мы уже не сможем. Вообще, меня не перестаёт покидать ощущение, что мы с Романовским будто с горки летим, как в детстве, на санках. Всё сильнее и сильнее набирая скорость, мчимся в пропасть. Боковым зрением замечаю, что парень сидит возле стола и что-то листает в телефоне. Мне жутко любопытно узнать, почему звонил юрист, однако спрашивать не спешу. Жду, что Богдан сам расскажет то, что посчитает нужным. Пытаюсь прошмыгнуть в спальню, но не успеваю, потому что Романовский перехватывает меня за руку и тянет к себе. – Ты куда? Мы же, кажется, не закончили, – подмигивает, а я не могу сдержать ответной улыбки. Люблю такого Богдана: открытого, доброго, лёгкого в общении. Разумеется, люблю, как друга. – Что? Не закончили… – я таю от улыбки парня, и поэтому не сразу улавливаю смысл обращённых ко мне слов. – А ты присядь, я покажу, – стреляет глазами на свои колени. Не понимаю его намёков, или не хочу понимать. Поцеловал, да, но что значит: не закончили, присядь, покажу… За кого он меня принимает? Резко отстраняюсь и впиваюсь в растерянное лицо друга полным негодования взглядом. Он хорошо знает меня, должен понимать, что я сейчас чувствую. – Есть какие-то новости? – перевожу тему. Не хотела сама задавать этот вопрос, но из двух зол, как говорится, выбираю меньшее. Специально обхожу стол и присаживаюсь напротив парня, чтобы он ко мне свои загребущие руки не тянул. Пусть сначала словами скажет, чего хочет от меня, а потом уже посмотрим, какие действия я сочту допустимыми. – Звонил юрист, которого нашёл мой отец, – отвечает парень. – Он не смог взять отказ от ребёнка у Ларисы. – Оу, – только и могу выронить. Почему-то я думала, что всё будет гораздо проще, но теперь сомневаюсь в этом. – Ещё приходил персонал отеля, который занимается уборкой номеров, я сказал, что сегодня мы едем на экскурсию, поэтому весь день в их распоряжении. – Так, стоп! Я запуталась. Во-первых, мы только вчера въехали, и уже уборка? – Сервис, – пожимает плечами, слегка поигрывая при этом мышцами. Залипаю на секунду, но быстро даю себе воображаемую затрещину и продолжаю разговор. – Хорошо, а про экскурсию? Мы разве договаривались с тобой? – Ты весь день хочешь в номере просидеть? – Нет, но… – Мия… – громко вздыхает друг, который мне теперь не совсем друг, и я замолкаю. – Ладно, – приподнимаю руки в примирительном жесте, – пусть будет по-твоему, это не самое главное сейчас. Лучше расскажи, почему мать малыша не подписала отказ? Она передумала? Мой голос сейчас звучит очень жалко. С одной стороны я понимаю, что ребёнку лучше быть с родной матерью, ведь её никто не сможет заменить. Я с Богданом буду временно, потом придут какие-то няньки, но ведь это всё не то. С другой стороны, нужна ли такая мать, которая смогла выбросить свою кровинушку, как бездомного котёнка? Впрочем, и это ведь не мне решать, моё мнение точно будут спрашивать в последнюю очередь. – Лариса сейчас в больнице, – поясняет парень. – В больнице? – переспрашиваю растерянно. – У Данечки? Выходит, что передумала? – Не передумала, на этот счёт у меня нет никакой информации, – Богдан кажется мне слишком серьёзным и сосредоточенным. – Кажется, Лариса впала в кому. – В кому? – опять глупо повторяю то, что говорит парень. – Как давно? – Не знаю, мы не договорили, связь оборвалась. Глава 12 Глава 12 Такого со мной ещё не было. После звонка юриста и новостей по поводу матери Данечки я сама не своя. Даже экскурсия по местным достопримечательностям меня не радует, а всё потому, что я никак не могу выкинуть из головы слова Богдан о состоянии девушки. День сегодня насыщенный: мы посещаем знаменитую местную деревню, успеваем полюбоваться видом легендарного замка и даже останавливаемся на уникальном Красном пляже, полном вулканических лавовых пород. Только большую часть информацию я узнаю из брошюрки, которую держу в руках, пока мы перемещаемся с одного места на другое. Все слова гида пролетают мимо моих ушей, я даже толком насладиться местными красотами не в состоянии. И к вечеру уже не могу дождаться возвращения в отель. – Богдаш, а расскажи, как эта Лариса познакомилась с отцом Данечки? – спрашиваю, едва переступив порог номера.