— Ну… если бы это действительно был аттракцион, ты пошёл бы со мной. А так… очередная попытка вернуть мне память, да? Арчибальд вздохнул. — Я не знаю, Энни. Может, и сработает… Ты была здесь недавно, вдруг это имеет значение? Подобную терапию практикуют, и она приносит плоды, но твой случай уникальный. Давай попробуем? Ничего страшного не случится, я обещаю. — Я понимаю. Просто не расстраивайся, если не получится. — Постараюсь. За воротами, которые распахнулись, как только Эн подошла ближе, оказался тот же туман. Она неуверенно огляделась — он был со всех сторон, — и, нервно вздохнув, пошла дальше. Странно, но туман, казалось, тоже нервничает. Он лизал руки и лицо Эн, прикасался ко лбу, словно пытался что-то понять. Она тоже пыталась понять. В чём состоит аттракцион? Наконец туман отступил, чуть рассеялся… и оттуда навстречу Эн шагнул Арманиус. — Берт?.. — Заблудилась? Давай руку, Энни, — сказал он, улыбнувшись, и сам взял её ладонь. Она ничего не понимала. Откуда здесь взялся Берт? Он ведь должен быть в госпитале. — Что ты… — Мы пройдём этот путь вместе, — продолжил он, глядя на Эн тепло и ласково, — не бойся. От его взгляда все тревожные мысли в голове растворились, словно впитались в туман. И стало так хорошо и спокойно… С тех пор, как Эн поняла, что потеряла память, ей еще не было настолько хорошо. А через секунду рассеялся и туман. Теперь вокруг них был лес, над головой — яркое, но нежное солнце, а под ногами — тропинка. — Я не боюсь, — прошептала Эн, глядя Берту в глаза и ощущая, как колотится сердце. — Пока ты со мной, я не боюсь. — Я всегда буду с тобой, — сказал он негромко, поднял руку и погладил её по щеке. — Всегда. Обещаю. Эн широко улыбнулась и прижалась щекой к его ладони. * * * Когда Арманиус вернулся домой после процедур, Эн еще не было, и он старался не думать об этом. Арчибальд говорил накануне им с Ареном и Дайдом, что если у императора не получится помочь с возвращением памяти, он хочет попробовать свозить её в «Иллюзион», и просил особого разрешения сделать это. Ведь Эн уже была в этом году в «Иллюзионе», а ходить туда можно только раз в год. Арен своё разрешение дал, правда, сказал, что если у него не получится, то у «Иллюзиона» тем более, но попробовать можно. Берт совершенно не верил в успех этого предприятия. «Иллюзион», конечно, место уникальное, но память Эн заперта слишком надёжно, и открыть сокровенные желания девушки не сможет. Да, это одна из сильнейших родовых магий, однако «Иллюзион» всего лишь создаёт иллюзию исполнения желаний, а не исполняет их в реальности. И даже если Эн хочет вернуть себе память — вернуть её по-настоящему артефакт-аттракцион не сможет. Возможно, у Эн появится ощущение, что она всё помнит, но это пройдёт, как только она выйдет оттуда. В любом случае, часть магии «Иллюзиона» — это отсутствие душевных мук от невозможности исполнения желаний, именно поэтому Берт не стал противиться идее Арчибальда. Риска всё равно никакого. Да и вдруг случится чудо? Арманиус усмехнулся. В чудеса он не слишком верил. Особенно в подобные иллюзорные чудеса. Другое дело — шаманка. Вот тут он не знал, чего ожидать, потому что практически не сталкивался с такими людьми сам. Разговоров вокруг и около было много, и Берт слышал о нескольких чудесных исцелениях — правда, не в случае со сломанным энергетическим контуром, — но правдивы ли эти разговоры или там, как это обычно бывает, вымысла больше, чем истины? Хотелось верить в то, что шаманка сможет помочь Эн, ведь это была по сути их последняя надежда, не считая идеи Берта. Но его идея настолько рискованна, насколько вообще может быть рискованна чья-то идея, и не факт, что её возможно осуществить. Даже получить разрешение у Арена на подобное — практически невероятно. Теоретически, впрочем, тоже. Император никогда в жизни не позволит Берту сделать это, и прежде, чем идти к нему, нужно понять, чем Арена можно подкупить. Он человек практичный и будет оценивать не эмоции Арманиуса, а реальные предложения. Словом «пожалуйста» его точно не впечатлить. В дверь позвонили, и Берт вздрогнул, отвлекаясь от напряжённых мыслей. Посмотрел на часы — да, пора бы принцу вернуть Эн, прошло как раз около трёх часов. Арманиус вышел из библиотеки и пошёл вниз, навстречу Эн, рядом с которой стоял и охранник. Арчибальда с ними не было. Увидев Берта, девушка радостно улыбнулась. Она выглядела довольной, и сердце кольнуло волнением. — Ты?.. — Я всё ещё ничего не помню, если тебя это интересует, — сказала Эн спокойно. — Арчибальд признал своё поражение и бесполезность «Иллюзиона». Но… было неплохо. — Это уже она произнесла, чуть покраснев. — А потом мы ездили по городу, зашли в Центральный музей и в кафе при нём. Так что я совсем не хочу есть. — Зато я хочу, — вздохнул Берт, ощущая, как в очередной раз разбились его надежды. Пусть они были призрачны, но всё же. — Зверски. А вы?.. — Он вопросительно посмотрел на охранника. — Кстати, как вас зовут? — Грег, — пробасил мужчина, столь же сильно напоминающий гору, как Дайд — дерево. — Ну, если я вам еще понадоблюсь, как вы говорили, то было бы неплохо пообедать. — Тогда сейчас устроим. Через час, когда все были сыты — даже Эн всё-таки съела второе, не выдержав аппетитного запаха заказанной в «Омаро» еды, — охранник построил в прихожей пространственный лифт по координатам, присланным Валлиусом по браслету связи, и они втроём перенеслись в Тиару — небольшой городок на севере Альганны. Узкая улочка, вымощенная светло-серым камнем, плотно стоящие — словно маленькие крепости — дома, и горы снега на черепичных крышах, увитых вечнозеленым плющом. Ничего особенного, обычный маленький городок, и здесь в воздухе тоже пахло пряниками и ещё чем-то праздничным, сладким. Прямо перед ними находилась калитка, но Берт вначале по привычке огляделся, ища ?еенну. Она была позади — огромный огненный столб, уходящий далеко в небо, от которого несло жаром и смертью. — Ох… Это Геенна? — спросила Эн негромко, и Арманиус кивнул. Давненько он её не видел… и не мог сказать, что сильно соскучился. — А как она выглядит, когда пробуждается? Так же? — Нет. Сейчас она оранжево-жёлтая, видишь? Значит, спит. А прежде, чем выпустить из себя очередную дрянь, она становится гораздо краснее. Часа за два обычно… Патрульные следят, и если такое случается — докладывают в Центр, и мы уже за это время должны привести себя в полную боевую готовность. — Наверное, это очень страшно… — прошептала Эн и явно удивилась, когда Берт сказал: — Страшно. Но это не самое страшное, что бывает в жизни. Страшнее всего — беспомощность. Когда рядом погибают твои товарищи, или ты видишь, что не успеваешь помочь людям, и они умирают у тебя на глазах. — Арманиус отвернулся от Геенны и посмотрел на дом шаманки. — Ладно, сейчас это всё не к месту. Где тут звонок? — Нету, — усмехнулся охранник и кивнул на большое чугунное кольцо, впаянное в дверь. — Видимо, «звонить» предполагается этим. У шаманов вообще много странностей, насколько я знаю. Берт взялся за кольцо и стукнул им в дверь. Гул внутри стоящего перед ними домика раздался такой, что сразу стало понятно — кольцо не обычное, а магическое. А потом дверь открылась. * * * Прямо посреди небольшого заснеженного двора находился колодец, откуда набирала воду в два больших ведра безумно странная женщина. Она выглядела действительно безумной — высокая и до безобразия худая, почти как Гектор Дайд, одетая в тёмно-коричневое платье из плотной ткани, напоминающей материал для мешков из-под картошки. На шее висело длинное ожерелье из каких-то бусин, камней и птичьих перьев, в ушах качались огромные серьги, достающие до плеч, в комплект к ожерелью — тоже из камней и перьев. Абсолютно седые волосы были заплетены в косу до пояса, по всей длине которой змеилась ярко-красная лента. Кожа женщины была смуглой, будто бы прокуренной, губы — тонкими, а нос крючковатым и длинным, словно у хищной птицы. Но больше всего Эн поразили глаза шаманки. Ярко-синие, как небо в летний день, и очень добрые — казалось, что они принадлежат другому человеку, потому что эти глаза не могли иметь ничего общего с образом тощей ведьмы из детских сказок. — Добро пожаловать, — сказала женщина, оглядев Эн, Берта и охранника с головы до ног. — Идите в дом, я сейчас подойду. — Вам помочь, может? — спросил Арманиус, кивнув на вёдра с водой. — Ну помогите. Грег с Бертом подхватили ведра и последовали за шаманкой, которая повела их внутрь. Эн пристроилась в хвосте, с любопытством оглядываясь. Летом в этом дворе наверняка росло множество разнообразных цветов и трав, но сейчас кроме снега и расчищенных вымощенных камушками дорожек между сугробами ничего не было видно. — Куда отнести воду? — услышала Эн голос Берта, как только они вошли в дом. — Вперёд, в гостиную. Только разуйтесь сначала. Держите тапочки. Эн улыбнулась, наблюдая, как Арманиус и охранник засовывают ноги в мягкие розовые тапочки с помпонами. Ей шаманка дала точно такие же. — Гостевой набор, — пояснила женщина, увидев, как кривятся посетители. — Другого цвета не держу. У неё самой тапочки были обычные, коричневые, но тоже с бусинами и перьями. Минутой спустя, оказавшись в гостиной, Эн замерла, с интересом рассматривая шкафы с книгами, банками, коробочками, птичьими чучелами, деревянными шкатулками и даже какими-то черепами. Ещё здесь были пушистый тёмно-зелёный узорчатый ковёр под ногами, большой камин, в котором громко потрескивал огонь, два старых бежевых дивана в голубой цветочек и журнальный столик. Столик был совершенно чистым — ни оставленных чашек, ни бумаг, ни скатерти. — Садитесь, — шаманка кивнула на один из диванов, сама опускаясь на второй. — Вёдра поставьте на пол. И рассказывайте, что привело вас ко мне. Эн села на диван, вопросительно посмотрела на Берта — кому рассказывать? — он поймал её взгляд и, ободряюще улыбнувшись, начал: — Уважаемая Ив Иша… — Ведро глухо стукнулось об пол. — Надеюсь, я правильно запомнил ваше имя? — Да, всё верно. Вы сами можете не представляться. Имена не имеют никакого значения. Арманиус на секунду запнулся, явно удивлённый этой мыслью, но быстро справился с эмоциями и продолжил: — Проблема у нашей спутницы. Она потеряла память. Официальная медицина не смогла помочь. И…