Ведь нельзя ревновать, ничего не чувствуя? Из чистой похоти? Этого короткого поцелуя слишком мало. Хочу больше. Ещё и ещё. Снова и снова. Но сейчас это невозможно. Подчиняясь порыву, встаю на носочки и прижимаюсь своими губами к его, а потом сразу убегаю. Я не признаюсь ему ни в своих чувствах, ни в желаниях. Так же, как и в том, что на последнем выстреле нарочно сместила мушку и промахнулась, чтобы провести с ним этот вечер. Глава 13 Давно убитые эмоции оживают, когда вдыхаю её запах Запрыгиваю в тачку и завожу мотор, подкуривая на ходу. Открываю окно и выдыхаю серый дым. Ни черта не отпускает. Со вчерашнего дня таскает так, что на кровавые куски раздирает. Всю силу воли пришлось вложить, чтобы вчера уехать. Никак отпустить не мог. Хотелось целоваться, пока не сотрём губы в кровь. И даже тогда не останавливаться. До потери пульса. До остановки дыхания. Если бы мне кто-то сказал, что я буду наслаждаться сплетением языков, тут же в рожу получил бы. Всегда этот слюнеобменник ненавидел, но с ней конкретно кайфую. После того, как едва не трахнул Миронову в машине, нихуя не помогает выбросить тот момент из головы. Горячая, истекающая смазкой, с дурманящим запахом возбуждения. Он у неё особенный, вставляет так, что все предохранители к чёртям летят. Когда до дома добрался, не меньше часа под ледяной водой проторчал, но всё равно пришлось дрочить. Дважды. Член живёт своей жизнью. Как хренов щенок встаёт в стойку, едва зеленоглазая ведьма маячит на горизонте. Я на ней охрененно свихнулся, а самое стрёмное то, что я не хочу с этим бороться. Чего в ней такого особенного, что я тупо, блядь, плыву? Сука, весь день приходится стискивать зубы и сжимать кулаки, заставляя себя оставаться на месте, стоит Насте пройти мимо. Утром сорвался с поводка, не смог не прикоснуться. А когда она сказала, что не жалеет, что продолжаем... Хотелось как долбаёб скакать от радости. Значит не передумала. Не отказалась. Хочет продолжения. И получит его. Только трущаяся вокруг человеческая масса и не позволила впиться в её сладкий рот прям там. Её губы как наркота. Одна доза и вечный яд по венам. Живу с ним. Сгораю, но живу. На трассе выжимаю по максималкам, насколько позволяет поток машин. Все окна нараспашку. Проветриваю голову, стараясь придумать, как дожить до вечера. В тире ведь опять мозги отрубило. Присосался к ней, как пиявка. И пох на всех остальных было. Хочу, чтобы все знали, что она моя. Моя! Хочу весь её идеальный мирок наизнанку вывернуть. Заклеймить своим запахом. Поставить свои метки. Везде. На каждом миллиметре её идеального тела. Чтобы ни одна сука даже близко не подходила. Даже этот её женишок ублюдочный. "Не дави на меня". Ну и как мне, блядь, это сделать? Как терпеть, что она вечер с этим зализанным засранцем проведёт? Как не начать убивать, чтобы добиться? Торможу на светофоре и закрываю глаза, таская по лёгким её запах. Наслаждаюсь вкусом. Зелёный. Выравниваю сорвавшееся дыхание и, прижимая ладонь к паху, потираю. Грёбанный стояк сведёт меня с ума. Блядь, и понимаю же, что если надавлю, то Настя не против будет. Сама меня хочет. Усилить напор, пробить сопротивление, довести дело до конца. Но, сука, не могу так с ней. "У меня никогда такого не было..." И что это, мать вашу, значит? Чего, блядь, не было? Если бы не знал, что она с этим своим уже не первый год, подумал бы, что целка. И не только в словах её дело. В том, как она ведёт себя. Робкие ласки. Несмелые прикосновения. Неумелые поцелуи. И то, как она краснеет, стоит заговорить прямо. Прыскаю со смеху, вспоминая разговор о груди. Может, дело в том, что она ни с кем, кроме него не была? Но почему-то в мозг настойчиво долбит мысль, что херня не в этом. Может, ли быть такое, что он её не тронул? Хрень какая-то! Как можно хранить целибат рядом с ней? Может, он импотент? Сегодня я собираюсь выяснить, в чём тут дело. Никаких путей к отступлению ей не оставлю. План на наше свидание продумываю как никогда тщательно. Заезжаю в несколько магазинов. Делаю пару звонков. Закидываю в багажник покрывало и плед.