Дальше. Суши бар. Официант приносит счёт. Миронова достаёт карту, чтобы заплатить. "- Убери. - Но... - Никаких "но", Настя!" Они никогда за себя не платят. Вытягиваю ещё одно воспоминание. "- Я из-за тебя телефон разбила. - Куплю новый, раз уж и здесь виноват. - Сама куплю." И прошлый сама купила взамен того, что я о стену расхуярил. И от этого долго отказывалась, особенно когда поняла, что модель не из дешёвых. Нет, это не моя идеальная девочка. Не отпущу. Вылетаю из машины и бегу на другую сторону дороги, едва не попадая под колёса, туда, где стоит Настя. - Что ещё... - открывает рот, едва замечая меня, но договорить не позволяю. Сгребаю в охапку и набрасываюсь на её рот. Дико, жадно, влажно, жарко, со всеми, сука, голодом и тоской целую. Все чувства свои вкладываю. Всю эту любовь сраную. Отвечает спустя всего пару мгновений. Обнимает за шею. Запутывается пальцами в волосах. Сильнее давит на затылок, вынуждая прижаться ближе. Принимаю и жмусь всем телом. Она то же самое делает. Будто сплавиться пытаемся. Просовывает язык мне в рот и стонет, царапая кожу на голове, когда начинаю посасывать, лаская кончик её языка своим. Опять ощущаю солёный привкус слёз на наших губах, но всё так же не отпускаю. Чувство такое, что если, блядь, хоть на секунду целовать перестану, то она исчезнет, растворится в городском смоге и больше никогда не вернётся. Остановиться всё же приходится, когда ни у кого из нас не остаётся кислорода. Жадно хватаем воздух сквозь распухшие губы. И снова не позволяю появиться между нами ни единому миллиметру. Сжимаю до синяков её тело. Не дам уйти. Не отпущу! Моя девочка падает мне на грудь и начинает захлёбываться слезами. Постоянно повторяя: - Отпусти меня, Артём. Пожалуйста, Тёма, отпусти. Дай уйти. Так надо. Отпусти. Это неправильно. - Это правильно, маленькая. - всматриваюсь в её нереально-зелёные глаза и впервые за сегодняшний день вижу в них отражение того, что творится у неё внутри: боль, страх, тоска. Всё это там, но она не впускает меня. Понимаю, что словами, сука, не пробьюсь, поэтому опять целую. А потом ещё. И ещё. И снова. - Хватит, Артём! - кричит, вырываясь из моих рук. - Отпусти меня! Хватит! - Насть... Малыш... Девочка моя... - ласкаю словами и снова тянусь к ней, но она отлетает ещё дальше. - Я сказала, хватит! Оставь меня в покое, Северов! Что тебе не понятно?! Я Кирилла люблю! Делаю шаг вперёд, как слышу за спиной голос, владельца которого готов разорвать на месте. - Она сказала, оставь её в покое. - ровно отрубает Должанский. И снова я оказываюсь не готов к тому, что происходит. Будто со стороны наблюдаю за каким-то театром абсурда. Настя, вся в слезах и с распухшими от моих поцелуев губами, срывается с места и бросается этому уёбку на шею. И со словами "Кир, наконец-то ты приехал", целует его. А я снова и снова подыхаю, ни в силах ни хрена из себя выдавить. Просто смотрю, как он обнимает её за плечи, подталкивает к машине и направляется в мою сторону. - Она свой выбор сделала. Рекомендую больше никогда не приближаться к моей будущей жене, иначе я получу запретительный ордер. - Засунь свой ордер себе в задницу! - рычу, сжимая кулаки, готовясь в любой момент втрамбовать ему нос в череп. - Отвали от неё. Ясно?! - Нихуя мне не ясно! Заношу руку для удара, но тут между нами вырастает Миронова и хватает меня за футболку. - Не надо, Артём, пожалуйста. Не надо. С каким-то охуительным трудом стягиваю глаза вниз и смотрю на любимое до разрыва сердца лицо. Опускаю руку, но тут же кладу на её щёку. - Это правда? Это твой выбор? - киваю головой на зализыша. - Да, Артём. Если любишь, отпусти. - шепчет одними губами и из глаз вытекают две крупные слезы. Ловлю их пальцами и опять подыхаю. Раз за разом. Снова и снова. Бесконечно. Секунда на вдох. Вся жизнь на выдохе. - Я тебя ненавижу, Настя. - выплёвываю и отталкиваю от себя самого близкого и родного человека на свете. Глава 30 Это не начало конца. Это ядерный взрыв, после которого ничего не остаётся С того самого дня моя жизнь превратилась в сплошной Ад. Я умерла и попала в преисподнюю. Вечные муки. Постоянные пытки. Неиссякаемые способы издевательства над моей и без того истерзанной душой. Все девять кругов Ада. Она рыдает кровавыми слезами. Кровь выступает из рваных ран. Сочится из глубоких порезов. Ни один хирург не в силах заштопать искалеченные органы. Кирилл, естественно, доложил родителям о причине моей апатии, в которую я впала, как только машина сдвинулась с места. Меня усадили за стол и принялись читать лекции о том, насколько я неправильно поступаю. Распинаться, какая я ужасная. Что Артём мне не пара. Скоро свадьба и так далее. Можно ещё долго рассказывать о том, что они мне наговорили, но я не стану. Даже вспоминать тошно. День сменяется вечером, а я всё так же сижу и слушаю уничтожающий меня монолог. - У папы чуть инфаркт не случился, когда ты заявила, что хочешь разорвать помолвку. Хорошо, Кирюша так об этом и не узнал. Ой, что было бы тогда, даже думать страшно. - изливается мама, как только Должанский покинул наш дом. Да насрать мне на вашего Кирюшу! Он видел, как я с Тёмой целовалась, и хоть бы хны ему. Для него я тоже вещь, которой он хочет обладать. Не более того. - Я могу идти? - единственный вопрос, который меня сейчас волнует. - Иди, - буркает отец, - всё равно сейчас мало толку от этого разговора. Завтра поговорим. Поднимаюсь из-за стола и неровным шагом иду в свою комнату. Как будто завтра что-то изменится. Они не перестанут прессовать, давить на жалость и чувство вины за папино самочувствие. Кир не исчезнет из моей жизни. Северов больше никогда в ней не появится. Господи, как теперь с этим жить? После того, что я наговорила ему? Как забыть его взгляд, когда я сказала, что никогда не выберу обычного студента? Плевать мне на все деньги мира и высокие статусы. Я готова жить на улице и питаться помоями, лишь бы он был рядом. А что теперь? Теперь я умерла окончательно. Ничего не осталось. Без него я не умею жить. Я никогда больше не перестану быть ходячим трупом. Внутри не осталось ничего живого. Бракованное сердце наконец перестало трепыхаться в груди и замерло. Вены пересохли. Дыхания нет. Лёгкие перестали качать горький кислород. Я же дышу только ИМ! Его запахом, который больше никогда не укутает меня пряным облаком аромата табака, корицы и свежесваренного кофе. Возле лестницы резко меняю планы и сворачиваю в сторону отцовского кабинета. Открываю бар и хватаю первую попавшуюся бутылку с алкоголем. Выдёргиваю пробку и тут же заливаю внутрь. Сейчас мне это необходимо, иначе я не переживу предстоящую ночь. Горло обжигает, но, опускаясь ниже, превращается в ледяные иглы. Кроме уже привычного холода за рёбрами ничего не осталось. - Анастасия?! Ты что делаешь?! - вырастает в дверях папин силуэт. - Пью! - рычу, даже не стараясь скрыть раздражение и ненависть. Да, я их ненавижу. Видеть не могу. Не хочу слышать. И плевать, что будет дальше. Даже если это убьёт отца, мне всё равно. Моё сердце уже в могиле. Той же шаткой походкой протискиваюсь мимо настолько ошарашенного родителя, что он даже сказать ничего мне не решается. Ну конечно! Идеальная девочка слетела с катушек. Щёлкнули последние предохранители, и свет погас. Они хотели, чтобы я вышла за Должанского? Отлично! Но больше я не стану играть в идеалы. Теперь я такая. Пусть привыкают. Другой не будет. После маминой реакции на моё признание, я ничего от них не жду. Ни понимания, ни принятия, ни поддержки. Зайдя в комнату, громко хлопаю дверью и щёлкаю замком.