– Естественно. «Мэри Поппинс» хороший фильм, и однажды я встречался с девушкой, которая была одержима Энн Хэтэуэй и заставляла меня смотреть все ее фильмы. Кстати, «Дьявол носит Прада» – настоящий кошмар. Что за дерьмовая концовка? – Я думала, ты не любишь романтические комедии. – Так и есть, и этот фильм – одна из главных причин, почему так случилось. – Ладно, тогда если не один из этих… тогда какой? – Я смеюсь. – Ну точно не «Звуки музыки». – Почему ты так считаешь? – спрашивает он, и, судя по всему, говорит абсолютно серьезно. Нет. Не может быть. «Звуки музыки»? Да ни за что. – М-м-м, потому что это мюзикл, и извини, если ошибаюсь, но сдается мне, ты вряд ли любишь постукивать ногой в такт музыке. – Видишь ли, тебе и впрямь стоит перестать судить о людях, основываясь на том немногом, что ты знаешь о них. – Он поправляет манжеты на рукавах рубашки и продолжает: – К твоему сведению, «Звуки музыки» – мой любимый фильм. В нем есть все необходимое: сексуальная няня, она же бывшая монахиня, которая умеет петь, сварливый герой, сражающийся с нацистами, прекрасная музыка, предательство и неопределенность. Я потрясена. Поверить не могу. Конечно, это хороший фильм, но чтобы любимый? – Почему я тебе не верю? Джей Пи пожимает плечами. – Тебе выбирать, верить мне или нет. – Если бы у меня не забрали телефон, я бы прямо сейчас написала Хаксли и проверила, правда ли это. – Когда получишь обратно телефон, так и сделай. Он знает, что мне нравится смотреть, как Мария кружится на вершине горы. Однажды на Хэллоуин я нарядился Марией, а в другой год – бароном фон Траппом. А потом снова Марией, потому что костюм был слишком хорош. – Я… все-таки не верю тебе. – Как знаешь. Но вот что я скажу тебе: у меня есть кассета, компакт-диск, VHS, видеорегистратор, Blu-Ray и цифровая копия «Звуков музыки». Не говоря уже о том, что у меня есть заветная фотография с автографом Джули Эндрюс. Я храню все это в огнестойком сейфе у себя дома в одном тайном месте. – Ладно, вот теперь я знаю, что ты врешь. Джей Пи просто пожимает плечами, и такая реакция приводит меня в бешенство. Будто он даже не старается придумать что-то здравое, всего лишь пожимает плечами, как всезнайка. И нет, я не верю ему, ни на секунду. Быть не может, что после такой подробной критики «Неспящих в Сиэтле» он как ни в чем не бывало заявил, что «Звуки музыки» – самая настоящая история любви – его любимый фильм. Нет, он просто пытается спровоцировать меня, и я не собираюсь вестись на это. Отличная попытка! – До – наш дом, наш милый дом… – Может, хватит? – перебиваю я, когда наконец приносят нашу еду. – Боже, просто ешь и помалкивай, чтобы мы могли скорее убраться отсюда. – Какой же приятный собеседник достался мне сегодня. – С тех пор, как мы заговорили о «Звуках музыки», ты постоянно или поешь, или постукиваешь ногой в такт музыке, и я скоро сойду с ума. Не смогу выкинуть из головы песню «И как же нам решить проблему с Марией?». – Могло быть и хуже. – Например? – спрашиваю я. – Я мог бы выбрать какую-нибудь непристойную. Что-то вроде… – Он наклоняется вперед и соблазнительным голосом говорит: – Двигайся по шее, затем ниже, оближи мою… – Достаточно, я поняла твою мысль, – прерываю его я, поднимая руку. – Ты ее слышала? – Кто ж ее не слышал, – усмехаюсь я, засовывая в рот кусочек мясного рулета. Самого вкусного мясного рулета, который я пробовала. Он настолько вкусный, что я задумываюсь, а не пойти ли на второе свидание с Джей Пи, просто чтобы еще раз поесть этот мясной рулет… Да, я готова вытерпеть еще один вечер с этим мужчиной, настолько прекрасна моя еда. – У тебя когда-нибудь был опыт, подобный тому, о котором поется в этой песне? Мои щеки пылают красным, когда я смотрю на кружочки чеснока в моем картофельном пюре. – Не понимаю, каким боком это касается тебя. – Никаким, но ведь нам надо как-то убить время, поэтому, основываясь на твоей нервной реакции, рискну предположить, что ответ «нет». – Как будто ты делал что-то подобное. Джей Пи снова приподнимает бровь. Слова излишни, его выражение лица говорит само за себя. Он вылизывал все от, ну, вы понимаете… – Я много чего попробовал, Келси, и каждый раз… отлично справлялся с задачей. – Ага, уверена в этом, – язвительно говорю я. Игнорируя мои слова, он продолжает: – Я всегда убеждаюсь в том, что девушка кончила, даже если я нет. – Здорово. – Натянуто улыбаюсь. – Я даже раз или два симулировал, лишь бы поскорее убраться оттуда, понимаешь? Моя вилка замирает на полпути ко рту, когда я смотрю поверх наших стаканов с водой прямо в его ухмыляющееся лицо. – Но ведь мужчина не может симулировать. Нельзя подделать сперму. – Девушки никогда не проверяют презервативы. – Фу, нет, гадость. Пожалуйста, смени тему, не понимаю, как ты можешь говорить о таком во время еды. – Разговоры о сексе вызывают у меня аппетит. – Да, согласна, но не подробности о том, как ты будто бы симулируешь и что есть, а чего нет в твоем презервативе. – Я не будто бы симулирую… я так и делаю. – Хорошо, Джей Пи. – Показываю ему большой палец. – Молодец, рада за тебя. Он ухмыляется, а затем подносит вилку ко рту. Правильно, ешь, чтобы мы могли убраться отсюда. Если откровенно, разговор с этим человеком сплошная катастрофа. Когда речь зашла о кино, у меня было появилась надежда, но она быстро угасла, когда он разнес в пух и прах «Неспящих в Сиэтле». И я никогда не признаюсь ему в этом, но теперь сама гадаю… как этому мальчику удалось так просто пролететь через всю страну? – Черт, – шепчет Джей Пи, сжимая край стола. Его вилка лежит на тарелке, а голова опущена, как будто он только что поранился. И поскольку не могу не обратить на это внимание, я спрашиваю: – У тебя все хорошо? Он немного приподнимает голову так, что я вижу, как он прикусывает нижнюю губу. – М-м-м, – стонет он. – Ты прикусил губу? Знаешь, я тоже иногда так делаю. Из-за этого у тебя во рту может появиться язва, так что будь морально готов к этому. Теперь он откидывается на спинку стула, запрокидывает голову назад и, все еще продолжая сжимать край стола, по-мужски раздвигает ноги. – Черт возьми… да. Стойте, подождите. Что происходит? Он ерзает и сжимает кулак, облизывая губы. – Да, детка, прямо здесь… м-м-м, мне нравится. И тут до меня доходит. Господи, ну что за человек! Складываю руки на груди. Интересно, а что он сделает дальше? – Ты правда разыгрываешь ее? Сцену из «Когда Гарри встретил Салли»? – спрашиваю я. – Господи, какой роскошный у тебя рот. Да, возьми меня глубже. Боже милостивый! Мое лицо пылает, когда я наклоняюсь вперед и стучу по столу. – Эй, ау, прекращай. Я тебя поняла. Но он не останавливается. Даже не пытается. Джей Пи продолжает стонать, охать, кусать губы и… двигать бедрами. – Да, детка, ты охрененно хороша. О да, черт, я хочу пожестче. – Нет, нет, все в порядке, не надо пожестче, – говорю я, но воображение уже начинает визуализировать эту картину, а шея пылает. Ты НЕ возбуждаешься от этого, НЕТ! – Черт… – Джей Пи ударяет кулаком по столешнице, и я с ужасом наблюдаю, как он придвигается ближе к столу, его глаза все еще закрыты, голова опущена. – Ты сейчас кончишь, я чувствую, но не сейчас, нет, жди, пока я разрешу, – стонет он.