— Мам, давя поиглаем у фатана! — Давай, — легко согласилась. Я запретила себе хандрить, как и отказывать ребенку в мелочах. Мы гуляли на большой площадке в Лужниках, рядом танцующие фонтаны. Я сняла с дочери сарафан и босоножки и с улыбкой наблюдала, как она резвится. Свобода. Ребенок занят — у мамы отдых. Я взяла телефон, хотела сфотографировать ее и маме отправить. Уже через объектив увидела, что Катя побежала навстречу кому-то. Я отвела телефон и вскочила. Мою дочь подхватил на руки Дима. Он кружил ее; она смеялась. — Следишь за мной?! — подошла и забрала у него мокрую Катюшу. Я была уверена, что наша встреча, тогда в машине, была последней: слишком страстно, обреченно, горько. Мы прощались. Нет, я прощалась. А он?.. — Алена… — одно слово и такой горячий взгляд. Синий-синий, как небо в ясную полночь. Дима часто шептал, что у меня поразительные глаза, а мне казалось, что у него. Душу мне раздирали, как и чувственные губы, сильные руки… Ненавижу его… За то, что сделал со мной. За то, что думаю о нем даже против воли. За то, что сердце болит. Постоянно болит… — Катюш, пойдем одеваться и домой, — засобиралась я. — Неее, ни хотьсю! — капризничала она. — Здрасьте, — к нам подошел мужчина возраста Димы. Улыбчивый и привлекательный, но меня не провести показной любезностью — породой махрового эгоиста несло за километр. — Демид, — даже руку мне протянул, скользнув взглядом по груди и ногам. — Здравствуйте, — кивнула хмуро. — Катюш, бабушка ждет, поехали. — Ты как, мелкая? — Дима погладил Катюшу по плечику и словно бы невзначай коснулся моих волос. — Холосо! Ми с мамяй в опуск едемь. На моле! Я фыркнула. Да, тот еще разведчик! — Правда? — заинтересовался Небесный. — Куда едете? — у меня спросил. — Куда надо, — резко ответила. — Ален, — склонился ко мне, улыбаясь, и шепнул, — дикое мое солнышко, что ты сучка такая злая, а? Я вспыхнула, как маков цвет. Я очень остро реагировала на его близость: до равнодушия как от Парижа до Находки. Но так легче. Легче справляться с гормонами, эмоциями, чувствами. Очень разными. Очень опасными. Кажется, мое сердце все же будет разбито. — Видеть тебя рада, — и улыбнулась лучезарно и очень наигранно. Возможно, сработает принцип «с глаз долой — из сердца вон». — Как дела вообще? Работа? Я вздернула голову и очень внимательно посмотрела на него. Дима взгляд выдержал, но бровь предательски дернулась. — Это ты, да? Ты заставил Ингу? Дима скривился и отвел взгляд. Ясно все. — Значит, правильно, что отказалась, — окончательно одела дочь и застегнула пряжки босоножек. — Почему? — сжал мой локоть, не отпуская. — Потому что я не хочу. Отпусти меня, Дим, — посмотрела на его руку, удерживающую меня, но моя просьба касалась всего, что нас связывало. Нет этого больше. Все. Расходимся. Следующие три дня я в предвкушении собирала вещи, детскую аптечку и трижды перебрала документы. Внутри все рвалось убежать, улететь, забыться и, может, даже напиться. Хотелось нового: смены обстановки и ноль мыслей в голове. Пусть всего неделю, но забыть о проблемах и сердечных муках. Просто наслаждаться жизнью и любовью родных людей. Там я смогу быть просто женщиной, никому не должной и не страшащейся за поворотом встретить бывшего любовника или его будущую жену. — Мам, держи паспорт. Катюшин у меня. Мы прилетели в Анталию рано утром и стояли в очереди на паспортный контроль еще с тремя сотнями счастливых почитателей «all inclusive». Дочка зевала, но не капризничала, с интересом рассматривая редкие выгоревшие на жарком турецком солнце пальмы на территории аэропорта. — Пойдемте, нам нужно найти наш трансфер. Мы вышли к встречающим, и я неожиданно наткнулась на мужчину с табличкой «Аlena Romanova». — Здравствуйте, — мы подошли к нему. — Здравствуйте! С приездом! Меня зовут Муса. Он достаточно сносно говорил на русском языке и очень много улыбался. — Держи, принцесса, — извлек из кармана большой чупа-чупс. — Прошу, пройдемте. Подхватил наши чемоданы и, ловко лавируя среди туристов, вывел нас на стоянку. Комфортный минивэн, прохладная вода и газировка на выбор, кондиционер. — А у нас индивидуальный трансфер? — поинтересовалась, когда машина тронулась. Мы никого больше не ждем? — Конечно! — удивился Муса. — Для наших гостей лучшие условия. Я переглянулась с мамой и пожала плечами. Отель хороший, пятерка даже! Но из тех пяти звезд, которые бюджетные. Не люкс. Катюша по дороге в Белек уснула. Я смотрела в окно. Мама листала какую-то брошюру. — Аленушка, это наш отель? — показала мне. Я увидела роскошные номера и инфраструктуру, широкую линию пляжа с шезлонгами и многообразие бассейнов. Поля для тенниса, гольфа и даже конного поло. — Нет, мам. Это не наш. На «Rixos» у меня денег не хватило бы в любом случае. Это вообще без вариантов. Какого же было мое удивление, когда машина остановилась возле входа в отель именно с этим названием. — Извините, — произнесла изумленно, — это какая-то ошибка, — но белбой в парадной ливреи уже поставил наши чемоданы на багажную платформу, а швейцар распахнул двери. — Никакой ошибки, — заверил портье, когда я объяснила ситуацию, — вы гости нашего отеля. — Но я бронировали другую гостиницу, — проговорила, заметив, как маму угощали приветственным коктейлем, а Катюше вручили рожок с мороженым. — Вышла накладка с бронированием. Мы одна сеть, понимаете? Уверен, вам у нас очень понравится. — Не сомневаюсь, — обвела глазами роскошную зону ресепшен. Территория была огромной и невероятно красивой. Нас везли на открытой машине, попутно рассказывая, где и что. — Возьмите мою визитку. С вашей категорией заселения положен личный менеджер. Русскоговорящий, естественно. Можете звонить в любое время. Я молча положила ее в сумку, настолько ошарашена была. До сих пор не верилось, что это происходило с нами. Мне никогда и ничего не доставать просто так. Может, ветер удач подул в мою сторону? — Прошу, — нам помогли выбраться из машины. Я вытаращилась на коттедж или бунгало — даже не знаю! — Вилла «Приве» к вашим услугам. Здесь две спальни, гостиная, столовая, ванная и душ. Собственный бассейн, балкон и терраса. Вы можете посещать любой из ресторанов на территории или делать заказ прямо сюда. Мама пораженно охала и ахала. Дочь рассматривала детские круги разных форм и размеров. Я просто молчала. Мое состояние было близко к типичному русскому охреневанию, но в более жестком, матерном выражении. Цензурная лексика степень моей ошеломленности просто не могла передать! Когда менеджер Рихат, прекрасно владеющий русским языком, удалился, я присела в кресло на террасе. На столе стояло ведерко с шампанским, два сверкающих бокала и блюдо с тропическими фруктами. Я слабо улыбнулась, когда увидела, что мама уже надела купальник, а Катюша в одних трусиках примерялась к кругу в виде пончика с розовой помадкой. — Алена, какая водичка теплая! — крикнула мама и зашла в воду с Катей. — Давай к нам! — Сейчас, — кивнула и наколола на вилку дольку ананаса. Очень сладкий. Пожалуй, сегодня выпью шампанского! — С приездом, — услышала насмешливый знакомый голос. Что?! — Ты?! — резко обернулась. Вот он, сыр из мышеловки! Небесный, черт его возьми! Глава 19 Дима Теплого приема не ждал, поэтому спокойно встретил пронзительный взгляд Алены, полный обиды и негодования.