Август открывает тихий аукцион, и под аплодисменты люди встают со своих мест, чтобы ознакомиться с предметами, доступными для торгов. Александр поворачивается ко мне за столом. — Хочешь сделать ставку за что-нибудь? Я хихикаю и потягиваю шампанское, продолжая незаметно наблюдать за людьми. Потому что количество платьев от кутюр в этой комнате ошеломляет. Он хватает меня за руку и сжимает. — Это «да» или «нет»? — Он прищуривается, как будто действительно пытается прочитать меня, но не может. Я забыла, что ему нужно более прямое сообщение. — Я не могу себе этого позволить. Мужчина встает и тащит меня за собой. Я ожидаю, что он оттащит меня от стола, но вместо этого Александр прижимает меня к своей груди. Его руки обнимают меня за талию, и он прижимается теплыми губами к моей шее. — Ты не можешь быть такой невежественной. Я откидываю голову назад, готовясь дать ему словесную пощечину, но слова застывают у меня в горле, когда я вижу, что он улыбается. Это должно быть незаконно, чтобы мужчина был таким красивым. — Выбирай. Я сделаю ставку. — Он все еще улыбается. Я прижимаю кончики пальцев к его губам, наслаждаясь ощущением его счастья на моей коже. — Зачем? — Большинство людей хватаются за возможность потратить мои деньги. Я хмурюсь. — Это ужасно. — Это для благого дела, и я хочу, чтобы ты выбрала, как их потратить. — В самом деле? — Внутри меня поднимается пузырь счастья. — Ладно. Он берет меня за руку, и могу сказать, что замедляет шаг, чтобы не было похоже, что он тащит меня к столам аукциона. Мы внимательно изучаем каждый предмет, от изготовленных на заказ ювелирных изделий с бриллиантами до билетов на Суперкубок на три места. Многие из них предназначены для роскошного отдыха, напоминая мне, что я уже встречалась с гостиничным магнатом мистером Эндрю Грантом. Это, должно быть, его пожертвования. — Вот этот. — Я беру со стола планшет. — Одна неделя в бунгало над водой на Бора-Бора. Сколько ты хочешь предложить? — Насколько сильно ты этого хочешь? — Не настолько сильно, чтобы тратить на это непристойную сумму твоих денег. Он закатывает глаза. — Прекрати. Я серьезно. Я даже не знаю, сколько стоит нечто подобное. — Предложи полмиллиона. У меня отвисает челюсть, и я роняю ручку. Александр хмурится. Мы обмениваемся мгновением молчаливого общения, пока он не забирает у меня планшет. Мужчина что-то пишет на нем, затем кладет на стол и уводит меня прочь, положив руку мне на поясницу. — Хочешь еще что-нибудь? Я не могу ответить и просто разеваю рот, как рыба, вытащенная из воды. — Значит, твое молчание — это «нет»? Я качаю головой, сглатываю и обретаю голос. — Нет. Все в порядке. — Я не создана для такого образа жизни. Став взрослой, я могла бы прожить неделю на пятнадцать долларов. Я овладела искусством борьбы с голодом и знаю, как приготовить пятидолларовую пиццу на завтрак, обед и ужин. — Полмиллиона долларов… Александр проводит кончиками пальцев вверх и вниз по моей спине. — Я готов убраться отсюда к чертовой матери, как насчет тебя? — Разве мы не должны остаться до конца? Он пристально смотрит на меня, и его взгляд обещает все виды обнаженности, как только мы останемся одни. — Эй, вы двое, — говорит Хадсон, вставая между нами и обнимая нас за плечи, как будто мы на футбольном матче, а не на официальном мероприятии. — Нам уже весело или как? — Его беззаботная улыбка заразительна. — Мне весело. Александр только хмыкает и вырывается из-под руки брата. Рука Хадсона скользит по моей спине, и он платонически прижимает меня к себе, положив руку мне на плечо. — Я только что познакомился с Чарльзом Линдквистом. При этом имени в глазах Александра вспыхивает искра. — Серьезно? — Он хочет встретиться с тобой. — Хадсон не в силах сдержать бурлящее возбуждение в голосе. — Он открывает новое место в Дубае, братан. — Он отпускает меня, чтобы подойти поближе к Александру. — В Дубае. Ты должен встретиться с ним. Это может быть огромным проектом. Я легонько толкаю Александра. — Иди. — Пойдем со мной, — говорит он. — Нет, ты иди. Мне нужно в дамскую комнату, а тебе нужно поторопиться, пока он не ушел. — Да, — говорит Хадсон и мотает головой, чтобы Александр следовал за ним. — Пойдем. Александр кивает и следует за братом сквозь толпу. Я не тороплюсь, просматривая последние пару столов с предметами аукциона, тайно рассматривая непристойную сумму денег, которую люди готовы потратить на благотворительность. — Это хорошо, — говорит голос из-за моего плеча. Поворачиваюсь и вижу мужчину лет тридцати. У него ярко-голубые глаза и дружелюбная улыбка. Он опускает взгляд на предмет аукциона передо мной. — Ты собираешься участвовать в торгах? Браслет с бриллиантом в десять карат. — Он красивый, но нет. — В самом деле? Потому что ты смотришь на него уже несколько минут. — Незнакомец поднимает бровь с игривой улыбкой и тянется к планшету. — Ты следил за мной? — Может, я недооценила его доброе лицо, и он действительно полный придурок. Отступаю в сторону, сохраняя между нами дистанцию. Его улыбка немного меркнет. — Прозвучало не очень хорошо. — Будет ли извращенец краснеть, если его поймают за подглядыванием? Ладно, может, он и не полный придурок. — Позволь попробовать еще раз. — Он протягивает руку. — Уильям Брейди. — Джордан Уайлдер. — Я пожимаю ему руку, благодарная, что мужчина не целует костяшки моих пальцев, как некоторые из странных мужчин, которых я встретила сегодня вечером. — И чем ты занимаешься, мисс Уайлдер? Думаю чем-то важным, если попала в список приглашенных. — Вообще-то нет. В настоящее время я безработная. Уголок его рта приподнимается. — Ты шутишь? — Нет. — Я чувствую, как мои щеки горят, потому что ясно, что мистер Уильям Брейди — большой человек, а я только что призналась, что я — большой никто. — Я ищу работу, но это Нью-Йорк и… — Я тяжело вздыхаю. — Понятно, — говорит Уильям со смешком. — У меня есть пара предприятий в городе и несколько по всей стране. — Он наклоняется и подносит руку ко рту. — Моим ресторанам за городом гораздо легче оставаться на плаву. — Он прижимает палец к губам. — Ты владеешь ресторанами? Уильям хихикает и пожимает плечами, словно стесняясь того, что делает.