Двадцать три Бросив Несокрушима, я ринулся сквозь толпу прямиком к ней. Церемония завершилась, сановники стали пробираться к своим колесницам, негромко переговариваясь, как бывает после любых похорон, независимо от страны и религиозных взглядов. Пунит беседовал с Фитцморисом. Я отчаянно озирался в поисках Энни, но ее и след простыл. Струйки пота стекали за воротник. Я остановился и выругался, черный ужас окутал меня, осознание, что я видел то, чего в реальности не существовало. Сначала принял возлюбленную Адира за мою покойную жену, а теперь вот мне померещилась Энни, которая должна находиться сейчас в Калькутте. А потом я увидел, как она идет к машине. С облегчением выдохнул и, не раздумывая, помчался за ней. Шофер в ливрее уже открывал перед ней дверцу автомобиля. – Мисс Грант! – окликнул я. Она обернулась, заметила меня и слегка улыбнулась. В глазах мелькнула искорка, и во всем облике – тот дерзкий вызов, который всегда меня восхищал. – Капитан Уиндем. – Что вы здесь делаете? – Полагаю, то же, что и вы. Выражаю уважение. – Когда вы не появились на вокзале Ховрах, я решил… – Вы решили что, капитан? – гневно вскинула она голову. – Что вы не поедете. – Отчего же? Потому что я не бросила все и не села в поезд вместе с вами? Вы что, всерьез думаете, я на такое способна? – Но все же вы здесь. Это была глупая, порожденная досадой, облегчением и бог знает чем еще фраза, и я пожалел о ней, едва произнеся. – Я здесь, потому что меня пригласила семья Адира, а не вы. А сейчас прошу меня извинить. – Она отвернулась. – Постой, – я ухватил ее за руку, – я не хотел… Просто очень удивился, увидев тебя. Такая приятная неожиданность. Взгляд смягчился. – Как продвигается ваше расследование? – тихо спросила она. – Неважно. Вице-король пытается силой вернуть меня в Калькутту, а махараджа не позволяет допросить ключевого свидетеля. – Почему? – Потому что она – дама царских кровей, а я простой мужчина. Проблема в том, что я убежден: заговор с целью убийства Адира рожден здесь, в Самбалпуре. Она размышляла над моими словами и, судя по выражению лица, не решила пока, стоит ли выражать сочувствие, поскольку мое расследование так же мертво, как Адир. – Возможно, я сумею помочь? Я с трудом сдержал смех. – Как? – Тебе, может, и нельзя допрашивать женщин, но я-то могу. И я уже встречалась прежде с махараджей. Он вполне может изменить свое решение, если задавать вопросы в гареме буду я. – Ты серьезно? – Тебе нужна моя помощь или как? * * * Десять минут спустя я сидел на заднем сиденье ее автомобиля и мы вместе направлялись в отель «Бомонт». Я успел передать Несокрушиму, чтобы тот возвращался во дворец с полковником и приступал к опросу прислуги. Выяснилось, что когда я названивал ей, Энни уже отправила телеграмму царственному семейству с выражением соболезнования. И они официально пригласили ее присутствовать на похоронах Адира. Прибытие Энни в Самбалпур стало еще более примечательным, чем мое, ибо если есть что-то более пафосное, чем королевский поезд, так это королевский самолет. Его направили за Энни по распоряжению принца Пунита, и сегодня утром она прилетела из Калькутты. Энни припудрила щеки: – Итак, Сэм, что вы обнаружили? – Почти ничего. Она с треском захлопнула пудреницу: – Брось. Если хочешь, чтобы я тебе помогла, придется быть чуть более разговорчивым. Я решил быть откровенным. Не потому что она попросила, а потому что мне хотелось рассказать ей, хотелось произвести впечатление. Хотя в картине, которую я сумел кое-как сложить, не было ничего особо впечатляющего. – Некто при дворе отправил Адиру по меньшей мере три послания, предупреждающих, что его жизнь в опасности. Местные власти арестовали женщину, которая виновна в преступлении не больше, чем мы с тобой. – У тебя есть зацепки? – Я думал, что есть, но человек, с которым я должен был поговорить, внезапно исчез, а дом его выглядит так, словно там побывала парочка разъяренных японских самураев. Она задумчиво помолчала и спросила: – С кем мне надо поговорить? – Если получишь разрешение от махараджи? – Об этом позвольте позаботиться мне, капитан Уиндем. Кроме того, мне вряд ли удастся добиться разрешения, если ты не скажешь, с кем нужно побеседовать. – С принцессой Гитанджали, – сказал я. – Вдовой Адира. * * * Белоснежный отель «Бомонт» был похож на океанский лайнер, севший на мель в сотнях миль от моря. Я помог Энни выйти из машины, проводил в лобби. Плиточный пол, голые стены, в углу стол и кресла, видавшие лучшие дни. На столе спал облезлый кот. – Спасибо, что проводил, Сэм, – сказала она. – Сегодня вечером я должна встретиться с махараджей. Попытаюсь поговорить с ним с глазу на глаз. Где тебя искать? – В смысле? – Где ты остановился? – Честно говоря, – признался я, – пока не знаю. Ты лучше оставь для меня записку у полковника Ароры во дворце. Мы попрощались, я смотрел вслед ей, пока она поднималась по лестнице. Потом меня осенило. На стойке регистрации никого не было, я позвонил в медный колокольчик. Появился индиец в белой рубашке и галстуке-бабочке, криво улыбнулся: – Могу вам чем-нибудь помочь, сахиб? – У меня назначена встреча с мисс Пемберли, – соврал я. – Да, конечно. Если не возражаете, я отправлю посыльного сообщить ей о вашем прибытии. Я выложил на стойку банкноту в пять рупий: – Просто скажите, в каком она номере, и я сам найду. Клерк оглянулся. В лобби было пусто, только мы двое и кот. – Номер пятнадцать, – сообщил он, прибирая банкноту. – Второй этаж.