– Он был ювраджем, – вздохнул Даве, – а я лишь скромный чиновник, призванный исполнять желания королевской семьи. – Но в должности первого министра вы наверняка еще и советник королевской семьи? И, кажется, ваши советы противоречили точке зрения принца. Диван криво улыбнулся: – Юврадж был молод, капитан. А молодые люди часто своенравны – и принц более многих. Он возражал против вступления Самбалпура в Палату князей по предложению вице-короля. – А вы с ним не соглашались? – Если возраст и дарует нам что-либо, – продолжил Даве, – то лишь мудрость. Самбалпур – маленькое государство, по благословению богов щедро одаренное природой, и это часто привлекало алчные взгляды. Давайте не забывать нашей истории. Ваша Ост-Индская компания пыталась, и неоднократно, захватить наше княжество. Такому государству, как Самбалпур, нужны друзья и голос на политической арене. Кресло в Палате князей обеспечило бы нам такой голос. – И что будет теперь? Даве не спешил с ответом. – Очевидно, на какое-то время мы откажемся от участия в переговорах. Затем, когда закончится период траура, я еще раз обсужу этот вопрос с махараджей и… – последовала едва заметная пауза, – с другими советниками. – У вас есть предположения, кто мог желать гибели ювраджа? – Конечно. Леваки-радикалы – смутьяны вкупе с Индийским национальным конгрессом[14]. Они готовы на что угодно, лишь бы подорвать власть королевской семьи в Самбалпуре. Командиру милиции Самбалпура уже приказано арестовать главарей. – В разговорах с вами принц упоминал о письмах, полученных им недавно? Даве недоуменно приподнял бровь: – Что за письма? – Мы не знаем, – вступил Несокрушим. – Но они, кажется, встревожили его. – Он никогда не говорил мне ни о каких письмах. – Он говорил о них полковнику Ароре, – сказал я. – В таком случае полковник и объяснит. Он нажал медную кнопку на стене. Прозвенел звонок, и появился лакей. – Арора сахиб ко булаане[15], – приказал Даве. Слуга кивнул и скрылся за дверью. Через минуту дверь распахнулась и появился адъютант. На голове его красовался новый тюрбан, сбоку от которого – лиловый синяк размером с ручную гранату. Полковник выглядел куда менее внушительно, чем прежде, как будто убийца его хозяина физически отрубил и от него самого пару дюймов. – Сэр, – приветствовал он. – Как голова? – поинтересовался я. – Доктора полагают, что трещины в черепе нет, – сдержанно произнес он, поднеся руку к распухшему лицу. – За это нужно быть благодарным, – заметил Несокрушим. Сикх метнул в его сторону яростный взгляд, но взял себя в руки. – Чем могу быть вам полезен, джентльмены? – Хотим задать вам несколько вопросов о нападении, – начал я, жестом предлагая ему присесть. Но полковник, похоже, предпочитал стоять. – Вы же были там. И видели все, что я делал. – И все же. Нам нужна ваша версия событий. – Для протокола, – добавил Несокрушим, как бы разъясняя, и вытащил из нагрудного кармана желтый блокнот и карандаш. – Что вы хотите знать? – Начнем с самого начала, – предложил я. – Когда мы выехали из Правительственного дворца, почему вы выбрали именно этот путь до отеля? Едва ли он самый короткий. Адъютант облизнул тонкие губы, не торопясь с ответом: – Прямой путь был перекрыт из-за Ратха-ятры. Вы же видели. – Но почему вы поехали через Майдан? – Знакомый маршрут. Юврадж и я много раз проезжали там. Он любил ездить через парк. – И что произошло, когда вы оказались на углу Майо-роуд у поворота к Чоуринги? Когда вы впервые заметили нападавшего? Полковник напрягся. – Я увидел его только в тот момент, когда он выскочил на дорогу перед машиной. Должно быть, прятался за деревом. Я, естественно, затормозил как мог резко. Я не думал, что машина задела парня, но он упал, поэтому я заподозрил, что мы все-таки сбили его. Сейчас я жалею только о том, что не нажал тогда на газ и не переехал эту скотину. – А что случилось потом? – Как вы видели, я вышел из машины проверить, что с ним. Он лежал лицом вниз под радиатором автомобиля. Я наклонился посмотреть, в порядке ли он. И тут он повернулся и ударил меня. Следующее, что я помню, это звук выстрелов. – Вы видели, чем он вас ударил? Он помотал головой. – В любом случае, это было что-то тяжелое. – Мы не нашли никаких предметов на месте преступления, – сказал я. Полковник впился в меня взглядом: – Полагаю, он забрал это с собой. – Вы узнали нападавшего? – Я никогда раньше его не видел, – прорычал он. – Но уж поверьте, никогда не забуду это лицо. Я унесу этот образ с собой на погребальный костер. Он побагровел. Я ему даже сочувствовал. Позор случившегося останется с ним до конца жизни, а возможно, и в следующей жизни тоже. – Итак, Арора, – вмешался Даве, – капитан говорил о каких-то письмах, которые юврадж якобы недавно получил. Вам что-нибудь известно о них? – Простите? – рассеянно переспросил полковник, как будто думал о своем, вновь переживая события сегодняшнего дня. – Записки, о которых говорили в машине, – пояснил я. – Да, он показывал их мне. – Они у вас? – Они хранились у Его Высочества. – О чем в них написано, конкретно? – Не знаю. Я не мог их прочесть. Они написаны на ория[16]. Ни юврадж, ни я не говорим на ория. Почти никто при дворе не говорит. Все дела ведутся на английском, иногда на хинди, но ория? Нет, никогда. – Но это же местный язык, разве нет? – удивился Несокрушим. – Да, но не придворный. – Принц не просил вас перевести эти записки? – спросил я. Полковник вновь отрицательно качнул головой: – Нет, и я вообще забыл о них, пока он вдруг не заговорил о них в машине. – Видимо, он каким-то образом получил перевод, – предположил я. – Да, – согласился адъютант. – Но не от меня. – Может, от кого-то из придворных? Полковник сдержанно улыбнулся и покосился на Даве: