– Принца Алока? Не могла же она… – Но как иначе в это дело оказался замешан евнух? Она, наверное, приказала ему нанять убийцу, а теперь помогает тому скрыться. Кто еще смог бы запросто раздобыть печать махараджи? Внезапно выражение лица полковника изменилось. – Но это означает… что и в смерти Адира виновна тоже она. Глаза его блеснули. Он развернулся и побежал к телефонному аппарату, висевшему на стене. – Постойте! – крикнул я вслед. – Это только предположение. – Да, – отозвался он. – Предположение, которое соответствует фактам. – И мгновение спустя Арора уже кричал что-то в трубку на хинди. Через пять минут он вернулся и сказал, направляясь к «альфа-ромео»: – Я сообщил Пуниту. А сейчас нужно ехать в город, проверить блокпосты. – Я еду с вами. – Нет необходимости, капитан, – ответил Арора. – Я сообщу вам, как будут развиваться события. – Но я хочу присутствовать, – настаивал я. Полковник с сомнением оглядел меня: – А вы не хотите поставить в известность сержанта Банерджи? – Он занят другим делом. Арора вопросительно приподнял бровь: – Вы нашли отчет Голдинга? – Да. Целых два. * * * Арора гнал «альфа-ромео» по улицам города, свет фар прорезал тьму. Лицо полковника застыло, бесстрастное как камень. После разговора с Пунитом он все время напряженно молчал. Взвизгнули на повороте тормоза, и вот мы уже почти в центре города. – О чем вы думаете? – спросил я, нарушив тишину. – Помимо побега нашего пленника? – Да. Он не ответил, остановив машину около отеля «Бомонт». – Это самое высокое здание в центре, – сказал он. – Мы устроим наблюдательный пункт на крыше. Мы влетели в лобби, напугав клерка. Арора прорычал что-то на хинди и двинулся к лестнице. Лучше было не отставать. Преодолев четыре лестничных пролета, полковник распахнул дверь и вышел на крышу. В янтарном свете уличных фонарей я разглядел темные силуэты его людей, занимавших позиции. К нам подбежал гостиничный администратор и протянул полковнику записку. – Прошу простить меня, капитан, – сказал Арора, прочитав. – Мне нужно позвонить. Я скоро вернусь. Он отправился вниз, а я подошел к парапету и взглянул на спящий город. Где-то там внизу нашего узника спешно вывозили из города в багажнике пурда-мобиля, и побег устроил евнух княжеского двора. Возможно ли, чтобы все это организовала девушка? Мысль по-прежнему казалась фантастической. Внезапно внизу взревел мотор «альфа-ромео», и я успел подбежать к противоположному краю крыши как раз вовремя, чтобы увидеть, как умчался Арора. Я слетел по лестнице в лобби, выскочил на улицу, но машина уже скрылась из виду. Клерк за стойкой регистрации делал вид, что с головой ушел в чтение. Я вырвал книгу у него из рук, схватил парня за грудки и притянул к себе, почти вытащив из-за стойки. – Что было в записке, которую ты принес полковнику Ароре? – рявкнул я. Его глаза забегали, как загнанные в угол ящерки. И плевать, чья тут юрисдикция, – приятно видеть, что все еще можешь вселить ужас в чье-то сердце. – Ничего, сахиб! – взмолился он. Я чувствовал кислый запах из его рта. – Что значит «ничего»? – Когда вы вошли, полковник-сахиб велел мне подождать пять минут, потом подняться на крышу и вручить ему бумажку. Я отпустил бедолагу, и он шлепнулся на свой стул. Всему виной моя тупость. Несокрушим предупреждал меня, чтоб я не доверял полковнику, а я не послушал и теперь торчал здесь, в «Бомонте», абсолютно беспомощный, а Арора тем временем… Впрочем, я понятия не имел, чем сейчас занят Арора. Я прикинул варианты. Можно реквизировать какой-нибудь транспорт и вернуться во дворец или прочесывать улицы в поисках Ароры. Ни то ни другое не казалось продуктивным. И я выбрал третий вариант. – Бар открыт? – спросил я. – Да, сэр, – озадаченно пролепетал клерк. И махнул рукой: – Вон та дверь. Я двинулся было туда, но помедлил и глянул на часы. Поздно, но терять уже нечего. Вернулся к стойке. – Пожалуйста, передайте письменное сообщение мисс Пемберли из пятнадцатого номера. Скажите, что капитан Уиндем просит прощения за беспокойство в столь позднее время, но он сейчас в баре и, если она не занята, предлагает составить ему компанию. – Да, сахиб, – кивнул он, торопливо царапая записку на клочке бумаги. * * * В баре было пусто, если не считать какого-то европейца, сгорбившегося над стаканом в углу. Я выбрал столик у окна и уже цедил свой «Лафройг», когда вошла мисс Пемберли – белая блузка и черная юбка, распущенные по плечам волосы. Я встал навстречу. – Не ожидала увидеть вас здесь, капитан. – Мисс Пемберли, – сказал я, – примите мои извинения за встречу в столь поздний час, но я очутился поблизости, и у меня есть к вам еще несколько вопросов… – Вам повезло застать меня, – сказала она. – Я как раз выходила прощаться со знакомыми. Завтра я уезжаю. – Могу я предложить вам выпить? – Тоник, пожалуйста. Я махнул бармену и заказал ей тоник, а себе еще виски. – Как продвигается ваше расследование? – спросила она. – Успешно. Бармен принес напитки. – Итак, какие у вас были вопросы ко мне? – Я хотел узнать ваше мнение о диване. – Мистере Даве? – уточнила она, делая глоток тоника. – Не уверена, что у меня оно есть, хотя Ади его недолюбливал. – Как вы думаете, Адир заменил бы его, став махараджей? – Он упоминал об этом пару раз, но не представлял, кем его можно было бы заменить. – Она резко выпрямилась. – Вы ведь не думаете, что Даве имеет отношение к убийству Ади? – Я рассматриваю все варианты, – ответил я. Она в замешательстве покачала головой. – Мы с вами знаем, что во всем виновен Пунит, – отрезала она. – Вместо того чтобы рассматривать все варианты, капитан, думаю, лучше потратить время на поиск доказательств его вины. – Поверьте, мисс Пемберли, я был бы несказанно счастлив, если бы дело решалось так просто, но я оказал бы дурную услугу Адиру, не изучив все версии как можно более обстоятельно. Она сделала еще глоток и уставилась в темноту за окном. – Простите… Я просто… – Все в порядке, мисс Пемберли. Я понимаю ваше смятение, но обещаю вам, что найду того, кто виновен в смерти Адира. Уже произнося эти слова, я отдавал себе отчет, что в них больше надежды, чем убежденности: лишь бы унять ее тревогу и успокоить собственную совесть. Однако события явно выходили из-под контроля. Прежде чем она успела ответить, тишину ночи нарушили крики и звон разбитого стекла. Я выглянул в окно. По улице бежали люди. Одни держали в руках факелы, у других были палки и дубинки.