Глава 1 Ночь наступила внезапно и быстро Закрыты окна ставни двери Боже храни нас от сил нечистых Молились люди на коленях Безмолвный страх закрался в каждый дом И только старый сторож пьяный Забыв про все орал упрямо Агата Кристи, Эпидемия Молодой мужчина в дорогом темно-сером костюме «с искрой» перевернул последний лист и недовольно покосился на просителя. Убедившись, что взглядами рыжеволосого гиганта не пронять, озвучил свои сомнения вслух: — Ваше Сиятельство, мне крайне не нравится, что Сенатский комитет Думы наложил резолюцию на запрос Скорбного Департамента. Прямое противостояние похоронной службы и старейшей семьи Империи — это нонсенс. Я бы даже сказал, подрыв устоев. — Полно вам, Лавр Филимонович. От той семьи остался всего лишь одинокий вздорный старикашка, засевший в Великом Новгороде. Местный князь его даже ко двору больше не допускает, со всеми Герман умудрился расплеваться. Чудо еще, что доставшуюся в наследство судостроительную компанию и ремонтные мастерские на ерунду не потратил. — Ерунду? — Попечитель Второго Секретариата нахмурился. Так отлично начавшийся день норовил оставить после себя тяжелейшую головную боль. Потому как от назойливого гостя не избавиться, да и бумаги на столе грозили скандалом. — Последнего официально признанного некроманта вы считаете никчемным человеком, не способным к чему-либо дельному? Лавр Филимонович мог себе позволить гневаться. Потому как в запутанном механизме управления Дву-Новгородской Империей его Секретариат занимал очень важное место. Первый, зачастую именуемый Большим, отвечал за делопроизводство имперской семьи, военного министерства и прочих охранных структур. А вот господин Марков возглавлял службу, которая заведовала любыми бумагами Думы, всех Сенатских комитетов и еще множества прочих законодательных собраний, губернаторских архивов и разномастных выборных представительств. Поэтому с регулярными докладами при дворе молодой мужчина бывал каждые две недели, да и стоявший справа телефонный аппарат с золотым драконом на изумрудном щите позволял позвонить лично адьютанту Ивана Второго, после чего предстать пред ликом Хранителя земель Русских в кратчайшие сроки. Потому как не только за родовитость и поддержку старейших Сибирских кланов должность получил Лавр Филимонович, но и за открывшийся в отрочестве талант, который государство с удовольствием использует теперь и будет использовать в будущем. Но граф Березин был не из тех, кто садится за стол без пачки козырей в руках. Пусть уже десять лет как Яков Игнатьевич не на службе, оставив пост, но зато в Думе предводительствует и взгляды множества сторонников регулярно с трибуны озвучивает. Скучное перекладывание бумажек сменил граф на бурную политическую деятельность. А то, что новые рычаги влияния для себя готов задействовать, так кому от этого плохо? Во благо величия страны старается, никак не иначе. — И все же я вынужден настаивать на скорейшем ответе. Мне, как и вам, не хочется устраивать свару из-за простого вопроса. Но времена меняются и прогресс требует от нас избавляться от пережитков прошлого. Тем более, что Департамент Сыска удовлетворил прошение и вывел за штат господина Зевеке. Поэтому не вижу препятствий для того, чтобы рассмотреть запрос Думы на этой или следующей неделе. Хозяин кабинета выбрался из-за огромного стола, подошел к окну и замер, разглядывая заснеженную площадь. Отсюда, через Имперский проезд и Оку прекрасно был виден Кремль. Над высоким шпилем башни ветер лениво полоскал штандарт со вставшим на задние лапы драконом. Поэтому можно было рассчитывать, что кто-то из Великих князей в детинце и примет по первому звонку. Не оборачиваясь, Марков обронил: — Визу на рассмотрение я поставлю сегодня же. И отдам в производство. Но только хочу вам напомнить, милейший Яков Игнатьевич, что Герман звание потомственного некроманта получил не за красивые глаза. И если кто-то в Скорбном Департаменте решил земельную тяжбу через вас устроить, то отвечать за это головой придется вам. Лично. Повернувшись, Лавр слабо улыбнулся, отметив некоторую бледность на лице гостя. — Потому как Синод старика точно не тронет, дураков среди церковников нет, давно повымерли. А быть в личных недоброжелателях у человека, которого вы решили загнать в угол и отобрать последнее… Значит, сегодня среда. В понедельник секретариат пришлет уведомление о первоначальной рецензии на документах. Раскланявшись с графом, попечитель снял тяжелую трубку, дождался ответа и попросил: — Мне нужно встретиться с Николаем Ивановичем. Когда это можно устроить?.. В два послеполудни? Буду. Спасибо. Вот так. И папочку с собой. Потому что барон Марков Лавр Филимонович был верным цепным псом имперской семьи, преданным ей до последней капли крови. А еще чувствовал любую ложь и возможные тайные причины, породившие тот или иной документ. Дар у него был такой. И благодаря этому дару Второй Секретариат держал за глотку Думу, промышленников и родовитые кудесные кланы. Как и было велено императором. *** Великий князь Николай Иванович недавно разменял полсотни лет, успев обзавестись изрядной лысиной, небольшим животиком и многочисленным потомством. В отличие от двух младших братьев, выбравших военную стезю, Николай Иванович больше занимался государственными проблемами, успев за долгие годы приложить руку ко множеству важных законов и документов. Например, «Устав Благочиния» и Уголовный Свод неоднократно правились с его подачи, превратившись в итоге в стройную и четко работающую пирамиду уложений, многие из которых послужили примером европейским соседям. Про то, что Николаю пришлось взвалить на себя присмотр за разного рода тайными делами, хоть как-то связанными с имперской династией, говорить и не стоило. Эта информация не для того, чтобы попусту языком трепать. Можно неожиданно в околоток на внушение загреметь, а то и куда подальше. Поэтому поданную папочку Великий Князь прочел внимательно, затем вздохнул и добыл из ящика стола листок с лазурным гербом в левом верхнем углу. — Любезный Лавр Филимонович, ознакомьтесь и распишитесь. С настоящего момента вся информация по семье Зевеке для вас будет проходить под грифом «для служебного пользования». Потому как проблему придется решать и сделать это надо аккуратно. Марков внимательно прочел текст, затем достал из кармана сюртука ручку и поставил автограф. Вернув бумагу, застыл неподвижно, приготовившись слушать. — Проблема в том, что Герман Ерофеевич последние пятнадцать лет находится в некоторой конфронтации с нашей семьей. Не скажу, чтобы мы серьезно с ним поругались, но черная кошка между нами пробежала, это факт… Вы знаете, чем занимался старый отшельник раньше? — У меня только общая справка. Герман Ерофеевич Зевеке, отец судопромышленник, мать — профессор медицины. Вместе с матерью путешествовал в детском возрасте в Туркменистан, где неожиданно разразилась вспышка чумы. Во время борьбы с заболеванием, мальчик подхватил заразу и его выходили при помощи местных чародеев. По возвращению домой во время одного из визитов в Лавру были обнаружены зачатки дара. Обучался в Новгородском Университете на кафедре медицины, затем в местной епархии, где окончательно был титулован как некромант. По закону мог поступить на военную службу, но выбрал государственный чин и стал консультантом в Департаменте Сыска. Работал сначала в столице, но потом перебрался в Великий Новгород. Судя по справке в этом деле, три дня назад окончательно освобожден от государственной службы. Живет уединенно, владеет небольшим особняком в пригородах, в княжеский свет не выходит. Судостроительную компанию и большую часть доходов передал еще в молодости сестрам, они продолжают семейный бизнес. У него лишь остался во владении участок на реке Веряжа. Одна или две квадратных версты. Которые очень заинтересовали местных промышленников, возжелавших построить там склады и новый небольшой порт, дабы платить меньше в городскую казну. — Неплохо, Лавр Филимонович. Для человека без доступа в закрытые архивы, очень неплохо. Но я кое-что поправлю. Во-первых, там была не чума, а зараза куда хуже. Поэтому из заболевших выжили лишь трое, остальных похоронили в закрытых могильниках и еще ворожбой прикрыли так, чтобы ничто не могло наружу выбраться. Во-вторых, полной информации о проведенном обряде над господином Зевеке ни у кого нет. Мать не оставила каких-либо записей об этом, Синод в свое время не спохватился, а сейчас это все вообще покрыто мраком. Больше ста лет прошло, однако. Единственное, что известно, так это отсутствие каких-либо темных сторон у открывшегося таланта и верность заветам матери Церкви. Кстати, исповедальник у господина некроманта — сам епископ Новгородский. А это серьезно. Помолчав, князь нахмурился и продолжил: — Старик очень неплохо зарекомендовал себя во время работы в полицейском департаменте. Сотрудничал и с особым отделом, и военные его несколько раз привлекали. Мало того, сам изучал различного рода материалы, ездил в Европу. Это ведь лишь у наших соседей-вольнодумцев некромантия связана с темными верованиями, да всячески изничтожается. Хотя их можно понять, после румынских событий с попыткой создать армию зомби у многих волосы дыбом встали. Но Герман Ерофеевич такой гадостью не пачкался. В основном использовал свой талант, дабы на месте смертоубийства снять слепки душ и помочь в расследовании. Кстати, нераскрытых дел у него не было. — Осмелюсь спросить, почему же тогда из столицы уехал? — Потому что тогда и произошел случай, из-за которого вы подписку сейчас дали… Пятнадцать лет назад старца уломали взять себе ученика. Нет, накопленными знаниями он и так делился, этого не отнять. И разные интересные вещи с его подачи вошли в обиход наших дознавателей. Одна идентификация по отпечатку пальцев чего стоит. Потому что некромантов в империи больше нет, а хорошо подготовленных экспертов мы выращиваем… Так вот. Совместными усилиями семьи и Синода, удалось договориться, что Герман будет готовить себе смену. Выбрал себе сироту из приюта, чуть ли не дочерью своей считал. Два года с ней занимался, вроде даже что-то получаться стало. А потом ученица попыталась самостоятельно раскрыть новое дело и погибла. Убийцей оказался один из наших дальних родственников. Растрата, карточные долги, пять трупов и шестой — Софья Германовна. Она как раз только-только стала совершеннолетней и выправила документы как воспитанница Зевеке… Государь приказал дело убрать в архив. Виновного в преступлениях судили на закрытой комиссии и отправили в равелин, на пожизненное заключение. Умер он через год после суда. Но вот Герман Ерофеевич посчитал, что в данном случае его унизили. Не было огласки, все бумаги изъяли. И формально даже ему спасибо не сказали, что такой гнойник вскрыл. Поэтому сначала наш некромант подал прошение о переводе в княжество, а затем и вовсе отошел от активных дел. Раз или два в прошлом году его привлекали читать лекции, и все. Аккуратно завязав тесемки на папке, князь пододвинул ее Маркову и вздохнул: — Формально мы не имеем права вмешиваться в это дело. Земли отчужденные городом, поэтому могут быть изъяты в любой момент с минимальной компенсацией. Зевеке за время службы на себя этот участок не оформил, хотя ему наверняка предлагали. Но с такой площади пришлось бы платить серьезные налоги, а заработки у господина некроманта были не очень большими. Орденами награждался, этого не отнять. На хорошем счету был, хотя за карьерой не гнался. Доходы тратил разумно, но вот разные раритеты покупал за свои и вояжи в Европу так же оплачивал лично. Поэтому по всем процедурам за две, максимум три недели Секретариат должен вынести решение. Скорбный Департамент на части свободной территории построит пансионат для убогих, а остальную часть возьмут себе промышленники. Порт, склады и все остальное. Все — по закону… А вот по-человечески выходит, что старика разденут. И останется он с протянутой рукой перед близкой смертью… Поэтому вот что, голубчик. Передайте срочные дела заместителю и завтра с раннего утра в воздушный порт. Курьерский дирижабль вас будет ждать. На литерном до Великого добираться куда как дольше, почти трое суток. А так уже к вечеру будете на месте. Письмо от меня вам адьютант доставит домой. Вручите, поклон от меня передадите. И предложите Герману Ерофеевичу два варианта решения проблемы. Ну, я только два вижу приемлемых… Либо продать земли по рыночной цене на бирже, причем цену выставить больше средней по району. Это должно принести ему несколько десятков тысяч рублей. Причем лучше аукцион даже объявить, наверняка желающих будет более чем достаточно. Либо передать право владения князю. Мстислав Святославич вряд ли откажет. Бывшему хозяину назначит ренту, участком сам княже распорядится, как ему будет угодно. Перед тем, как в гости к Зевеке ехать, загляните в кремль Новгородский, обговорите еще раз проблему. Ну и я позвоню сегодня чуть позже. — Если господин Зевеке откажется землю продавать, то какие проблемы могут быть у покупателя? — Я не совсем понял суть вопроса, — удивился Николай Иванович. — Ну, порча там или еще что… Некромант все же. Великий князь сначала нахмурил брови, потом ухмыльнулся и скоро еже хохотал во все горло: — Повеселили вы меня, Лавр Филимонович, ей-богу, от души повеселили!.. Некромант — это официальное звание, согласно старым метрикам, еще времен Смуты. И европейцам это куда как понятнее, чем «консультант Департамента Сыска». Да и звучит куда весомее… На самом деле в ведении старика лишь умения по снятию посмертных слепков, попытка отловить эманации смерти и распознать причастных к ним. В Лондоне, например, для этого используют новую машину, размерами с карету. Говорят, в одном из пяти случаев даже какой-то результат получают. Наш же специалист результат выдавал в девяти случаях из десяти… Но про порчу, черную волшбу и еще что можете не беспокоиться. За столько лет под присмотром личного духовника чего-нибудь подобное давно бы уже всплыло. Так что — можете не опасаться за себя или будущих покупателей. Главное, не хочется старика напоследок обидеть. По закону — он ошибся и останется раздетым. Поэтому хочется хоть на последок протянуть ему руку примирения. *** В отличие от Николая Ивановича, князь Новгородский выглядел куда как более внушительнее, хотя по возрасту вплотную подбирался к девяноста. Отдав больше сорока лет военной службе, седовласый старик ничуть не утратил гренадерской выправки. Прибывшего с частным визитом чиновника приняли в столовой, пригласив с дороги отобедать, чем бог послал. Отдав должное стряпне личного повара, чуть позже за ароматной сигариллой князь протянул подготовленное письмо: — Это от меня. Николя звонил вчера, рассказал о проблеме. Действительно, грешно почетного гражданина Новгорода обижать. Кстати, мне с утра справку предоставили, почему надел в личную собственность не оформили. Это водоохранная зона была. Лишь пять лет тому назад сняли эти требования, закончив работу над новым водопроводом и очистными сооружениями. Интересно, кто из местных стряпчих богатеям успел надуть в уши про лакомый кусок. Остальные участки свободные давно застроены… Так вот. Это гарантийное письмо господину Зевеке. Если надумает под мою руку пойти, то получит тысячу рублей ежегодного содержания, освобождение от губернских налогов и право на частную практику. Сможет лавку открыть на главной улице. Разные спиритические вещи сейчас снова в моду вошли, любые безделушки от настоящего некроманта будут с руками отрывать… Пансионат на том участке придется построить, а на остальной территории я парк разобью. Нечего всяким хитрованам с налогами играться. — Спасибо, Ваше Высочество. Я обязательно передам все, что вы сказали. Надеюсь, меня примут и хотя бы на порог пустят. Слухи ходят, что господин Зевеке редкостный затворник. — Эту проблему я тоже решил. Вчера вечером еще официальную просьбу в его особняк передали, ответ уже с утра в канцелярии. Как будете уходить, в коляске приглашение будет лежать. Ждет вас Герман Ерофеевич сегодня к пяти часам. Как раз успеваете. Только не удивляйтесь обстановке, там от особняка лишь название, да место, где расположен. Как раз в Воскресенской слободе, рядом с церквями. Оттуда и на исповедь ходить близко. Действительно, Лавр Филимонович с легкой долей удивления разглядывал крохотный двухэтажный дом, укрывшийся за присыпанной снегом живой оградой. Четыре крохотных оконца на первом этаже, по паре с каждой сторон от темно-коричневой двери, да пять таких же собратьев на втором. Двускатная черепичная крыша, крохотные елки вдоль фасада, убегающие запорошенными пиками за дом. — Ваше Благородие, велено вас тут дожидаться. Так что не волнуйтесь, как дела закончите, так довезу в любое место. Кивнув, Марков выбрался из-под тяжелой медвежьей шубы и пошел по расчищенной от снега тропинке ко входу. Постучал крохотным молоточком, умилившись древности бронзовой безделушки. Электрические звонки уже лет тридцать как в любом приличном доме даже в районных центрах, что говорить про вторую столицу. Дверь открылась и гостя встретила молодая девушка в белоснежном переднике: — Чего господин желает? — Барон Марков, с визитом к господину Зевеке. Мне назначено. Освободившись от шинели, Лавр Филимонович прошел в кабинет, следуя за провожатой, где наконец-то увидел хозяина. В стоявшем у круглого стола высоком кресле замер худой старик, закутанный в шерстяной плед. Абсолютно лысый, с изрезанным морщинами лицом, на котором лишь выделялись глубоко запавшие серые глаза. — Добрый вечер, господин попечитель. Присаживайтесь и рассказывайте, с чем пожаловали, — хрипло начал хозяин, с холодным безразличием разглядывая гостя. — У меня не так много осталось времени, поэтому давайте сразу к делу. — Добрый… Сенатский комитет одобрил запрос на продажу городских новгородских земель, часть из которых принадлежит вам на временной основе. Вот выписка из реестра, вот копия запроса. Если вы не озаботитесь оформлением дополнительных документов, то вам будет причитаться всего лишь сто двадцать рублей за переоформление дарственной… Через полчаса старик закончил читать письма, выслушал все предложения и протянул руку за крохотным серебряным колокольчиком, который стоял рядом на столешнице.