Часть 1 Глава 1 Резкий толчок. Под ногами лязгнуло и заскрежетало. А потом — тишина. Мертвая. Тишина всегда кажется мертвой в первые секунды, как глохнет трамвай или троллейбус. Я терпеливо наблюдала, как водитель вышел из кабины, обошел троллейбус, подергал рога. Ждала, что сейчас он залезет обратно, тишину вновь заполнит электрический гул, и мы двинемся вперед. Вместо этого двери в середине и в конце салона отворились. «Уважаемые пассажиры, по техническим причинам троллейбус дальше не идет, прошу покинуть салон». Я ругнулась в сердцах. Пол-одиннадцатого вечера. Предпоследний рейс. Следующий через сорок минут. А телефон сел еще до репетиции, и как назло, ни у меня, ни у ребят не оказалось с собой зарядника. Такси не вызвать. Попросить кондуктора позвонить? Один взгляд на совдеповскую морду кирпичом отбил желание обратиться за помощью. Топать пешком восемь остановок? Дойду за столько же, сколько ждать следующий рейс. Хорошо, что на ногах не шпильки, а удобные кроссовки. Закинула за спину рюкзачок, по привычке втянула живот, зашагала вперед по маршруту троллейбуса. Через десять минут даже улучшилось настроение. На смену раздражению пришел азарт. Планы нарушились — что ж, будем играть по новым правилам! Тишина, луна, теплая безветренная погода. Прогулка пешком, классная физическая разминка! Захотелось запеть — как будто и не выложилась полностью на репетиции. Музыка всегда и везде была моим неразлучным спутником, но в такие моменты — спонтанные, непредвиденные — вдохновение вспыхивало особенно ярко. В голове заиграл бодрый энергичный мотив. Приду домой, наиграю на фортепьяно и запишу. Может, на завтрашней репетиции у нашего джаз-ансамбля родится новая композиция. Увлеченная внутренней мелодией, я забыла обо всем на свете. Район, знакомый с детства, считался благополучным. Приключений на пятую точку я не ждала, расслабилась. Зря. Когда за спиной зашуршали шаги, поначалу я не встревожилась. — Подруга, закурить дашь? Обернулась. В нескольких метрах шли трое парней не самого культурного вида. В свете фонарей на физиономиях светились неприятные ухмылки. Вдохновение рухнуло камнем в пятки. В предчувствии проблем паршиво засосало под ложечкой. Вот надо же было так утратить бдительность, распеться едва ли не вслух! Постаралась взять себя в руки, а ситуацию — под контроль. Улыбнулась как можно непринужденнее. — Ребят, сорри, не балуюсь. Здоровье, все дела. Умничать не стала — пусть за свою примут. Быстрее отстанут. Но не прокатило. — Здоровье бережешь, небось рожать собираешься? Мож прям щас заделаем детишек, а? Сочная цыпочка! Давай, детка, сними тряпки! Покажи, что под ними! Ну все, попала. Вежливо отшутиться, мирно разойтись — дохлый номер. Не стала и пробовать. Рванула с места наутек с воплями «Пожар, горим!» — пока отморозки не подошли ближе. Они аж опешили, как шустро я дала деру и как громко заорала. Это дало мне фору. Бежала изо всех сил и благодарила все высшие силы за привычку одеваться удобно, по-спортивному везде, кроме сцены. Вот весело сейчас было бы удирать от этого отребья на шпильках и в узкой юбке! Я надеялась — увидев мою скорость, гопники быстро отстанут. Тем более, орала я во всю мощь профессионально поставленного голоса. Кто-нибудь непременно услышит и придет на помощь. Как бы не так. На улице ни души, а вслед несся топот тяжелых подошв по асфальту и выкрики: «А ну стой!» Припустила еще быстрее, хоть думала, быстрее уже нет сил. Ох, мамочки! Вот вам и безопасный район! Никогда, ни в жизни больше не пройду здесь пешком ночью! Если эту ночь переживу. Я бежала и бежала, теряя силы и дыхание. Мерзавцы не отставали. Впереди показался высокий забор из чугунных прутьев. Один прут слегка согнут, и в заборе образовалась небольшая дыра. Худышка вроде меня протиснется, а здоровенный жлоб — нет. Правда, они могут перебраться через забор — но это дольше, и я получу еще фору. Деваться некуда — на улице глухо и безлюдно, отморозки не отстают, бежать по прямой все труднее. За забором — заброшенный чугунолитейный завод, где я не раз лазила с компанией в детстве. Там можно спрятаться или запутать следы. Нырнула между прутьев забора. Оглянулась наскоро. Гопники остановились, обсуждая громко и с матами, как перелезть через забор. Больше время не теряла — повернулась и побежала прочь. С другого края должна быть еще одна дырка, через которую мелкие шалопаи и пробирались сюда. Собралась рвануть туда — но тут за спиной вновь раздались голоса преследователей. Недолго они справлялись с забором. Что за настырные выродки! Я бросилась внутрь здания. В лабиринтах цехов оторваться легче, чем на открытом пространстве. Сквозь разбитые окна проникал лунный свет. Казалось, не я бежала, а огромные помещения, полные пыли и шлака, проносились навстречу. Топот и мат опять настигали меня. Я даже не смотрела, куда несусь. Страх того, что отморозки со мной сделают, если догонят, подхлестывал нещадно. Сердце стучало как бешеное, дыхание стало перехватывать. Вдруг потемнело в глазах. Сознание помутнело. Я почувствовала, что теряю координацию и вот-вот упаду. Что со мной?! Стресс, страх, неимоверно быстрый бег — тяжелая нагрузка. Но я молодая, здоровая, спортивная. Этого недостаточно, чтобы так подкосить меня. Остановилась. Приложила руку к груди. Странно. Я бежала так, что сейчас пульс должен стучать и греметь в ушах. Но дыхание было ровным, будто я шла расслабленным вальяжным шагом. Голосов за спиной не слышно. Похоже, оторвалась от подонков. Есть пара секунд оглядеться и прикинуть, как отсюда выбраться. Цех, где я очутилась, выглядел странно. Не квадратное помещение, а вытянутое, с покатым сводчатым потолком. Стены и пол — не цементные, а из грубой каменной кладки. Больше похоже на катакомбы из исторических фильмов, чем на советский завод. Или на старинный замок. В конце этого длинного туннеля брезжил свет. Вот это и вовсе странно. Откуда освещение в заброшенном здании, где нет электричества?! И вообще свет больше походил на дневной, чем электрический. Я пошла вперед, молясь не встретить своих «приятелей»-гопничков. Чем ближе подходила, тем ярче сияло снаружи — как будто солнце светило прямо в дверной проем… А ведь на улице почти ночь. С опаской высунулась наружу. В глаза ударило солнце. Я зажмурилась, а потом поднесла к лицу ладони и приоткрыла глаза сквозь растопыренные пальцы. Больше никаких сомнений — на улице полдень, а солнце светит в глаза. Но как такое может быть?! Я упала в обморок, провалялась всю ночь и только что пришла в себя? Не помнила, как очнулась и встала, мне только показалось, что я бежала и бежала, не останавливаясь?! Да, видимо, так и есть. Вот почему сердце билось так спокойно. Я лежала, а не бежала. Слава богу, гопники меня не нашли и утопали ни с чем. Теперь можно спокойно вернуться домой. И сразу в больницу — не дай бог, сотрясение. Вечером опять репетиция, я должна быть в форме. И больше никаких троллейбусов — сразу вызову такси. С такими мыслями я сделала два шага вперед, отняв ладонь от лица. И с криком отшатнулась назад. Еще шаг — и я рухнула бы с высоты метров тридцать. Откуда она взялась на двухэтажном заводе, подумать не успела. Небо закрыла огромная тень, что-то царапнуло по плечу, а потом опрокинуло навзничь. Глава 2 Пронзительный, нечеловеческий визг оглушил, едва не разорвав перепонки. Тень, сбившая меня с ног, пронеслась мимо, развернулась… и я увидела жуткую морду настоящего чудовища. За мордой — черное, блестящее, будто лакированное тело, похожее на коня… но только с огромными перепончатыми крыльями. Мой тембр и певческая стилистика больше всего напоминали Эллу Фицжеральд[1]. Но звуки, которые я издала, увидев черное крылатое чудище, вытянула бы только Мария Каллас… если бы вдруг запела, как Ольга Кормухина[2]. Монстр прянул ушами, втянул шею и зашипел. И тут я поняла, что наделала. Он ведь сам визжал точно так же. И теперь, наверно, принял меня за соперника, посягнувшего на его территорию. В ужасе я поползла назад, прочь от жуткой уродливой морды. Подо мной что-то треснуло и расползлось. Вместо удобных джинсов на мне откуда-то взялось платье из тончайшего шелка. И оно не выдержало трения о грубый каменный пол. Последнее, что я могла сейчас сделать — заморочиться над этой несуразностью. Чудище приземлилось на пол. Сделало шаг ко мне, и еще. Еле удержалась, чтобы опять не завопить. Пыталась отползти дальше от него — тщетно. А потом оно вдруг согнуло переднее ноги и опустилось на колени. Не успела обалдеть, как с его спины спешился мужчина. И вперился в меня таким же жутким и яростным взглядом, как у его леденящей душу лошадки. В панике я и не замечала, что у монстра есть всадник. Зато теперь не заметить его было сложно. Высоченный, широкоплечий, по пояс обнажен. От тяжелого дыхания грудь вздымалась; упругие мускулы перекатывались, блистая на солнце. А дышал он тяжело от злости — таким гневным и разъяренным был его взгляд. Ярко-синие глаза сверкали, как острия джедайских клинков. Готовые пронзить меня насквозь. Копна густых светло-русых волос в солнечных лучах отливала золотом. В иное время, в иных обстоятельствах я бы потонула в восторгах, разглядывая такой совершенный образчик мужской красоты. Сейчас никакая красота меня, мягко говоря, не трогала. — Кто ты и зачем вылезла сюда, пока я выгуливал своего илано?! — рассерженно спросил этот брутальный красавец звучным раскатистым баритоном. В голове молнией прорезались встречные вопросы. Куда — сюда? Какого илано? Кто он сам и что это за зверь? И да — куда я вылезла?! Я не вымолвила ни слова. Слишком непонятной была ситуация. И опасной. Неосторожными, необдуманными речами я легко могла подставить себя. Но молчание тоже могло быть опасным. — Говори! — напирал атлетичный блондин. Лазерные лучи в его глазах обшаривали мое тело, как намеченную жертву из оптического прицела. Но к желанию разорвать в клочья досадную помеху примешалось и другое… хорошо знакомое мне по сцене и мужским взглядам. Тут до меня наконец дошло, что я не в плотных джинсах, а в тонюсеньких шелковых тряпочках! Лежу на боку, а они порвались и задрались вплоть до самого белья… Белья?! К стыду и панике я вдруг осознала, что белья-то на мне и не было. Этот блондин видел не просто задравшееся платье. Он видел все!!! Я задрыгала ногами, пытаясь подняться. Результат вышел плачевный. Я была обута в подобие греческих сандалий, но по бокам у них торчали странные отростки, вроде шпор. Из-за них я никак не могла упереть подошвы в пол. Прекратила дрыгаться, одернула юбку. То есть, ее останки. Не ахти защита от алчного взгляда синих глаз. Ткань платья была не просто тонкой, а прозрачной. На бедрах и груди — узкие подкладки из хлопка, скрывающие самое интимное. А вот ложбинку между грудей глубокий вырез выставлял на всеобщее обозрение. Ну а поскольку я еще валялась на боку, все это съехало набекрень, и мои усилия привести себя в пристойный вид выглядели комично. Блондин даже не пытался отвести лазерный взгляд. Наоборот — направлял его на самые-самые неприличные места… которые никак не получалось от него укрыть. Огонь залил лицо, расползся на шею, грудь и руки. Вот значит как оно — сгорать от стыда. — Я жду. Чтоб тебя! Ждет он. Кто его вообще воспитывал?! Так бесцеремонно пялиться на упавшую девушку — которую сам же и уронил! Мог бы помочь или хотя бы отвернуться! Как бы то ни было, отмалчиваться дальше становилось опасно. Промямлила самое нейтральное, что пришло в голову: — Простите… Я не знала, что вы выгуливаете своего илано.