Дочитав письмо до конца, Борис остался равнодушен к душераздирающим подробностям преступлений, но надолго задумался. Письмо дурно пахло, и запах был знакомым — несло могилой, общением с загробным миром. Факты, изложенные в письме, могли знать только покойницы. «Неужели этот тип… — Борис перевернул стопку первой страницей кверху и прочитал на маленьком листе, пришпиленном скрепкой: „Антон Ильич Скробов, системный администратор, департамент информационных технологий“. — Неужели он, как и я… Нет, не может быть. Покойники не раз подчеркивали, что я уникален, второго такого не имеется… Был бы, многие из мертвецов переметнулись, потому что в чем, в чем, а уж в пылкой любви ко мне их заподозрить нельзя. Дохляки! „Ты обращаешься с нами как с рабами!“ — вспомнил Боря упреки. — А как еще с вами обращаться? Падаль вековая! Спасибо скажите, что дело с вами имею». Слово «рабы» увело мысль в сторону. Вспомнил, как дочь ходила по квартире и учила стихотворение… Никифорова? Некрасова? — «Люди холопского званья сущие псы иногда, — повторяла Катя. — Чем тяжелей наказанье, тем им милей господа». Папа, холопское званье — это про военных? Борис тогда не сразу ответил. Думал о том, что советчики с того света, да и помощники на этом — и есть псы, все. Через неделю у Кати день рождения, восемнадцать лет. Совсем большая. Очень красивая, как мама… как Лора… Стоп! Не отвлекаться! Борис нажал кнопку переговорного устройства. В другом конце коридора, в своем кабинете быстро поднял трубку начальник службы безопасности. — Полную разработку на… — Борис еще раз прочитал фамилию на листочке, — Скробова. Быстро! «Этот компьютерщик или может знаться, как и я, с покойниками, или не может. Скорее — второе. Аферист, вроде того великомученика?., чудотворца?., жирного с крестом, к которому по глупости заглянул несколько лет назад. Если афиширует свои „связи“ — точно шаромыжник. А если нет? Избранный? Рассматриваем этот вариант. Скробов может выступать либо моим соратником, либо противником. Был бы противником, я бы давно учуял, что под меня копают, и Харитон донес бы. Харитон молчит. Конспирирует, гад? Один умелый „связист“ с тем миром, вкупе с трупами, легко подложит под меня атомную бомбу, после взрыва молекул не останется. Значит, Скробова нужно немедленно убирать? Заранее, на всякий случай, пусть даже он ни сном ни духом. А второй вариант? Помощник? Ах, как бы пригодился! Взять его в долю, швырнуть кусок… Каких дел наворочали бы!» Борис посмотрел на часы. Задание БГ он дал пятнадцать минут назад, еще рано требовать ответа, через полчаса. Как выяснить наличие особых способностей у Скробова? Не спрашивать же его, точно в сумасшедшем доме: «Вы с покойниками не видитесь?» Должны быть косвенные улики. Какие? Думай! Задание Горлохватова БГ спустил своему подчиненному, тому, кто принес в клюве странное письмо в прокуратуру. Сергей Афанасьев, друг и приятель Антона, переживал плохие минуты. Он заложил Антона, то есть передал начальнику письмо, вытащенное стукачком из компьютера Антона. Стукачок, девушка-программист, через плечо Антона, проходя мимо его стола, заглянула на монитор. Ее заинтересовала фраза «В прокуратуру Российской Федерации…». Когда Антон ушел с работы, девушка забралась в его компьютер, и, хотя письмо было стерто, ловкачка вытащила его из «корзины». О наличии в компьютере корзин Сергей не подозревал. Но лучше бы они не существовали! Вот у них в отделе! По старой чекистской традиции всё пишется от руки, потом отдается машинистке-секретчице, проверенной и надежной, как мама Сталина. Сергей мучился предательством, но письмо начальнику отдал. В конце концов, ничего, компрометирующего Антона, в том письме не было! И вот теперь новое задание. Разработка на Антона. Сергей переписал на отдельный листок сведения из личного дела Антона. Число и место рождения, домашний адрес, в подозрительных связях не замечен… Дальше — ступор, затык. Доносить на друга… легче пытку выдержать — дыбу, каленое железо… или ранение, пусть самое тяжелое… Да пошли вы все! Зазвонил телефон, Сергей снял трубку. — Готово? — спросил начальник (которого минуту назад призвал к ответу Горлохватов). — Да я, да только… — мямлил Сергей. — Сопли жуешь?! — рявкнул БГ. — Бумаги под мышку и пулей ко мне! Нет, встретимся у кабинета ББГ. — Где? — опешил Сергей. — В приемной Горлохватова. Что, в штаны наложил? Утрись и на ковер! Сергей видел могущественного ББГ, Бориса Борисовича Горлохватова, только издалека, порога его кабинета никогда не переступал. Сергей почувствовал, как по спине течет предательский трусливый пот. В штаны не наложил, но близко. Страх перед начальством, природный, в крови живущий, набирал силу. Сергей встал из-за стола и заплетающейся походкой двинул к выходу. Нестерпимо хотелось в туалет по-маленькому. Не утерпеть. Задержусь, но хотя бы не опозорюсь. В туалете у писсуара стоял Антон. — Привет! — весело поздоровался он и застегнул штаны. — Как дела? Ты чего-то в последние дни букой ходишь. Дома неприятности? Люся тебя наконец застукала с дамой? Сергей тужился, глаза лезли на лоб, но ничего не текло. — Извини! — Антон решил, что, находясь в непосредственной близости, мешает процессу. Отошел к раковине, стал мыть руки. Продолжал балагурить: — Кстати, если у тебя проблемы с испусканием мочи, могу порекомендовать свою сестру. Ха-ха-ха! Во ляпнул! Я имел в виду, что Танька фармацевт. У ее муженька тоже как-то трудности возникли, так она его лечила какой-то синькой, ну препарат такой. И на выходе наш Ваня, это Танькин супруг, давал нежно-фиолетовую струю. Представляешь? Мочится мужик фиолетовым! Улет! У кого кровь голубая, а у него… Сергей кое-как справился, резко дернул замок на «молнии» брюк. Ни слова не говоря, глядя в сторону, не моя рук, быстро пошел к выходу. — Ты чего? — слышался из-за спины голос Антона. — Обиделся? «Почему, собственно, я его закладываю? — думал Сергей, поднимаясь на лифте. — Что я такого про Антона знаю? Ничего не знаю! Я выполняю свои должностные обязанности. Свой долг!» В кабинете Горлохватова БГ сел на стул, а Сергей стоял, по стойке «смирно» вытянулся. — Афанасьев, — представил его БГ, — наш сотрудник, непосредственный куратор департамента, где работает Скробов. БГ им прикрывался, ясно как божий день. Никто за полчаса не может сделать тщательную разработку на рядового, одного из тысяч, сотрудника. Сергея начальник двинул на передний край, чтобы тот основной залп принял на грудь. Убьют — не велика потеря. Сергей это понимал, но держал руки по швам. — Докладывайте! — велел Горлохватов. Хриплым от волнения голосом Сергей поведал анкетные данные Антона, личное дело которого лежало перед ББГ, и он листал его. — Дальше! У Сергея по спине снова побежал пот, заныла раненая нога, на исполосованном животе шрамы напряглись, точно их свело судорогой, и резиновая эластичность рубцов болезненно окаменела. — Еще по личной жизни? — уточнил Сергей. — Да, — ответил Горлохватов. — Скробов женат? — Никогда не был. Связей множество, но ничего постоянного, женщин меняет часто. — Близкие родственники? — Сестра Татьяна, фармацевт, владеет небольшой компанией, производящей пищевые добавки, двое детей. — У Скробова? — поднял голову ББГ. — Нет, извините, неточно выразился. Это его племянники, дети сестры, мальчик четырнадцати лет, Петр, девочка двенадцати, Светлана. Имена племянников Антон упоминал как-то раз, Сергей давно забыл. Но сейчас, в перенапряжении нервов, вдруг многое вспомнилось. — Родители умерли, — докладывал он. — Отец был преподавателем института, мать школьной учительницей. — Давно? — Что? — Давно умерли родители? — терпеливо повторил Борис. — И от чего? — У отца был инфаркт десять лет назад, мать погибла в автомобильной катастрофе. Живет один, квартира двухкомнатная, без ремонта, кухня семь метров… Услышав про кухню, ББГ усмехнулся и похвалил Сергея, но при этом смотрел на БГ: — Неплохо! Начальник Сергея приободрился и потребовал у подчиненного: — Есть ли факты, свидетельствующие о неблагонадежности? — Нет. И один на букву «б» — БГ, и второй на две буквы — ББГ услышали сомнение в голосе Сергея. — Колись! — велел БГ. Судорога, сковавшая тело Сергея, доставляла такую боль, что он едва соображал. Где-то на дне души валялась раздавленная совесть и тихо просила: «Молчи! Не подличай!» Но заплетающийся язык не слушался: — Про пенис ваш… то есть про наш главный офис… в общем, про это здание… Это Антон шутку пустил, и она пошла гулять. — Таким шутникам самим надо пенис отрывать, — подобострастно глядя на Горлохватова, потряс указательным пальцем БГ. — Значит, шутник, — задумчиво произнес ББГ (и подумал: «Мы еще посмотрим, кто кого перешутит!»). Он велел начальнику службы безопасности идти, а Сергею Афанасьеву задержаться. По лицу БГ, выполнявшего распоряжение, быстро пробежала недовольная, опасливая гримаса. — Садись! — показал Горлохватов на стул Сергею, когда БГ вышел. Сергей не рухнул на стул. Словно зацементированное, тело подломилось в коленях, и он опустился на краешек сиденья, как гимназистка к роялю. Минуты, которые Горлохватов молчал, перелистывая личное дело Антона, показались Сергею годами, проведенными в адском пекле. — У меня к тебе поручение. — ББГ заговорил на «ты», Сергей вспыхнул от радости. — Абсолютно конфиденциальное. Абсолютно! Ты понял? Никому ни слова! Ни одной живой или мертвой, — ББГ почему-то ухмыльнулся, — душе. Если справишься, премия в размере годового оклада. В уме посчитал сколько?