— Саймон задушил его и зажег костер, бросив в него бумаги из сумки Дженни Листер. Конечно, вынув из них все, что могло указать на него. Он хотел, чтобы все выглядело так, будто Дэнни замешан в первом убийстве, и просто замутить воду. Вера широко улыбнулась. Как же она напилась. Но ей было все равно. Замутить воду. Хороший образ. — А потом до него дошло, что он наделал, и он утратил самообладание, начал задаваться вопросами типа «а что, если». Это всегда опасно. Что, если Дженни все-таки уже поговорила с Конни? Саймон не знал, что она живет в той же деревне, пока я ему не сказала. Наверное, он жутко испугался. Что, если они были лучшими подружками и Дженни посвятила ее в их отношения? Тревога сводила его с ума. Сначала он угрожал Конни по телефону, потом убедил мать отвезти их в сарай для лодок. — Вера посмотрела на них. — Но в глубине души он просто завидовал тому, с какой заботой Конни относилась к дочери. Все это дело — про детей и их родителей. Саймон Элиот вел себя как ребенок в истерике, который разбивает то, чем не может обладать. — Элиот чуть не убил пятилетнюю девочку, потому что завидовал ей? — недоверчиво спросил Эшворт. Вера пожала плечами. — Наверное, мы никогда не узнаем, почему он бросил ее в воду. Его брат утонул, как и сын его сестры. Может, там, на пирсе сарая для лодок, он решил, что пришло его время отыграться. — Думаешь, в этом все дело? — спросил Чарли, с трудом оторвав голову от стола. — Какая разница, что я думаю? Прокуратура поймала его за два убийства, в которых он признался. Наверное, они не будут приплетать сюда ребенка. А Конни не захочет проходить через еще одно судебное разбирательство. Думаю, она с радостью это опустит. — Еще один ребенок будет всю свою жизнь до ужаса бояться воды, — сказала Холли. — Да, возможно. — Но Вера не была уверена в таких причинно-следственных связях. Жизнь не так предсказуема и намного более запутанна. Лучше оставить теории психологам и соцработникам. — Или станет олимпийской чемпионкой по плаванию.