– Ублюдок… Трик вернулся спустя полчаса, ведя за собой прихрамывающего Ублюдка. Воссоединившись, они с Мией побрели по пустыне к небольшой скале, которая должна была послужить им наблюдательным пунктом. Они постоянно следили, не шевелится ли что-то под песком; двеймерец принюхивался, как ищейка, но никто больше не поднимал свои щупальца (или другие отростки), чтобы стать преградой на их пути. Ублюдку и Цветочку разрешили пожевать небольшие островки травы, окружавщие скалу, – конь Трика с радостью взялся за дело, а вот Ублюдок просто смерил Мию уничижительным взглядом животного, привыкшего есть свежий овес в каждый прием пищи. Он дважды пытался укусить девушку, пока та его привязывала, из-за чего Мия выбрала новую тактику и демонстративно погладила Цветочка (хотя он ей тоже не особо нравился), а также скормила ему пару сахарных кусков из седельных мешков. Единственным лакомством для украденного жеребца стал самый грубый жест, который Мия могла изобразить[38]. – Почему ты назвал своего коня Цветочком? – спросила девушка, когда они с Триком готовились к подъему. – А что не так? – Ну, большинство мужчин дают своим коням более… мужественные прозвища, вот и все. – Легенда, Принц и все такое прочее. – Однажды я встретила коня, которого звали Громобоем, – она подняла руку. – Клянусь светом. – Мне это кажется глупым, – юноша шмыгнул. – Выдавать подобные сведения за просто так. – В смысле? – Ну, если называешь коня Легендой, ты даешь людям знать, что считаешь себя неким сказочным героем. Если называешь Громобоем… Дочери, с тем же успехом можно повесить себе на шею табличку «У меня горошинка вместо члена». Мия улыбнулась. – Поверю тебе на слово. – То же самое с парнями, которые называют свой меч Душегубом или Череполомом и так далее, – Трик собрал дреды в неряшливый пучок на голове. – Все они просто придурки. – Если бы я хотела дать имя своему клинку, – задумчиво начала Мия, – то прозвала бы его Пушистиком. Трик хрюкнул от смеха. – Пушистиком? – Бездна, конечно! – девушка закивала. – Только представь, какой страх бы он внушал. Одно дело, если тебя одолел противник, владеющий мечом по имени Душегуб… с этим еще можно жить. Но до чего будет стыдно, если из тебя выбьют все дерьмо клинком по имени Пушистик. – Ну, вот и я о том же. Имена многое рассказывают о тех, кто их дает. Может, я не хочу, чтобы люди знали, кто я такой. Может, мне нравится, когда меня недооценивают. – Двеймерец пожал плечами. – Или же я просто люблю цветочки… Мия не могла сдержать улыбки, пока они поднимались по обломанному утесу. Оба взбирались без крюков и веревок – подобная глупость распространена среди молодых, видимо, считающих себя бессмертными. Их наблюдательный пункт находился на высоте тридцать метров, и когда парочка добралась до вершины, то совсем выбилась из сил. Но, как Мия и предполагала, со скалы открывался великолепный вид; перед ними простиралась вся пустыня. Саан направлял на них свой беспощадный жаркий взгляд. Мия задумалась, насколько же невыносимой станет жара во время истиносвета, когда небеса опалят все три солнца. – Хороший обзор, – кивнул Трик. – Если в Последней Надежде кто-нибудь чихнет, мы это увидим. Мия, столкнув камешек со скалы, наблюдала, как он падает в пустоту. Затем села на валун, закинув ноги на другой камень, и приняла позу, от которой донну Корвере бы передернуло. Девушка достала из-за пояса тонкий серебряный портсигар с выгравированными на крышке вороной и скрещенными мечами семьи Корвере. Зажав сигариллу между губ, протянула его Трику. Юноша взял портсигар, сел напротив и наморщил нос, рассматривая надпись на обратной стороне. – «Не диис лус’а, лус диис’a», – пробормотал он. – Мой лиизианский ужасен. Что-то про кровь? – Когда все – кровь, кровь – это все. – Мия зажгла сигариллу и довольно затянулась. – Семейный девиз. – Это фамильная вещица? – Трик обвел герб пальцем. – Я-то думал, ты ее украла. – Что, не похожа на костеродную? – Я не знаю, на кого ты похожа. Но на какую-то сопливую девчонку, сидящую на шее у родителей? Вот уж нет. – Вам нужно поработать над комплиментами, дон Трик. Двеймерец наступил на ее тень с ничего не выражающим взглядом. Затем покосился на не-кота, ошивающегося за спиной девушки. Мистер Добряк беззвучно посмотрел в ответ. Когда Трик заговорил, в его голосе слышался нескрываемый трепет: – Я много чего слышал о таких, как ты. Но никогда не встречал. Не думал, что когда-нибудь доведется. – Таких, как я? – О даркинах. Мия выдохнула дым и прищурилась. Затем потянулась к Мистеру Добряку, словно хотела погладить его, но ее пальцы прошли сквозь него, как сквозь туман. Если честно, людей, которые видели, как она использует свой дар, и выжили после этого, почти не осталось. Жители республики боялись того, чего не понимали, и ненавидели то, чего боялись. Тем не менее юноша выглядел скорее заинтригованным, нежели напуганным. Осмотрев его с ног до головы – этого двеймерца-полуростка с татуировками островитянина и именем жителя материка, – она поняла, что он тоже чужак. И в ту же секунду внезапно ощутила радость от того, что именно он составил ей компанию в этом странном и пыльном путешествии. – И что же вам известно о даркинах, дон Трик? – Народные россказни. Хрень всякая. Что вы крадете младенцев из колыбелей, растлеваете девственниц и прочая гниль. – Юноша пожал плечами. – До меня доходили слухи, что пару лет назад даркин напал на Гранд Базилику. Перебил целую кучу легионеров. – А-а, – Мия спрятала улыбку, выпустив облачко дыма. – Резня в истинотьму. – Наверняка очередная брехня, которую они состряпали, чтобы поднять налоги. – Наверняка, – Мия кивнула на свою тень. – И все же тебя это не смущает. – Я знавал гадалку, которая могла предсказывать будущее по внутренностям животных. Встречал аркимика, который создавал пламя из пыли и убивал людей одним дыханием. Как по мне, игра с тьмой – это просто очередной вид грязного чудотворства. – Он взглянул на безоблачное небо. – Да и в стране, где солнца почти никогда не заходят, от этого дара мало проку. – …Чем ярче свет, тем гуще тени… Трик удивленно посмотрел на не-кота – он определенно не ожидал, что тот заговорит. Юноша настороженно наблюдал за ним какое-то время, словно у того вот-вот появятся несколько голов, выдыхающих черное пламя. Поскольку головы так и не показались, двеймерец вновь повернулся к Мие. – Как тебе достался этот дар? От мамы, папы? – Не знаю… Я никогда не встречала других даркинов, чтобы спросить. Мой шахид говорил, что меня коснулась сама Мать. Что бы это ни значило. Он-то точно не знал. Трик пожал плечами и провел большим пальцем по гербу на портсигаре. – Если мне не изменяет память, пару настоящих ночей назад семья Корвере была замешана в каком-то неприятном деле. Что-то насчет царетворства? – Никогда не отводи взгляд. Никогда не бойся, – Мия вздохнула. – И никогда, никогда не забывай. – Итак, я начинаю видеть картину целиком. Последняя дочь опальной семьи. Направляется в лучшую школу убийц во всей республике. Задумала свести счеты после выпуска? – Вы же не собираетесь читать мне мораль о тщетности возмездия, правда, дон Трик? Я ведь только начала проникаться к вам теплотой. – О нет, – Трик улыбнулся. – Я понимаю, что такое жажда возмездия. Но, учитывая ошибки, которые ты настроена исправить, полагаю, по твоим целям будет нелегко ударить. – Одна уже поражена, – она похлопала по мешочку с зубами. – Остались еще три. – У этих ходячих трупов есть имена? – Первый – Франческо Дуомо. – Тот самый Франческо Дуомо? Великий кардинал Церкви Света? – Именно. – Бездна и кровь… – Второй – Марк Рем. Судья легиона люминатов. – И третий?.. В глазах Мии заблестел свет от Саана, длинная черная прядь волос прилипла к краю губ. Тени вокруг нее заколыхались, как волны океана, покрываясь рябью у ног Трика. В два раза темнее, чем должны быть. Почти такие же мрачные, как ее настроение. – Консул Юлий Скаева. – Четыре Дочери, – ахнул Трик. – Поэтому ты хочешь обучаться в Церкви! Мия кивнула. – При большой удаче острый нож сможет пронзить Дуомо или Рема. Но Скаеву не прикончишь какой-то заточенной палочкой. Не после Резни. Он даже в койку не ложится, пока легионеры не прощупают его простыни. – Трижды избранный консул итрейского Сената, – двеймерец вздохнул. – Главный аркимик. Самый могущественный человек во всей республике. – Покачал головой. – Умеешь ты создавать себе проблемы, Бледная Дочь. – О да. Он опасен, как мешок черных гадюк, – кивнула девушка. – Даже не сомневайся, он та еще манда. Юноша поднял брови и слегка приоткрыл рот. Мия насупленно встретила его взгляд. – Что? – Мама говорила, что это плохое слово, – Трик нахмурился. – Очень плохое. Мне запретили его произносить. Особенно в присутствии донны. – Ой, да что ты, – Мия снова затянулась сигариллой и сощурила глаза. – И почему же?