– Я и делала. Он фыркает. – Ты сбежала, как перепуганная лань, и думала, что он не бросится в погоню? Милая, для Зевса это почти прелюдия. Он найдет тебя и притащит обратно в свой дворец. Ты выйдешь за него, как самая настоящая послушная дочка, а через год начнешь рожать его поганых детишек. Я отвешиваю ему пощечину. Непроизвольно. По-моему, я еще ни разу в жизни не поднимала руку на человека. Даже на вызывающих раздражение младших сестер, когда мы были детьми. Я в ужасе смотрю на красную отметину, расцветающую на его щеке. Нужно извиниться. Нужно… сказать что-то. Но, едва открыв рот, я произношу вовсе не извинения. – Я лучше умру. Аид долго смотрит на меня. Обычно мне легко удается понимать людей, но я не представляю, что таится в его глубоких, темных глазах. Наконец он произносит: – Сегодня останешься здесь. Утром поговорим. – Но… Он берет меня на руки, словно принцессу, коей и назвал, и одаривает таким холодным взглядом, что я проглатываю любые свои возражения. Сегодня мне некуда идти, у меня нет ни сумки, ни денег, ни телефона. Я не могу позволить себе смотреть в зубы этому дареному коню, пусть даже он ворчлив и носит имя, которым родители на протяжении многих поколений пугали своих детей. Может, и не этим конкретным Аидом. Этому на вид от тридцати до тридцати пяти. А статусом Аида. Всегда в тени. Всегда занят темными делами, которые лучше совершать вдали от глаз нормального, безопасного мира. Но разве он и вправду такой безопасный? Мать, по сути, выдала меня замуж за Зевса. Человека, которого реальные факты рисуют вовсе не всеми любимым славным королем, а бандитом, за которым тянется вереница мертвых жен. И это только жены. Кто знает, сколько еще женщин стали его жертвами за эти годы? Меня тошнит от одной только мысли об этом. Как ни крути, Зевс опасен, и это факт. Напротив, все, что окружает Аида, – миф чистой воды. Никто из моих знакомых даже не верит в его существование. Все сходятся во мнении, что когда-то Аид действительно существовал, но его род, носивший этот титул, давно вымер. А это означает, что у меня нет почти никакой информации и об этом Аиде. Не уверена, что это лучший вариант, но сейчас я выберу даже человека в окровавленном плаще и с крюком вместо руки, лишь бы не Зевса. Аид несет меня наверх по винтовой лестнице, которая выглядит в точности, как в готическом фильме. Честно говоря, все части его дома, которые я уже видела, точно такие же. Броские полы из темного дерева, лепнина под потолком, которая должна бы выглядеть жутко, но отчего-то создает иллюзию, будто преодолела время и реальность. Пол в коридоре второго этажа устлан ковром темно-красного цвета. Тем легче скрыть следы крови. Издаю истерический смешок и зажимаю рот ладонью. Это не смешно. Я не должна смеяться. Видимо, я в считаных секундах от того, чтобы тронуться умом. Аид, естественно, не обращает на это внимания. Мы направляемся ко второй двери по левую руку, и, как только он заходит внутрь, во мне вновь просыпается инстинкт самосохранения. Я одна в спальне с опасным незнакомцем. – Опусти меня. – Не драматизируй. – Он не бросает меня на кровать, как я ожидала. А осторожно сажает на нее и так же осторожно отступает назад. – Если зальешь мне полы кровью, пытаясь сбежать, я буду вынужден выследить тебя и притащить обратно, чтобы ты их отмыла. Я моргаю. Он практически озвучил мои мысли, отчего становится жутко. – Ты самый странный человек из всех, кого я встречала. Настал его черед одарить меня настороженным взглядом. – Что? – Вот именно. Что? Что это за угроза такая? Ты беспокоишься о своих полах? – Здесь красивые полы. Он что, шутит? Я бы так и подумала, будь это кто-то другой, но Аид стоит с тем же серьезным видом, с каким стоял на улице, словно какая-нибудь смерть с косой. Я бросаю на него хмурый взгляд. – Я тебя не понимаю. – Ты и не должна меня понимать. Просто побудь здесь до утра и постарайся не поддаться желанию покалечить себя еще сильнее. – Кивком головы он указывает на дверь в дальнем углу комнаты. – Ванная комната там. И вставай на ноги как можно меньше. И он уходит, тихо прикрыв за собой дверь. Я медленно считаю до десяти, а потом еще трижды повторяю отсчет. Никто не врывается, чтобы проверить меня, и я неторопливо ползу по кровати к телефону, который бесхитростно расположился на прикроватном столике. Слишком бесхитростно? Не сомневаюсь, что мне не удастся сделать звонок, не попав при этом под прослушку. Судя по тайным туннелям, Аид не из тех, кто оставит на виду что-то, похожее на брешь в системе безопасности. Наверное, это ловушка, придуманная специально для того, чтобы заставить меня выдать все свои секреты. Но это не имеет значения. Я боюсь Зевса. Зла на мать. Но не могу допустить, чтобы мои сестры продолжали сходить с ума от тревоги, не зная, где я. Психея уже наверняка позвонила Каллисто, а если в моей семье и есть человек, который будет устраивать бесчинства по всему Олимпу, наживать врагов и сыпать угрозами, пока меня не найдут, так это моя старшая сестра. Само мое исчезновение и так уже разворошило осиное гнездо. Я не могу допустить, чтобы сестры усугубили ситуацию, которая и так уже превратилась в сущий кавардак. Сделав глубокий вдох, который никак не помог мне собраться с духом, я хватаю трубку и набираю номер Эвридики. Она единственная из моих сестер, кто точно ответит на звонок с незнакомого номера. И, конечно, три гудка спустя я слышу ее запыхавшийся голос. – Алло? – Это я. – Слава богам! – Звук ее голоса отдаляется. – Это Персефона. Да, да, я включу громкую связь. – Через секунду на линии слышатся шумы, когда она включает динамик. – Каллисто и Психея тоже здесь. Где ты? Я обвожу комнату взглядом. – Вы мне не поверите, если скажу. – А ты попробуй. – Категоричное заявление Каллисто подсказывает мне, что она вот-вот придумает, как пробраться через телефонную линию и придушить меня. – Если бы знала, что ты сбежишь, как только я пойду за твоей сумкой, не оставила бы тебя одну. – Голос Психеи дрожит, будто она вот-вот расплачется. – Мать рвет верхний город на части, пытаясь тебя найти, а Зевс… Каллисто перебивает ее. – К черту Зевса. И мать тоже к черту. Эвридика ахает. – Нельзя так говорить. – А я сказала. Вопреки здравому смыслу, их перебранка меня успокаивает. – Со мной все хорошо. – Я бросаю взгляд на свои перебинтованные ноги. – В целом. – Где ты? Плана у меня нет, но я знаю, что не могу вернуться домой. Вернуться в дом матери – все равно что признать поражение и согласиться выйти за Зевса. Я не могу этого сделать. И не стану. – Это не имеет значения. Домой я не вернусь. – Персефона, – неспешно обращается Психея. – Я понимаю, что ты недовольна, но мы должны придумать вариант получше, чем убегать в ночь. Ты женщина, у которой всегда есть план, но вот именно сейчас у тебя его нет. У меня нет плана. Я в свободном падении, отчего чувствую себя в опасности, а по спине от ужаса бежит дрожь. – Планы могут измениться. Все три сестры молчат, что случается редко, и мне жаль, что я не могу по достоинству оценить этот момент. Наконец, Эвридика спрашивает: – Тогда зачем ты сейчас позвонила? Хороший вопрос. Я не знаю. – Просто хотела дать вам знать, что со мной все хорошо. – Мы поверим, что с тобой все хорошо, когда узнаем, где ты. – Голос Каллисто по-прежнему звучит так, будто она готова прикончить любого, кто встанет между нами, и я выдавливаю улыбку. – Персефона, ты просто исчезла. Все отчаянно ищут тебя. Я перевариваю ее утверждение, тщательно его обдумывая. Все отчаянно меня ищут? Они уже говорили про маму, но я только сейчас связала факты в единое целое. Совершенно нелогично, что ей все еще неизвестно о моем местонахождении, потому что… – Зевс знает, где я. – Что? – Его люди преследовали меня до Кипарисового моста. – Я содрогаюсь от этой мысли. Не сомневаюсь, что им было поручено привести меня обратно, и они могли легко схватить меня в паре кварталов от башни Додона. Но предпочли преследовать, усилить мой страх и отчаяние. Ни один прислужник Зевса не посмел бы так поступить с его будущей невестой… если только сам Зевс не отдал им такой приказ. – Он делает вид, будто не знает, где я? – Да. – Злость так и не исчезла из голоса Каллисто, но поутихла. – Он говорит, что собирает поисковые отряды, а мать суетится возле него, будто бы не приказала своим людям сделать то же самое. Он подключил и личный состав службы безопасности. – Но зачем ему это делать, если он и так знает, где я? Психея прокашливается. – Ты сказала, что перешла через Кипарисовый мост. Черт. Случайно сболтнула. Я закрываю глаза. – Я в нижнем городе. Каллисто усмехается.