— Номер, — услышала я приглушенный басовитый голос. Он звучал с едва слышным трескучим хрипом. — Пожалуйста!.. — на выдохе взмолилась неизвестная мне девушка. — Пожалуйста!.. Не надо… П-прошу вас… Перестаньте… — Номер, — не обратив внимания на мольбы девушки, проговорил тот самый голос. Я услышала шаги и тут же крик девушки разорвался в дымных облаках видения. Её крик перерос в дикий, срывающийся на прерывистый визг, продолжительный вой. — Номер, — этот голос звучал потусторонне равнодушно. Голос человека, не обладающего сочувствием и состраданием. Человека, который привык делать больно. Привык доставлять мучения, пресытился криками страданий и мольбами о пощаде. Голос… принадлежавший убийце. Я чувствовала, что дрожу. Мне было страшно и… и холодно. Это был не тот холод, от которого мы мёрзнем, а тот, что зарождается внутри нас и от которого стынет кровь, душа и замирает сердце. Холод осознания присутствия зла. Беспощадного. Ненасытного. Кровожадного. Того самого бесцельного и несокрушимого зла, которое затмевает разумы и очерняет души людей, превращая их в человекоподобных монстров. — Номер, — в четвертый раз проговорил голос. Я шла вперёд. Сдавленный плач мучимой девушки звучал, всё ближе. Силуэты приобретали четкость, очертания и новые оттенки. Они были, как изображения, которые постепенно, лениво и нехотя, проступали на старом негативе. Снова раздался надрывающийся, рвущий душу, долгий крик. Она слабела. Я слышала её громкий шепот, который уже звучал у меня в голове: — Не надо… не надо… пожалуйста… Теперь я уже могла различить гораздо больше. Двое очень крупных и упитанных мужчин с выпирающими животами, массивными руками с огромными кулаками. У обоих были широкая спина и короткая шея. Оба были высокими и… большими. Здоровыми. Не просто высокими, а огромными. Они, отчасти, напоминали, каких-то бойцов сумо! Я уже могла различить их одежду. Оба мужчины были одеты в безразмерно огромные футболки, такие же брюки и… забрызганные кровью клеенчатые фартуки. Я замерла на месте. Из рассеивающихся облаков дыма проступили очертания стен. Это были стены какой-то пыточной! На металлических стенах крепились несколько держателей для инструментов. Только помимо молотков и плоскогубцев, здесь были хирургические инструменты, провода, цепи, ножи, веревки, жуткого вида пилы и прочий инвентарь убийцы-садиста. А потом я увидела её. Замученную до бессознательного состояния. Лежащую на каком-то подобии прозекторского стола и привязанную к нему ремнями. Её руки и ноги были густо покрыты стекающей на стол блестящей кровью. Темная кровь растекалась по полу, возле стола и извивающимися струйками расползалась в стороны. — Не надо… — едва слышно прохрипела девушка. Я обратила внимание на её лицо и в ужасе, зажала рот ладонями. Нижняя часть лица несчастной девушки заливала такая же темная кровь. Кровь стекала по её щекам и пропитывала её прекрасные золотисто-рыжие волосы. Её окровавленные губы силились что-то прошептать. Но её голос ослабел настолько, что различить её мольбы уже было невозможно. Схваченная сжатая и пойманная ужасом за горло, я, не смея двигаться, стояла в нескольких шагах и смотрела, как она умирает. И никто ей не поможет. Никто не остановит её мучителей, её убийц. Никто не помешает этим чудовищам… Она стала их добычей. Добычей двух подонков, жертвой двух кровожадных боровов!.. Вместе с угнетающим сознание ужасом, меня наполнило негодование и слёзное сочувствие к этой несчастной. — Я их найду… — прошептала я едва слышно, словно поклялась. — Я… Мы! Мы их найдём! Обоих! И в этот миг, как будто услышав мои слова, оба ублюдка одновременно обернулись. У них не было лиц! Вместо привычных человеческих лиц, у них были ярко светящиеся неоновым светом зловещие улыбки и глаза-крестики. Их глаза и улыбки сияли ярко-лиловым и ядовито-зеленым светом… Я убрала руки ото рта и истошно со слезами страха закричала. А эти неоновые светящиеся маски стремительно увеличивались в размерах и надвигались на меня… — Ника! Ника, очнись!.. Ты слышишь меня?! Ника! Стас, подумала я, он здесь… рядом со мной… это значит, что я в безопасности… Стас… Я скомкала в руках его одежду и прижалась к его теплом мускулистому и крепком телу. Я ощутила, как его одна его ладонь утешающе легла на мою голову, а вторая на спину. — Спокойнее, — прошептал он убаюкивающим голосом, гладя меня по волосм, — я рядом, тебе ничто не угрожает, то что ты видела было лишь видением… Всё закончилось, Ника. Ты снова здесь, в безопасности и спокойствие. Я не могла сразу успокоиться, я продолжала судорожно всхлипывать, меня всё ещё колотила дрожь. Но я слушала голос Стаса… Мне было неважно, что он говорит, самое главное для меня было слышать его голос. И чувствовать, что он рядом. Знать, что он защитит меня. От всего, от всех, от моих кошмаров и ужасов. — Все хорошо, Ника, — заботливо проворковал Стас, — все хорошо… Давай, успокоимся. Всё уже прошло. Его слова действовали. Медленно, с трудом, но я приходила в себя. И хотя в ушах ещё стоял крик той девушки, а перед глазами сияли зловещим неоном жуткие личины масок с ехидными улыбками, я успокаивалась. Мой мозг начинал понимать, что я вернулась в реальность. Мое сознание приходило в себя, после пережитой шоковой встряски. — Что это с ней? — раздался голос Бронислава. Я слышала, что Коршунов удивлен и даже напуган. Мне стало стыдно, от того, что в таком состоянии меня видит посторонний. Ладно там Стас, Сеня или Коля… Они уже привыкли, но мне было крайне обидно и неприятно, что в таком виде — истерички с приступами психоза — меня увидел Брон. — Заткнись! — сердито бросил Стас. Он помог мне подняться и проводил к ближайшему креслу. Я осторожно опустилась на сидение. Я всё ещё содрогалась от увиденного. Перед глазами призрачным блеклым миражом ещё застывала переворачивающая сознание кошмарная картина из той пыточной… Эти маски с ярко-горящими неоновыми глазами-крестиками и такими же яркими улыбками. Эти образы глубокими оттисками сохранились в моем сознании. Я вряд ли смогу их забыть, даже если бы очень захотела. — Что с ней происходит?! — Бронислав нервничал и заметно переживал. — Отвали!.. Лучше дай воды… Я почувствовала теплую ладонь Стаса у себя на лбу. — Ника… у тебя жар… Содрогаясь от непрекращающейся судорожной дрожи, я замотала головой и слабо прошептала: — Это… Это сейчас пройдёт… Только дайте… — Воды? — быстро спросил Брон. — М-молока… — я сама не могла объяснить откуда у меня такое родилось такое странное желание. Но сейчас весь мой организм буквально орал и требовал продуктов с содержанием лактозы… — У меня есть йогурт с малиной, — ответил Брон вертя в руках пластиковую бутылочку. — Подойдёт?.. — Да! — Стас вырвал у него из рук бутылочку с питьевым йогуртом и дал мне. Я быстро взяла её, нетерпеливо открутила крышечку и припала к горлышку. Несколько мгновений я лихорадочно глотала прохладную густую жидкость, с кусочками фруктов. Закончив пить, я аккуратно, мизинцем смахнула капельку йогурта с краешка губ и закрутила крышку на бутылке. — Полегчало? — Стас с беспокойством глядел на меня сверху вниз. Я взглянула на него, затем перевела взгляд на Бронислава. — Спасибо… — я протянула ему йогурт и взглянула на логотип продукта. — Ты пьёшь «Фруто-няню»? Брон мило покраснел. — У них просто действительно вкусные йогурты, — ответил он, слегка смутившись. — Согласна, — кивнула я и, чуть помявшись, добавила. — Я, кажется, забыла телефон у тебя в машине… Ты не мог бы мне принести? Я была бы тебе очень признательна… — Ладно, — чуть нахмурившись, ответил Коршунов, — сейчас… Он вышел из кабинета и закрыл за собой дверь. Стас хмыкнул, посмотрев ему вслед. — Смотрю, ты учишься манипулировать людьми… Мне было не до смеха, тем более, что в своем поступке и обмане Брона, я ничего хорошего не видела.