— А что получите вы, господин Полунин? — с легким подозрением спросила Анжелика. Молчание. Затем короткий вздох, как будто Леонид собирается в чем-то признаться. — А я — месть, — с предвкушением в голосе зловеще проговорил бывший журналист. — Ладно, — нервно облизнув губы, быстро проговорила Анжелика. — Но откуда мне знать, что вы действительно Леонид Полунин? Может быть вы какой-то псих, который хочет заманить меня… — Я знал, что ты рано или поздно спросишь, — перебил её Леонид. — На телеграмм этого телефона пришло сообщение. Посмотри. И езжай по адресу. Через два часа я вас наберу. Удачи. Он прервал разговор. А Анжелика открыла телеграмм на смартфоне, который держала в руках. В сообщении была фотография. Открыв её Корф едва не выронила телефон из рук. Там был она. На заднем плане. В этом самом ресторане. Буквально несколько минут назад. А на первом плане снимка стоял он — Леонид Полунин собственной персоной. Он сделал селфи на фоне спины Анжелики, как раз пока её отчитывал Олег Аристархович. Чувство слежки, видимо, не было таким уж параноидальным и надуманным. *** Стемнело очень быстро. Анжелика не смогла даже уловить тот момент, когда внезапно нахлынувшие сумерки сегодняшнего Воскресения, столь же стремительно обратились в ночь. Глухую. Темную. Беззвездную ночь. — Приехали! — объявил таксист, остановив автомобиль на повороте в деревню «Матвеево». Анжелика опасливо выглянула из окна старенького «Фольксвагена». Гладкая асфальтированная дорога, словно исполинская змея, извивалась вдаль, теряясь между деревенскими домами и коттеджами. Уличные фонари горели через один, но довольно ярко. Однако из-за пустых безлюдных улиц и тихих дворов, дорога в деревню всё равно внушало навязчивое жутковатое чувство. Анжелика расплатилась с таксистом и выбралась наружу. Налетевший со стороны леса ветер подхватил её волосы и попытался растрепать. Водитель фольксвагена круто развернулся, пересек двойную полосу и рванул обратно, в сторону столицы. Таксист как будто опасался, что если пробудет в этой деревне достаточно долго, то останется здесь навечно. Анжелика, под взволнованный перестук сердца в груди, настороженно огляделась. Деревенские дома, заборы, столбы и припаркованные рядом автомобили все темнело вместе с наступающей ночью. Темнота, как будто крала, бессовестно и ненавистью, вытягивала последние краски дня из всего окружающего мира. Вздохнув, чуть понурив голову, Корфа скорым шагом двинулась вдоль деревенских домов. Девушка мысленно спрашивала себя, что она вообще здесь забыла? По-хорошему ей бы сейчас следовало быть в универе и умолять декана не отчислять её. А потом, вернувшись домой, искать работу. Любую, на которую её возьмут. А вместо этого… Вместо этого она приперлась, черт знает куда и собирается влезть в крайне опасную авантюру. Точнее, уже влезла. Полунин не говорил, но Корф и сама понимала, что у него действительно есть какие-то сведения о нелегальной деятельности «Медеора» ей, из-за этого, может грозить опасность. Ей и Гене. Но младшему брату Анжелика уже написала, чтобы он не отвечал на звонки с незнакомого номера и никому не открывал дверь. На что Гена уже ответил с нескрываемой обидой и возмущением: «Мне не пять, блин, лет! Не парься за меня, сеструха!». Не парься, подумала Анжелика, мне бы твою уверенность и беспечность, Гена. Девушка поправил лямку сумки на плече, несколько раз оглянулась. У неё снова разыгралось это неприятное чувство чужого и опасного присутствия. Корф было неприятно думать, что из окон стоящих близ дороги деревенских домов за ней может кто-то скрытно наблюдать. То и дело она, с опасливым подозрением косилась в сторону дворов, вглядывалась в окна. Несколько раз ей казалось, что она видела темнеющие за занавесками и жалюзи, блеклые человеческие силуэты. Ночной ветер усиливался, он порывистыми волнами набегал со стороны леса. Качал голые скрюченные ветки деревьев, швырял редкий мусор на дорогах и сметал пыль с крыш домов. От ветра становилось холоднее. Мартовские вечера в России далеки от идеала теплых и немного сухих ночей летней поры. Ежась от усиливающегося ветра, Анжелика упрямо и быстро шагала вперёд. Сумка прыгала на плече и толкала девушку в бок. Корф бросала взгляд на подсвеченные фонарями адресные таблички на стенах домов. Обхватив себя за плечи, выдыхая облачка белесого пара, Анжелика торопливо двигалась вдоль деревенских дворов. В темноте позднего вечера над крышами домов витали невнятные звуки голосов из телевизоров и компьютеров. Где-то играла музыка. Со некоторых дворов звучал беспокойный собачий лай. Совсем рядом, где-то над головой Анжелики, ехидно, как будто заливаясь хриплым смехом пропойцы, прокаркала ворона. Корф сочла это дурным знаком, но лишь ускорила шаги. Про себя девушка ругалась, что не заскочила домой и не переоделась во что-то более теплое. А ведь во всем был виноват этот Полунин! Именно он торопил Анжелику, а та не смела противиться. — Да где этот чертов дом! — стуча зубами от холода, воскликнула Анжелика, когда дошла до края деревни. Притоптывая на месте, чтобы не позволить ненасытному холоду поглотить тепло её тела, девушка достала телефон и набрала номер Полунина. Но гудка дозвона она не услышала, вместо него в трубке прозвучал хорошо знакомый механический женский голос: «Аппарат абонента выключен или находиться вне зоны доступа сети». Анжелика опустила руку с зажатым телефонов и возмущенно произнесла вслух: — Ну, зашибись! И что я должна дальше делать, а?! Полунин обещал, что позвонит через два часа, однако… Телефон Анжелики, вдруг, завибрировал прямо в руке. Не успела ещё заиграть мелодия звонка, как девушка быстро приняла вызов с очередного незнакомого номера. — Да? — Ты нашла дом? — сухо спросил Полунин. — Нет! — негодующе воскликнула Анжелика. мНе нашла! Потому что его нет в деревне!.. Дома номер пятьдесят два здесь нет… — Он есть, — усталым голосом перебил её Полунин. — Ты просто плохо искала. Анжелика непонимающе нахмурилась, обернулась назад, посмотрела на дорогу, по которой она шла. Извилистый путь пролегал через всю деревню, пронизывая её насквозь. Она была уверенна, что проверила все дома с табличками. Благо, все коттеджи и постройки находятся близко от дороги — в первом или втором ряду. — Нет, — покачала головой Анжелика, — я уверенна. Я прошла по дороге через всю деревню. — Пятьдесят второй дом находиться рядом, — ответил Леонид, — просто… не совсем в самой деревне, а-а… немного дальше. — Дальше? — настороженно переспросила Анжелика и снова повернулась вперед. А оттуда на неё смотрела ночь. Густая, темная беззвездная ночь и ещё более темный, едва различимый на фоне ночного неба, непроницаемо черный лес. — Но, дальше только лес… — медленно проговорила Анжелика и тут глаза девушка расширились от страха. — Да ты издеваешься!.. — Спокойнее, — бросил Леонид. — Там не долго идти… — Да иди ты на хрен!.. Я не пойду одна, ночью, в этот долбанный лес! — И кого ты там боишься? — хмыкнув спросил Полунин. — Медведей? Волков?.. Маньяков-убийц?.. Первые ещё в летаргическом зимнем сне, вторые не водятся в здешних лесах — их здесь истребили под корень ещё при императорах, а третьи точно не будут морозить свои пятки, поджидая в промерзшем диком лесу, пока к ним из столицы заглянет какая-нибудь девушка с клинической нехваткой острых ощущений. Анжелика слышала издевку в его голосе. Особенно в предложении про девушку, которая легко отождествлялось с куда более простым и лаконичным словом «идиотка». — Просто думай о том какую «бомбу» ты можешь взорвать в отечественном медиа-пространстве, — посоветовал Полунин. — У тебя есть фонарик на телефоне? — Да… — Отлично! Тогда, тем более, боятся нечего! — почти жизнерадостно заявил Леонид. — А ты сам, ёлки-палки, хоть раз ходил в этот лес один, ночью, в мороз? — едко спросила Анжелика. — Нет, не приходилось. Но у тебя другие обстоятельства. Тебе нужна эта сенсация. Я навел справки. Ты знаешь, что тебя сегодня отчислили из университета? Анжелика закрыла глаза, глубоко и раздраженно вздохнула. — Да… я догадывалась. — Представь, что они скажут, когда ты опубликуешь эту шокирующую новость в одном из столичных таблоидов или газет? — Как? — горько усмехнулась Анжелика. — Ты разве не знаешь? Из газеты меня тоже уволили. — Я бы, на твоем месте, больше переживал из-за универа, — ответил Леонид. — «Московский пророк» та ещё клоака. Тебе там все равно делать нечего. Особенно если там до сих пор работает это седовласое м*дло, Аристархович. Анжелика молча и криво усмехнулась, услышав, как Полунин назвал склочного заместителя редактора. — Скажи мне, — произнесла она, и тут же исправилась, — пообещай, что в этом доме действительно есть то, что даст мне все то, что ты так отчаянно обещаешь? Она выждала паузу. Он молчал. — Ты обещаешь? — Я могу поклясться, если хочешь… — Хочу! — Хорошо… — смиренно произнес Полунин. — Клянусь.