Артём шарит по стене и находит коробку, из которой вынимает палочку. Хрустит ей и вскоре всё вокруг заливает неярким бирюзовым светом, похожий на детские браслеты, которые можно купить на дне города, например. – Вперёд, – Артём вручает мне палочку и берёт вторую. – И сразу цифра, смотри. – Шесть. Класс. Лабиринт куда больше, чем кажется мне снаружи. Через два поворота путь ведёт вверх, а сразу после приходится лезть на четвереньках. Я радуюсь тому, что у меня была возможность переодеться, в таком наряде лазать куда удобнее. Цифр попадается немало. Шесть, четыре, один, восемь, два, один, три, пять и девять. Чтобы не забыть я повторяю их про себя, добавляя по мере обнаружения новые числа. Артём не мешает мне вести нас, но помогает, когда я не могу подтянуться. Проходить его весело! Будто вернулась в детство, когда лазила по детской площадке и ни о чём не думала. Где-то приходится протискиваться и тогда уже я помогаю ему. – Боюсь, ты перерос такие развлечения, – хохочу я, когда Артём вздыхает перед очередным узким местом, которое явно предназначено для мужиков его комплекции. – Намекать на то, что я толстый будешь, когда станешь моей девушкой, – не теряется он. Я мельком окидываю его фигуру взглядом. Толстый? Да тут постараться надо, чтоб хоть одну жиринку найти. Тем не менее лазание подняло мне настроение, хочется шутить. – А вдруг для меня это важно? И это препятствие для отношений? – Надо же. Обычно препятствие для отношений – мой скверный характер. За тело я был спокоен. Мы останавливаемся перед следующей преградой – провалом в полу. Артём бросает туда палочку. На вид высоко. – Вот, наконец мой рост не мешает, а полезен, – радуется он и садится на край ямы. – Сейчас слезу, потом тебя поймаю. – Прям солдатиком на тебя прыгать? – Если не боишься, – хмыкает он и исчезает. Я усмехаюсь и тоже сажусь на край, бросаю вниз палочку. Та отскакивает в стену, ударяется и катится прямо под кроссовок маньяка, красиво подсвечивая его снизу. Артём поднимает руки. При желании он может дотянуться до носка моих кроссовок. – Как будешь готова. Немного помедлив, я выдыхаю и спрыгиваю, приземляясь точно ему в руки. Артём делает шаг, под его кроссовком очень неудачно оказывается моя светящаяся палочка и он, ловя равновесие, вжимает меня в стену. Удариться не успеваю, под моей спиной его рука, принявшая на себя удар. Артём очень близко, чувствую его запах и стук сильного сердца под лежащими на его груди ладонями. Вскидываю голову, смотрю в почти чёрные сейчас глаза и понимаю, что он рассматривает мои губы. Чуть качает головой, будто спрашивает себя о чём-то, а после прижимает меня теснее, одновременно с этим наклоняясь. Неужели… мы что сейчас… правда?! Глава 23. Свет в конце Упираюсь ладонями в широкую грудь парня. Бежать некуда, не отпустит, да и я сама не уверена, что хочу, чтобы он отпускал. Поднимает руку, касается пальцами моего виска, ведёт вниз по скуле, щеке, краю челюсти, задерживается на подбородке. Тело будто окаменело, колени подрагивают, а сердце колотится так быстро, что рёбрам больно. Смотрю в глаза Артёма и не могу двинуться. Будто бабочка в руках у энтомолога. Время размазано в темноте. Мне одновременно кажется, что прошла и целая вечность и всего секунда, прежде чем на губах Артёма возникает ухмылка, а после он порывисто накрывает мои губы. Ожидаю этого, но получается всё равно неожиданно. За шиворот будто высыпают миску снега, накрывает паникой. Артём проглатывает мой удивлённый выдох, отстраняется, чтобы позволить вдохнуть. Его губы снова касаются моих. Мягко, но настойчиво. Чувствую, как он проводит по краю нижней кончиком языка, размыкает зубы и целует глубже. Не знаю, что делать и как себя вести. Я же толком и не целовалась раньше. Можно сказать, опыта совсем нет. В старших классах было пару раз у раздевалок на дискотеках и всё. Не понравилось тогда, повторять не собиралась, но сейчас. В поцелуе с Артёмом чувствуется нечто большее. Он словно ломает границы между нами, строит новые. Показывает, учит. Ловушка, в которой я оказываюсь, когда он прижимает меня к стене лабиринта, становится убежищем. Здесь и сейчас мне не страшен даже апокалипсис. Уютно, тихо, безопасно и… волнующе. Робко отвечаю. Артём гладит меня по спине, зарывается в волосы другой рукой, мягко придерживает затылок. Я обнимаю его за шею, и пытаюсь сохранить в порядке разум. Наконец, он мягко завершает поцелуй. Отрывается от меня и, закрыв глаза, прижимается к моему лбу своим. Стоим и пытаемся привести дыхание в порядок. Артём не выпускает меня, да я не спешу разрывать объятий. Борюсь с собой, потому как понимаю, что мне, к своему стыду, мало. – Лавина, – неожиданно говорит он. – Что? – Ты как лавина. Сейчас спокойный ровный склон, мерцающий на солнце как осколки хрусталя, а через миг накроет и сметёт. От какой-то ерунды. Звука, перепада температуры, иногда взрыва. Я не понимаю о чём он. Мысли вязкие, логические цепочки не хотят строиться. Всё внимание только на пульсирующих жаром губах и оголённых нервах. – А кто тогда ты? – зачем-то спрашиваю я. Артём улыбается. Поднимает руку и убирает с моего лица упавшую прядь волос. Предположила, что он назовётся лыжником, которому предстоит от лавины спасаться, но маньяк снова удивляет. – Я – взрыв. Тот, кто покажет, кто ты есть. Познакомит тебя с собой же. Поцелуй. Я со стоном прогибаюсь в спине, совсем теряясь в буре кипящих эмоций. Лавина, как же точно он подобрал метафору. Сейчас все ощущения и правда в вихре, непонятны даже мне самой. Это всё совсем неправильно. И опасно для меня. Я касаюсь его грудью, животом, бёдрами, голова кружится от слишком смелого желания снести ещё парочку границ между нами. Спроси он меня сейчас, стану ли я его девушкой, отвечу «да». И замуж выйду. И квартир на него перепишу. Почку отдам. Не знаю, как он это сделал, но сейчас я вообще не понимаю, что я делаю. Отпускаю его шею, веду по плечу, пытаясь запомнить рельеф мышц. Перевожу ладонь на грудь, ниже, к животу. Считаю кубики, первая пара, вторая, третья… – Постой, маленькая, – усмехается он, перехватывая моё запястье. – Не сдержусь. Ты потом жалеть будешь. Его слова отрезвляют. Часто моргаю, пытаясь прийти в себя. Щёки тут же заливает краской. Боже мой, что я натворила… – Эй, – Артём не выпускает меня из объятий, иначе я точно свалюсь на пол. – Спасибо. – За что? – сипло спрашиваю я и тут же покашливаю, пытаясь прочистить горло. – За то, что настоящая. И есть. Тебе неловко сейчас, давить не буду. Просто знай, что чем дальше мы заходим, тем ярче моё убеждение, что всё так, как должно быть. Я пока плохо понимаю, что он имеет ввиду, но мне приятно это слышать. И да, стыдно, очень. – Не вздумай, – Артём сужает глаза, будто догадавшись, о чём я думаю. – Чувствовать вину за то, что хорошо и приятно вместе. Мы молоды, эмоции на грани. Я не стану меньше уважать тебя за то, что ты с собой честна. Чувствую, что улыбаюсь. Непросто с ним. – Вот что ты за человек? – отвожу взгляд. – Не дал расстроиться на ровном месте и придумать проблему из ничего. – Привыкай, – он вскользь касается губами моего лба. – Готова продолжать? Я краснею и осторожно уточняю: – Продолжать что? – Не подумай, я не против остаться с тобой здесь, но беда в том, что наши фонари скоро погаснут и выбираться придётся на ощупь. Я нервно усмехаюсь и мягко выскальзываю из его рук. Одёргиваю кофту, Артём наклоняется и подаёт мне светящуюся палочку, затем берёт за руку и продолжает движение. С каждым шагом чувство неловкости пропадает. Я размышляю о том, что случилось, и обращаю внимание на перемены в первую очередь своего отношения к Артёму. Граница рухнула. За эти несколько часов он не просто стал мне «не чужим». Я будто открыла в себе то, что знала и чувствовала всегда, но вспомнила только сейчас. Это странно. И немного даже пугает. В скором времени мы находим выход. Артём придерживает полотно, пока я выбираюсь обратно в большое помещение. Площадка с нашим призом всё ещё далеко, но теперь мы видим её с иного ракурса. Артём тянет меня к винтовой лестнице, поднявшись по которой мы останавливаемся перед приборной панелью с большим экраном. Чёрт! Код! Я… вообще ни одной цифры не помню! Шесть… три… один… Что там дальше? Проклятье! В панике смотрю на Артёма. Он наклоняет голову к плечу. – Забыла?